Дедов завет

— А! Тебе очень повезло, мой хороший! Самый легкий билет.

Ну да, самый легкий. Конечно. Оладка перепеченная! Ну, почему я такой «везучий»? Билет мне достался под номером три. И по нему мне нужно было сначала рассказать, как готовится зелье правды. Это я как раз-таки хорошо протараторил, а вот когда пришла пора практического задания… Вот тут мне пришлось ой как не сладко. А все потому, что мне нужно было приготовить зелье влюбленности. Приготовить — это одно, а вот то, что мне еще и выпить его надо, чтоб показать, что оно работает — это совсем другое. Тем более, что влюбиться я должен именно в профессора Сомалию. Хорошо хоть, что зелье всего пять минут действовало. Эх, щас как опозорюсь!

Наверное, это был первый раз, когда я обрадовался, что Триссы здесь нет.

— Ну, мой хороший? Готов?

А! Была не была!

— Готов, профессор Сомалия.

— Тогда начинай. У тебя десять минут, — промурлыкала она, а у меня глаз задергался. И я в нее влюбиться должен?! — А пока тянуть билет пойдет… Ну, мои птенчики? Желающие есть?

— Да!!!

Оладка перепеченная. Ладно, пора к делу. Справа от профессорского стола стоял еще один, на котором лежало видимо-невидимо всяких интересных штук для зельев. С чего я там начать должен? А. Точно. Вспомнил. Так, сначала нужно взять горсть лепестков алых роз, высыпать их в глубокую миску. Потом добавить щепотку сахара, полстакана яблочного сока, немного ягод черники и волос возлюбленной. Все это хорошенько перемешать и выдохнуть заклинание.

Месиво зашипело, прозвучал хлопок, пошел нежно розовый пар, а в миске осталась ярко-малиновая вода. Ее я перелил в хрустальный кубок (это обязательно!) и, чтоб не мучиться, сразу же и выпил.

И что тут началось!

Я знал, что должно было произойти, но не думал, что это так здорово! Зелье было очень вкусным, и, пока я его пил, настроение мое становилось все лучше и лучше. Ах! Как же я всех люблю! Как я счастлив! Как же хорошо жить на свете! А это кто? Профессор Сомалия? Почему я раньше не замечал, как она прекрасна? О! Да я ж ее люблю!

А кто это там ржет как лошадь? Да какая разница! Сомалия! Моя красавица Сомалия!

— Школяр Марвус? — моя любимая повернулась ко мне. — Ну как? Получилось? А. Вижу, что получилось.

А я уже бухнулся на колени.

— О, профессор Сомалия! И почему я раньше не понимал? Как же Вы прекрасны! Пожалуйста, выходите за меня замуж!

— Тебе же еще шестнадцати нет! — рассмеялась она, а я подумал, что ее смех прекраснее и желаннее глотка студеной воды в пустыне.

— Ничего! Сомалия! Я готов подождать! А Вы, моя любовь, дождетесь меня?

Моя красавица захлопала в ладоши от радости, а я готов был расплакаться от счастья! Что я и сделал, подползая к моей любимой на коленях. Как же она хороша… Как же она чудесна… Как же… Как же от нее воняет! Оладка перепеченная! Что я тут делаю?

— О! Школяр Марвус, ты молодец, — уважительно закивала профессор. — Целых семь минут продержался. Я такого не припомню. В прошлом выпуске был очень талантливый школяр, так он и то только пять с половиной минут смог. Молодец, мой хороший! Зачет!

Оладка перепеченная! Как же противно во рту! Словно я смолы нализался, а потом еще и помоями закусил. Эй! А почему я на коленях? И тут я все вспомнил. Оладка перепеченна-я-я-я-а! Да как мне теперь всем в глаза-то смотреть?!

Но я зря беспокоился, потому что мой одноклассник Ганвиус, что вышел за билетом сразу за мной, очень быстро обрастал серой шерстью. Ого! А ему что за зелье такое досталось? По ползущим вверх бровям профессора Сомалии я понял, что здесь что-то не так. А тем временем сквозь мантию Ганвиуса уже вылез пушистый серый хвост, а сам он вдруг как завыл, что все бросились наутек. Все, кроме профессора и меня. Она тут же принялась выдыхать заклинания один за одним, а я просто стоял, открыв рот.

Через несколько минут Ганвиус стал таким, как раньше, а я подумал, что с шерстью ему было лучше.

— Спасибо! — прохрипел он и бухнулся в обморок.

