Мастера беззакония

Его лицо расплылось в хитрой ухмылке мальчиша-плохиша. А глаза заблестели искоркой озорства. Очевидно — он очень доволен собой и своим умением острить в самых подходящих и не очень ситуациях.

— Вот уж не слышала никогда ничего более абсурдного! — хмыкнула Гермиона.

Как будто ожидавший от нее такого ответа, с не сходящей с лица дьявольской ухмылкой он спросил:

— Тогда зачем же ты сюда пришла, если не ради меня, Грейнджер? — От того, как изящно он приподнял бровь, у Гермионы внутри распространилось то привычное тепло, которое всегда появлялось, когда он был поблизости. Она всегда считала, что это неприязнь или что-то типа того самого чувства, когда тебя вот-вот стошнит.

— Ты слишком много о себе думаешь, Малфой! — гневалась Гермиона. Как же он ее раздражал, с этим его мнением, словно весь мир крутится вокруг него одного.

— Так зачем же ты здесь, Грейнджер?

— Я-я... — запнулась Гермиона, в поисках возможности его обхитрить. Мимолетом бросив взгляд на Дафну в надежде на ее поддержку, на что получила недоумение и пожимание плечами. Мол, «тут-уж-ты-сама», поэтому пришлось признать его победу: — Ах... ну ладно! Я здесь из-за тебя, и ты прекрасно знаешь почему!

Они огляделись по сторонам. Здесь слишком много ушей. Им надо поговорить.

— Нам лучше обсудить все без свидетелей, — тихо сказал Блейз. — Я не хочу, чтобы мои гости лицезрели перепалку в стиле Малфой-Грейнджер, — на полном серьезе заявил он и, ухмыльнувшись, добавил: — А зная вас обоих, публика рискует стать несчастными свидетелями или еще одного мордобития, или еще чего похуже... Я, конечно, не против кровавых разборок, но вы реально меня бесите. Ждите на втором этаже в гостиной, там все обсудим, а мне пока надо кое о чем поговорить с милой Дафной, в частности о том, что выражение «Mi casa es su casa»¹ — не распространяется на всех твоих ближних... — Он бросил быстрый взгляд на Гермиону, а потом на Дафну, которая уже мастерски состроила довольно стоящее ангельское подобие невинности на своем лице. — Так что валите с глаз долой, пока я добрый!

Прим. автор:

¹Mi casa es su casa (исп.) — Мой дом — твой дом.

Когда небо заволокло черное, как бархат, покрывало ночи с разбросанными по нему, словно алмазами, звездами, а воздух стал заметно прохладнее и свежее, гости стали потихоньку расходиться.

Опустевшее поместье Забини погрузилось в ранее непривычную тишину. Лишь легкая непринужденная мелодия, доносившаяся из-под длинных музыкальных пальцев Драко, лениво блуждающих по клавишам черного рояля, ласкала слух. Крышка рояля отражала блики света, исходящие от хрустальной люстры в середине высокого потолка, поддерживаемого колоннами, выполненными в греческом стиле. В комнате располагалась дорогая антикварная мебель. В самом центре стоял большой диван, обтянутый черной кожей. На котором сидела Гермиона, скучающе уперев руку о подлокотник.

Она угрюмо следила за Драко: облаченный во все черное — он практически сливался с черным блестящим роялем, лишь его платиновые волосы выделялись, прекрасно гармонируя на фоне этой гаммы. Словно этот рояль был сделан специально для него на заказ.

Его взгляд был спокоен. Пальцы неспешно блуждали по черно-белым клавишам. Казалось, музыка расслабляла его. Он просто потрясающе играл. Даже Гермиона волей-неволей прониклась этой мелодией.

— Йоу! Чего вы тут такие кислые?!

В комнату вошел Блейз, а следом за ним Дафна. Блейз посмотрел на Гермиону, сидевшую в одиночестве на большом диване. На его фоне она казалась такой маленькой и хрупкой.

Гермиона заметила, как Дафна потихоньку толкнула его локтем в бок. Он неловко откашлялся и обратился к Гермионе:

— Э-э... Кхм... Гермиона, ты знаешь, я совсем не против твоего присутствия, просто мой дядя... Он не особо жалует тех, кто работает на Министерство... Но Даф мне сказала, — он кивнул в сторону Дафны, которая встала возле рояля, облокотившись о него. — ...Что ты там больше не работаешь, так что могу с уверенностью сказать — никто больше здесь не будет против твоего присутствия. — Он очаровательно ей улыбнулся, оголяя свои безупречные белоснежные зубы.

