Боль

Его златовласая сестрица и в сотню раз не была так прекрасна как те крылья, что несли его в гущу событий, как то пламя, что разгоралось в крови, как взмыленная сильная лошадь. Она не знала, что это и не подозревала, что есть что-то лучше неё. И хорошо бы, чтобы так и оставалось.

Джейме снова смотрит на брата, который все ещё ожидает его ответа. В надежде, что старший не станет злиться и хуже того что-то выговаривать. Спокойствие с которым сидит Бес действует и на брата близнеца королевы, а умиротворение и смиренность поселяются в груди напарниками с горечью.

Есть ли смысл отдавать всего себя в это бессмысленное обсуждение, если все уже решено за него? «Никакого смысла» печально думает Джейме, отставляя бокал в сторону и сцепляя пальцы. Вино никогда не было его слабостью, да, он мог выпить, но не так, чтобы забываться и пьяно второчить язык.

– Как только все уляжется,– говорит Ланнистер, пристально смотря на руки, на указательный палец точнее, кончиком которого только что почувствовал колющую боль. «Она наверняка сейчас вышивает», легко улыбаясь думает Джейме застыв под заинтересованным взглядом брата.– я хочу найти её.

И Джейме не нужно уточнять кого именно, Тирион понимает все без слов, пряча улыбку за вновь полным бокалом и одобрительно кивая. Бес нисколечко не переживает, ведь прекрасно знает брата, который найдёт родственную душу скорее для того чтоб сделать счастливой, чем просто для галочки.

Комментарий к Часть 3

Публичная бета включена, буду рада увидеть Ваши Сообщения об ошибках!)

========== Часть 4 ==========

Санса в последнее время много скучала. Красный замок уже давно не был для неё вдохновляющим, подобным воздуху местом, о котором она грезила день и ночь будучи в холодном Винтерфелле. Воздушные коридоры, солнечные комнаты и множество дворов уже не были так радостны взгляду, а с вечно горячего солнца хотелось поскорее убраться в тёмный угол, только бы вкусить совсем немного щадящей прохлады. Северянка недовольно одернула рукав тонкого платья, сейчас неприятно прилипшего к телу. Встреться ей на пути Джоффри наверняка бы скривил губы бросив что-нибудь колкое о чистоплотности северян, не забыв бросить очередную колкость на успех её брата.

Девушка оглянулась, проходясь взглядом по обшарпанным ступенькам высокой лестницы, по которой она только что пробежалась не заметив и скола. Пройдись по такой, в эту удушающую жару, даже самый чистоплотный прослывет грязнулей от выступившего пота, зачем-то мысленно оправдала себя девушка. Но быстро поняла причину, ведь встреться ей кто-то вроде Тириона или Брона, она не хотела бы выглядеть слишком отталкивающе. И без того их мимолетная дружба казалась девушке чём-то хрупким, а добавлять причин для ее прекращения, пусть даже таких пустяковых девушек не хотелось.

Тирион в последнее время был занят. Дела совета, поручения десницы да и обязанности мастера над монетой не давали маленькому человеку спокойно жить, ложась на его плечи совершенно не жалея. Сансе он нравился, пусть её брат сейчас на севере ведёт войну, пусть она должна его ненавидеть, но Санса была уверена, что той злости и ненависти которую она испытывала к Серсее и Джоффри с лихвой хватило бы, чтобы покрыть недостающее чувство к Бесу. Он был чудесным человеком, если верить слухам то прекрасным любовником и имел весьма острый ум. И даже несмотря на внешность, совсем уж отличную от всегда статных и широкоплечих львов полумуж нравился девушке, вызывая в ней что-то на подобии привязанности.

Слишком уж не вовремя назойливым воспоминанием в голове всплыл образ златовласого высокого Ланнистера, слишком идеального и порочного одновременно, чтобы стать героем хорошей сказки. Он шёл вразрез с устоями, одновременно в чём-то им следуя, но неизменно идя на перекор. Брат Тириона, золотой лев, ученик лучшего мечника который когда-либо был в Вестеросе и ставший ему подобным Джейме Ланнистер вызывал восторг у людей не знающих. А ведь стоило проникнуть во дворец, углубиться в рутину, как становилось ясно откуда растут корни непонятных действий Ланнистера. Девушка не знала как ей относиться к Джейме.

