Мастера беззакония

Драко снисходительно покачал головой и с улыбкой на губах произнес:

— Ты что — Ангел, Грейнджер?

— Что, прости? — удивилась Гермиона. Не этого она ожидала от него. Она ожидала, что он как минимум пошлет ее. Скажет, что ему все равно, простила она его или нет. Что он даже не думает о ней, что ему не важно ее мнение. Но она никак не могла ожидать от него этого.

— Я не ангел, нет, — покачав головой, ответила Гермиона.

— Нет, ты Ангел... — тихо прошептал Драко. Он поднес свою руку к ее лицу. Коснулся пальцами ее щеки. Ее кожа, такая теплая и нежная, казалась шелком под его пальцами. Не прерывая зрительного контакта, он осторожно, почти невесомо провел большим пальцем по ее полнокровным губам, раскрывая их. Она задрожала. Его пальцы такие теплые и грубые. Он весь такой теплый и грубый. Он — сплошная загадка. В нем столько противоречий. Сперва он такой, но уже через мгновение совершенно другой. Не такой, как обычно. Непредсказуемый. Гермиона еще никогда не видела, чтобы он смотрел на нее так. С нежностью в глазах. Без капельки намека на презрение и ненависть, как обычно он смотрел на нее раньше.

— Ты — мой Ангел, — добавил он совсем тихо. Едва слышно. Но Гермиона услышала и застыла. Не способная произнести хоть слово, она шокированно смотрела на него. Сердце в груди отбивало чечетку. По телу пробежала волна мурашек. И его глаза... Такие чистые и искренние. Глаза Драко Малфоя смотрят на нее с нежностью и трепетом. Она не могла в это поверить. Только не для нее. Этот взгляд и эти слова не могли быть для нее, от кого угодно, но только не от Драко Малфоя.

Его красивое лицо начало приближаться к ее. Между ними не было пространства. Между ними был только ток и напряжение в сотню вольт. Электричество. Оно могло зарядить лампочку, если собрать его между ними.

Его губы определенно желали встретить ее. Здесь и сейчас. В этот теплый, жаркий вечер. С шумящими в кустах сверчками и летающими в воздухе светлячками, которые делали этот момент воистину волшебным. И звезды. Гермиона никогда не видела более звездной ночи, чем сегодня. А луна. Луна полная, светила так ярко, прямо как глаза Драко. Это ночь, такая яркая и насыщенная.

Теплое дуновение ветра прошлось между ними. И тут, как гром среди ясного неба, одна из собак семейства Забини громко залаяла. И они отстранились друг от друга. Разрушая образовавшуюся между ними химию. Гермиона залилась румянцем, так, что это было заметно даже в ночи, при освещении полной луны и парящими над их головами светлячками.

Пес лаял так громко, устремив взор куда-то в небо. Словно там был нежеланный гость.

Драко и Гермиона проследили за направлением его взгляда.

И увидели приближающегося к ним серебристого-призрачного оленя. Он плавно скользил по небу на фоне сияющих звезд.

— Чей это патронус? — спросил Драко сиплым голосом.

— Это Гарри... Но зачем..

Не успела она договорить, как олень мягко приземлился на землю и заговорил беспокойным голосом Гарри:

«Гермиона, где ты? Я у тебя дома. Приходи как можно скорее... Рон пропал...»

И олень тут же исчез, оставляя за собой крохи серебристого свечения.

Раздался хлопок трансгрессии. Блейз и Дафна появились во дворе, оглядываясь по сторонам.

— Что случилось? Чонси, что такое, малышка? — спросил Блейз, приближаясь к собаке, которая до сих пор не прекращала свой лай. Он начал успокаивать ее, присев рядом с ней на корточки и с нежностью поглаживая по макушке.

— Это все патронус Поттера, — сказал Драко. Фамилию Поттера он произнес как ругательство — выплюнул с отвращением.

— Ну же, Чонси, успокойся, — пытался утихомирить своего взбунтовавшегося ротвейлера Блейз. — Больше никакие рогатые олени не побеспокоют тебя, малышка.

— Что-то случилось? — насторожилась Дафна, обращаясь к раскрасневшейся Гермионе.

— Кхм... Да, мне нужно домой. Гарри там, и он сказал, что Рон пропал... — сперва прочистив горло, неуверенно произнесла Гермиона.

