Битва

Маневры Вогеля заняли большую часть двух местных лет, что равняется почти трем стандартным месяцам. Поскольку ни одна сторона не доверяла другой, для ведения переговоров между Треллваном и Обероном привлекли местный торговый Дом Малайя. Ни одна из сторон не желала позволить тяжело вооруженным кораблям противника приземлиться на своей территории. Хуже того, у Хендрика уже имелся договор с Домом Куриты, а тот враждовал с Федеративным Содружеством.

Понадобились время и наиболее вязкая человеческая субстанция – доверие, но наконец с муками пакт появился на свет.

С согласия Треллвана Хендрик VI станет партнером и союзником Федеративного Содружества. С этого момента Периферийные миры Федеративного Содружества в этом секторе будут охранять шаттл и войска батальона Хендрика, а гарнизоны Штайнера снимутся с места и будут исполнять свой долг во Внутренней Сфере, отражая нападения Дома Куриты. Это охладит пыл бандитов, потому что тогда малая империя Оберона расселится до предела.

В свою очередь Хендрик заполучит новые миры, будет править ими и сосать из них соки. Треллван был одним из таких миров, пешкой в политической игре, разыгрываемой на шахматной доске размером в сотни световых лет. Местным населением Треллвана правил царек по имени Джеверид, человек, давший присягу Дому Штайнера и Федеративному Содружеству, но не выполнявшей ее. Когда торгуют мирами, пожелания индивидуумов в счет не идут. Кроме того, технически Треллван по-прежнему будет принадлежать Дому Штайнера. Таково соглашение. Единственная разница в том, что сторожевые заставы из боевых роботов будут присягать не Федеративному Содружеству, а Хендрику VI.

На пути достижения соглашения переговоры обоих сторон подверглись суровым испытаниям. В сущности, новая проблема возникла, когда информация о тайных переговорах как-то просочилась к треллванцам, которые и не подозревали о планируемой передаче власти и реальном положении вещей. Штаб капитана —Карлайла намеревался держать треллванцев в неведении до тех пор, пока сделка не состоится. В конечном счете для них ничего не переменится. Но в прошлом Хендрик VI совершал рейды на Треллван, и Джеверид, а тем более его недальновидные люди, пронюхав об этом слишком рано, могли превратно истолковать соглашение.

Советники Карлайла оказались правы. Когда слухи о неминуемом соглашении достигли людей Саргада, у основания горы, где находился Замок, разразился бунт, а пожары превратили жаркую Первую Ночь в светлый день. С тех пор почти все время два легких боевых робота патрулировали город.

Служба безопасности Дома Штайнера так и не смогла выявить источник утечки. Это являлось дурным предзнаменованием и усугубляло беспокойство сержанта Гриффита.

– Странно, – сказал Ривера, щелкая выключателем. – Несколько камер не работают.

– Да? Где?

– Бухта Первая. Я проверяю. – Он дотронулся до уха, куда был вставлен крошечный наушник. – Вахтенный офицер говорит, что камеры отключили несколько минут назад из-за неполадки в схеме.

Гриффит нахмурился.

– Не нравится мне все это.

– Тебе нужен капитан? – Ривера снова коснулся коммуникационной панели.

Сержант взглянул на монитор: на экране появился шаттл.

– Не надо, не беспокой его. Предупреди все станции контроля, службу внутренней безопасности.

«Интересно, какая от этого польза», – подумал Грейсон. Все станции и так уже на взводе и следят за спуском корабля с Малайя.

На своих мониторах они видели, как раскрываются короткие гидравлические опоры шаттла. Хлынул поток света и шума, и шаттл опустился на черную железобетонную поверхность, в 500 метрах от Карлайла. Корабль устаревшей конструкции по форме напоминал яйцо.

Множество заплат и коричневых пятен портили когда-то гладкую поверхность, а голубая эмблема Дома Малайя – круг с буквой "X" внутри – была единственной приметной деталью на корпусе, поблекшем от бесчисленных подъемов и спусков.

По коммуникационной линии донесся голос Карлайла:

– Вижу посадочную башню. Это судно числится малайским грузовозом.

Самым уязвимым местом в соглашении было разрешение шаттлу приземлиться на своей территории. Поскольку такой корабль мог располагать значительной огневой мощью и перевозить боевые роботы, небольшие армии и тяжелые транспорты, этого нелегко было добиться. Разумеется, судно находилось под прицелом орудий, лазерных башен, ракетных батарей, кольцом окружавших космодром и служивших внутренней линией обороны. Тем не менее защитники базы испустили коллективный вздох облегчения, когда на искривленном корпусе корабля увидели яркую малайскую эмблему и услышали кодовое звучание распознающего его прибора. Над выщербленной броней судна возвышались лазерные турели, но тяжелое вооружение отсутствовало. Это был всего-навсего грузовоз, старый, потрепанный, с представителями нового союзника Дома Штайнера на борту.

Грейсон и члены штаба наблюдали, как капитанский «Феникс-Сокол» зашагал к кораблю, смутно возвышавшемуся над ним.

В Бухте Приюта диверсант выглянул из-под полуразобранной консоли. Вахтенный офицер сидел спиной к теху, забросив ноги на консоль. На мониторе виднелись огни космодрома, грузно переваливающийся боевой робот, громада садящегося на столбах белого пламени шаттла. Треллванец сверился с часами и проследил, как последние секунды истекли.

Пора действовать.

Из ранца диверсант извлек маленький портативный генератор. Сам по себе прибор выглядел достаточно невинно. Техи часто носили с собой генераторы на задания, где требовались свет и энергия. Поскольку ремни отсутствовали, он прикрепил его к инструментальному поясу, где прибор свободно болтался у правого бедра. Один конец провода треллванец защелкнул в штыковое гнездо, другой конец вставил в основание гибкого цилиндра. Изогнув цилиндр, он высвободил лезвие, которое выскочило и зафиксировалось в новом положении.

Треллванец медленно поднялся, не сводя глаз с тыльной стороны шеи караульного офицера. Держа лезвие в правой руке, он пошарил свободной рукой по телу в поисках переключателя.