— Спасибо, за... кхм... гостеприимство, но на самом деле, я думаю, это первое и последнее моё появление здесь... Это вышло спонтанно, мне просто нужно было убедиться... насчет Малфоя.

— Убедиться насчет чего, Грейнджер? — подал голос Драко, который уже перестал играть, с тех пор как они вошли. — Насчет того, не подставлю ли я тебя перед твоим драгоценным Министерством?

— Министерством? Ты не слышал, что сказала Дафна? Я там больше не работаю.

— Неважно, — небрежно бросил он. — Что ты сейчас хочешь от меня?

— Что я хочу?! — возмутилась Гермиона. — Я хочу, чтобы беглый преступник, который сбежал по моей инициативе, не шлялся у всех на виду! Ты хоть понимаешь, что будет со мной и Гарри, если узнают, что это мы помогли тебе сбежать? — Она говорила на повышенных тонах, не в силах больше терпеть его невежество.

— Беглый преступник? — По гостиной раздался низковато-хриплый женский голос с сильным итальянским акцентом. — Какой именно, дорогуша? Их здесь хоть отбавляй! Точно тебе скажу: настоящий притон беглых преступников!

Девушка, или точнее будет сказать женщина, с длинными по пояс, заплетенными от макушки дредами, была одета в чёрные узкие кожаные штаны и топ из такого же материала, плотно облегающий ее грудь, совсем не малых размеров, и оголяющий ее живот с украшенным блестящей сережкой пупком. На ее пышных бедрах была повязана фланелевая черно-красная рубашка с белой надписью на спине gangster. Ее загорелая, покрытая множеством татуировок кожа на фоне ее светло-голубых глаз смотрелась весьма экзотично. Скорее всего, у нее были итальяно-скандинавские корни.

Она спустилась вниз с этажа выше, громко стуча массивными байкерскими ботинками по мраморном полу. Не обращая на собравшихся особого внимания, она начала шарить по комнате, открывая все возможные ящики и осматривая потайные отделы в тумбе, что стояла у стены с большим горшком цветов на столешнице.

— Что ты здесь ищешь, Дженна? — спросил у нее Блейз.

— Я, кажется, оставила здесь один из эскизов... Ну, тот, помнишь, который Джонни хотел набить... — Она небрежно перекинула свою копну тонко заплетенных косичек набок, не прекращая поиски в какой-то папке.

— Что-то припоминаю... — задумчиво отозвался Блейз.

— Эй, Дженна, — обратился к ней Драко. Не отрываясь от поисков нужного эскиза, она перебирала множество листов с эскизами. Поставив стопку на край тумбы, она сосредоточено откладывала ненужные в отдельную стопку с сопровождением громко шелестящей бумаги. Дженна бросила на него раздраженно-вопросительный взгляд, мол «ну, что еще, разве не видишь, я занята?». — Ты обещала сегодня закончить с моей меткой... Но я смотрю, ты слишком занята?

— О, да, тебе придется подождать, дружок. Джонни хочет эту тату «и прямо сейчас!», — покачав головой, она спародировала низкий мужской голос.

— Но я не могу ходить с незаконченным подобием татуировки! — возмущался Драко.

— Она что, делает тебе тату? — поинтересовалась Дафна.

— Не совсем, я хочу исправить свою метку. Убрать ее невозможно, поэтому Дженна пытается ее немного видоизменить... — уголок его губ дернулся в привычной саркастичной манере.

— Покажи! — велела Дафна.

— Нет, она еще не закончена.

— Да брось! — протянула Дафна.— Покажи. Мне интересно, как Дженна поиздевалась над клеймом некогда великого Темного лорда.

— Нет, не покажу, — отрезал он, а затем добавил: — Только, когда будет готово.

Дафна хотела было спорить дальше, как вдруг Дженна торжественно воскликнула:

— Finalmente²! — вскинув в воздух нужный эскиз, на котором был изображен золотой телец. — Нашла!

Тут ее взгляд наткнулся на Гермиону. Ее губы, накрашенные насыщенно-бордовой матовой помадой, сложились в форме буквы «о».

— Oh mio dio!³ Будь я проклята, если ты не Гермиона Грейнджер! — восторженно воскликнула Дженна. — Это ведь ты, да?