Она уже собралась трансгрессировать, как вдруг Драко резко схватил ее за локоть.

— Я с тобой, — уверенно сказал он, таким тоном, который ясно давал понять, что спорить сейчас с ним бесполезно.

— Ладно, — согласилась Гермиона, чувствуя, как крепко он ее держит, не давая возможности трансгрессировать в одиночку.

Не ведая, каких новостей стоит ожидать, они переместились в дом Гермионы.

Саундтрек: Miss Peregrine’s home for Peculiar children — Mike Higham & Matthew Margeson.

— О, слава Мерлину, с тобой все хорошо! — облегченно, с придыханием в голосе обратился к Гермионе Гарри, как только они зашли в дом.

Коттедж окутал легкий молочный туман. В этой местности туман — обычное дело. Исходящий со стороны озера, он дарил некую сказочность и таинственность здешней атмосфере. Гермионе нравился туман, та атмосфера, которую он навевал в сочетании с озером. Ее дом отражал ее сущность. Здесь присутствовали как предметы из магического, так и магловского мира. Современная магловская техника прекрасно гармонировала с предметами магического мира, такими, как метла, светильники, работающие исключительно за счет магии, самомоющаяся посуда и многое другое. Даже личная библиотека маленькой мисс Всезнайки добавляла шарма этому дому. Ее дому. Она чувствовала здесь уют и тепло. Обустроив здесь все по своему вкусу, Гермиона действительно прижилась здесь. Пустила корни. Теперь это ее дом. Ее прибежище. Она не была уверена, что сможет чувствовать себя где-то как дома, за исключением Хогвартса, родительского дома и Норы. Но на удивление, у нее получилось сплести свое собственное гнездышко, которое она теперь ни за что не покинет.

— Со мной-то все хорошо... Что случилось? Твой патронус сказал, что Рон пропал...

Легкое недомогание. Волнение. Очень нехорошее предчувствие затаилось в сердце. Гермиона не знала, что думать. Интуиция подсказывала ей — случилось что-то плохое... С Роном. И Гарри был тому подтверждением. Его волосы взлохмачены и торчат, как будто он весь день только и делал, что запускал в них пальцы. Под глазами залегли мрачные тени. Поттер выглядел измотанным, исхудавшим.

Гарри хмуро кивнул. Он сел на диван возле кофейного столика, на котором лежала папка цвета старого пергамента. Малфой расположился возле камина и с безразличным видом взирал на Поттера. Казалось, его абсолютно не интересовало, что же случилось с Роном. И что именно покоилось в этой папке.

— Где ты была, Гермиона?.. С ним? — Он кивнул в сторону Малфоя, который и бровью не повел, услышав его обращение к себе.

— Это долгая история... А почему ты спрашиваешь? — насторожилась Гермиона, усаживаясь в кресло рядом с Гарри и бросив быстрый взгляд в сторону Драко.

— Потому что я думал, что ты с Роном на задании. Вчера Рон приходил к тебе, не так ли? Я послал его к тебе и..

Гермиона перебила его, совершенно не понимая, о чем он говорит:

— Постой! На задании? Он ничего мне об этом не говорил... Он сказал только, что..

Замявшись и не желая вновь вспоминать ту злополучную сцену, девушка замолкла.

— ...Только то, что он снова хочет тебя, — закончил за нее Драко с некой холодной усмешкой в голосе.

Судя по выражению лица Гарри, его окутало непонимание.

— Что? — спросил Гарри, обратив внимание на Малфоя. Он уперся одной ногой в стену, в ленивом расслабленном жесте запрокинул голову к стене. Весь его вид высказывал: скуку, надменность, небрежность... дерзость. Гарри это не нравилось, а Гермиона уже, кажется, привыкла к такому его поведению.

Уже во второй раз Гермиона пересказывала события вчерашнего, казалось, такого далекого вечера. Не забыв упомянуть и сегодняшние: увольнение, поместье Забини.

— Теперь все ясно, — мрачно провозгласил Гарри, оттягивая волосы на макушке.

— Раз тебе все ясно, Поттер, то, может, соблаговолишь просветить и нас? — кивнув в сторону Гермионы, небрежно произнес Драко.

Не обратив внимания на его реплику, Гарри посмотрел на Гермиону.