Смотря на него она на пару секунд могла забыться, предоставить себя воздушным мечтам, но это не длилось дольше. В голове немым укоряющим напоминаем вставал тот, совсем отличный от него, с шрамом на лице и тёмными волосами доходящих до широких плеч. Санса чётко помнит суровый взгляд, всякий раз смягчающийся, неуловимо, но точно, когда Джори Кассель смотрел на неё. Командующий домашней дружиной отца, мужчина всегда бы неподалёку, часто попадался на глаза, мозоля взгляд широкими плечами и красивой статной фигурой.

Пока Санса не узнала, что все нынешние принцы блондинисты, для неё они все был чём-то похожими на него. Такого потрясающего человека, что кажется попроси она отца, когда станет чуть постарше, выдать её за него тот непременно согласился бы. Санса это представляла. Может, уедь они тогда, отец бы в мужья ей подобрал именно его, ведь не было более достойного. И плевать на родственных душ, все равно перед богами они встанут в суровом одиночестве и даже твоя половинка никак не затрет совершенных грехов.

Санса вспоминает Джейме Ланнистера, пресдставляет его и себя в голове стоящих рука об руку, силится не засмеяться, ведь картинка упорно не желает собираться во едино. Он лучше смотрелся бы рядом с королевой, к которой кажется прилип с рождения, но точно не с ней. Ведь север и юг, пусть он и родился на западе, но именно север и юг враждовали в них самих так сильно.

Северная принцесса аккуратно спускается в просторный зал с широкими окнами выходящими на самое море. Стоило Мирцелле отъехать в дорн, так он освободился от её частых занятий танцами и кучности народу толпившегося в дверях. Тут было тихо и одиноко, так как и нужно, чтобы остаться наедине с собой и подумать обо всем. Обсудить с самой собой проблемы, предаться мечтам, которым сбыться не суждено, забыться в словах молитвы. Санса была рада, когда впервые обнаружила зал пустующим.

Все-таки даже общество постоянно щебечущей Маргери надоедало, она заполняла мысли ненужной суетой и заботами, что после её ухода только роились и множились. Бессмысленные и не трогающие её заботы в последнее время Сансу раздражали.

Какое ей дело до того, что надеть , что будут подавать на столы, какие кусты высаживать в садах Красного Замка. Уж кого-кого, а дочь предателя никто спрашивать не будет. Все бы обрадовались умри она в каком-то из пыльных углов, перережь себе руки до такой кровопотери, что смерть подкралась бы вместе с родным леденящим холодом.

Может так было бы легче?

Санса посмотрела на руки не объятые привычными рукавами платья, на белую кожу просвечивающую тонкие синие венки, на легкую красноту недавнего комариного укуса. Мысль о том, чтобы причинить себе боль пугала. Северянка не боялась прослыть трусихой, если решаться надо было на причинение себе увечий, ведь кто знает, что будет завтра. Быть может, Роббу ещё удастся добраться до Красного Замка, повесить на его стенах их знамёна, зарезать как свинью визжащего Джоффри. Ох она бы нарадовалась. Пожалуй эта мечта была даже слаще воображаемых поцелуев Джори Касселя. Но все такой же недостижимой как и многие другие.

Девушка глубоко вздохнула смотря на море, стараясь запомнить его так, чтобы в памяти оно всплывало таким же ярким и душистым. Сегодняшний день обещал быть насыщенным, ещё вчера было объявлено о том, что Король в тронном зале будет посвящать в рыцари и освобождать с должностей тех, кому возраст и увечия больше не позволяли носить белый плащ и доспехи. Сердце учащенно забилось, стоило девушке почувствовать на плечах непонятное ощущение, схожее с простой неудобной болью, слишком отличной от той острой и неожиданной. Она легко прошлась по ключицам обжигающим ударом надеваемой брони, расползлась по плечам, где стянулись ремни и завязки.

Санса вздохнула. Джейме уж точно должен будет присутствовать на королевском сборе, стоять привычно позади трона оберегая мерзостного мальчишку, готовый подставиться и умереть за него по прихоти сестры. Она его точно увидит, разве сможет пропустить мимо зеленые глаза, блестящие так же ярко и откровенно, как начищенные доспехи, золото волос, словно выточенное из слоновой кости лицо. Джейме будет там, полностью увлечённый своей службой и королевой, не опускающий взгляд на стройные ряды придворных дам, слишком зацикленный на службе и повиновении королеве.