— Лекаря! — крикнула профессор.

Что за зелье попалось Ганвиусу, я так и не узнал. Сам он еще долго будет отдыхать у Лекаря, а мои одноклассники ничего не слышали, потому что смотрели зрелище, которое я им устроил. Я и сам бы посмотрел, если бы это был кто-нибудь другой. Ох, хорошо, что Триссы здесь не было!

Остаток дня я провел в своей комнате, как мои друзья ни уговаривали пойти с ними погулять. Мне было так плохо, что я мог только валяться в кровати и кувшинами пить воду.

— Ого, парниша! Как тебя! Зелье влюбленности, да? — Руфус уселся на подушке возле моей головы.

— Угу, — простонал я. — Почему мне так плохо? Мы же на уроках тоже его пили!

— Ага. Пили, — хмыкнул он. — А сколько вы его там пили?

— Каплю, вроде.

— Вот! — протянул Руфус и замолчал.

Он что, решил, что я все понял?

— Э… Руфус, а оно всегда так работает?

— Ага.

— Так в учебниках же о таком не пишут!

— А то! Парниша, его ж тогда никто глотать не будет!

Вот именно. И я больше не буду. Не припомню, когда в последний раз я себя так отвратительно чувствовал. Да, наверное, никогда. Я тут вот что подумал: если от такого простого зелья становится так плохо, то как же профессор Сомалия, которую все обожают из-за волшебства? Даже представить боюсь.

Как же здорово, что завтра Свободный день, и как замечательно, что мне ни к чему готовиться не надо — я и так все знал. Как обычно в последнее время я повертел в руках дедово письмо, засунул его под подушку и уснул с мыслью, что очень жаль, что Руфус тоже не смог его прочитать.

Я проспал целый день и целую ночь и проснулся как раз к следующему экзамену. Звездочетство! Вот к этому предмету я готовился с удовольствием, мне было по-настоящему интересно. Да и профессора Назаруса я уважал. Вот это настоящий мужик, не то, что Ремус!

Экзамен я сдал первым. И с удовольствием сдал бы еще за кого-нибудь, но профессор не разрешил. А что? Я могу! Я хорошо выспался и теперь сил у меня было ого-го! На четыре экзамена! Правда их два осталось. И все, конец сессии. А потом… А потом я поеду за Триссой! Где бы она ни была!

Вот только чем бы пока заняться? Я так давно не стрелял из лука, но без Триссы мне теперь было не интересно. В Город мне сегодня тоже идти не хотелось. И до обеда было еще далеко. В Библиотеку что ли пойти? Не, наши библиотекарши Тамалия и Наталия до сих пор меня не простили, так что я хожу к ним только когда очень сильно припрет, а сейчас явно был не тот случай. В Сад пойти? Ну, не знаю… Оладка перепеченная!

Ну, подскажите хоть кто-нибудь!

И тут я увидел призрак красивой темноволосой девушки, одетой в голубую мантию пятого класса. Надо же, а я и забыл про нее. Девушка поманила меня к себе, она улыбалась и смотрела прямо на меня. На всякий случай я огляделся: а вдруг она кого-то другого зовет? Но нет, в коридоре возле аудиторий было пусто, да и насколько я понял, видеть ее мог только я.

Ладно, все равно заняться мне было нечем, поэтому я пошел за ней. Она спустилась вниз по лестнице, а потом зашла за нее и исчезла. А я остался только хлопать глазами. И что это было? Я, конечно, покрутился тут немного, но ничего необычного или интересного, или вообще хоть какого-нибудь не обнаружил.

Мда… Ладно, а теперь-то куда? А никуда. Раз я все равно не первом этаже, то пойду в свою комнату — обеда подожду.

В Столовую пришли все, значит, профессор Назарус не зверствовал.

— Не-а, — хмыкнул Пар, уплетая куриный суп за обе щеки и закусывая еще горячим хлебом. — Он почти всех на пересдачу отправил.

— Иди ты!

— Сам иди! Я тебе говорю! У нас только ты и Гэн, — толстяк кивнул на нашего краснющего до самых ушей друга, — сдали. А мы завтра пойдем.

— Так завтра же Свободный день!

— Это у вас свободный, — фыркнул Пар. — А я бедненький, несчастненький… эх… сегодня ночью не посплю.

— А папка? — напомнил я.

— Что папка? — вздохнул мой друг и с наслаждением откусил здоровенный кусок от пирога с малиной.