Страница 60 из 65
Если честно, то сейчас меня раздражало то, как она говорит. Я вообще не мог понять, как она могла мне раньше так сильно нравиться. И красота ее была какая-то приторная, и голос — писклявый, и взгляд недобрый. А приглядевшись, я заметил, что когда она говорит, у нее изо рта вылетает зеленоватый дымок. Меня аж передернуло.
— Гэн, Гэн! — зашептал я, толкая друга в бок.
— Ч-чего тебе?
— Ты видишь? Видишь? Что там у нее?
— Т-ты о чем?
— Да вон! Дым у профессора изо рта!
— Мои сладкие мальчики, — промурлыкала-пропищала профессор. — Что там у вас происходит? Может быть, кто-то из вас хочет к доске?
Оладка перепеченная! Вот уж чего я точно не хотел. А вот Гэн наоборот с удовольствием встал и спустился вниз. Рядом с ним профессор была похожа на маленькую белобрысую мышь. И она раздражала меня все больше и больше.
— Молодец! — похвалила Гэна Сомалия, когда он почти без ошибок выполнил ее задание. Он даже согнулся в три погибели, чтобы она смогла погладить его по голове. — Садись на место, мой птенчик. А теперь, школяр Марвус, прошу к доске тебя.
Чем ближе я подходил к профессору, тем мне все более тошно становилось от ее улыбки. На самом деле: овсянка, что была на завтрак, так и просилась наружу.
— Что ж, мой птенчик, вот тебе задание. — Она протянула мне свиток с длинным списком веществ и не менее длинной формулой. Если б Трисса и Гэн меня так хорошо не натаскали, то я б ни в жизни не разобрал, что там было написано, не говоря уже о том, чтобы хоть что-нибудь попытаться сделать. — Справишься?
— Да, профессор Сомалия, — ответил я, а сам чуть сглотнул рвущуюся наружу кашу. Дымок, что вылетал изо рта Сомалии мало того, что неприятно выглядел, так еще и пах не лучше. Оладка перепеченная! Да он вонял так, как будто в профессора залили всю плесень, которую только смогли отыскать в Школе.
Минут через пять зелье было готово.
— Ничего себе, мой птенчик! — Профессор захлопала в ладоши и посмотрела на меня с таким восхищением, что у меня аж глаз задергался. — Я ведь хотела немного подшутить над тобой и дала тебе задание, которое обычно есть на выпускных экзаменах по моему предмету. Но ты справился! Ай да умница! Ай да молодец!
Теперь с восхищением смотрели на меня почти все одноклассники, а я хотел провалиться под землю. Даже Носатый больше не смотрел на меня со злобой, а словно увидел во мне что-то такое, чего раньше не замечал. Что-то мне стало не по себе.
— Садись, мой птенчик! А у нас новая тема. Записывайте, мои сладенькие…
Под пристальными взглядами одноклассников я уселся на место. А когда они от меня наконец отвернулись и уткнулись носами в свои свитки, я незаметно передал Триссе записку:
«Что я там хоть сделал?»
«Зелье вечной юности».
«То есть можно не стареть? Почему тогда у нас так много стариков?»
«Не пиши ерунду. Оно просто так называется. Действует не больше суток».
«Ладно, понял. Трисса, ты ничего у профессора Сомалии странного не заметила?»
«Нет, а что?»
«Да так, ничего».
Если уж Трисса ничего не заметила, значит больше никто ничего не заметил. И спросить-то больше не у кого. Спросил бы у Руфуса, так и Руфуса я очень давно не видел. Я даже для него на тарелке бутерброд на ночь оставлял, а утром он нетронутый оставался лежать на моей тарелке.
Вскоре прозвенел звонок, и мы с друзьями вышли в коридор. Там мы нашли свободную лавочку и побежали (все, кроме Пара, потому что он решил остаться в аудитории) к ней, пока никто не занял. На пути я кого-то сшиб.
— Ой! Прос… А это ты!
Я уже готовился к тому, что Носатый попытается мне врезать, но тот просто поднялся на ноги, отряхнулся и тихонько, чтоб никто другой не расслышал, сказал:
— Ты ведь все видел, да?
— Ты о чем?
— Маму.
— Э… ты что имеешь в виду? — Неужели он тоже мог видеть этот зеленый дым?
Ответить он не успел, потому что к нему уже подскочили его дружки.
— Ты в порядке? — спросил у него Завиус.
— Он к тебе пристает? — потер кулаки Ганвиус.
— Все в порядке.
Он потащил своих дружков подальше от меня, а я так и остался стоять столбом ничего не понимая, пока меня не позвала Трисса:
— Ты идешь?
— А? Ага.
Я сел на скамейку возле Триссы, Гэн сидел с другой стороны от нее.
— Голодные? — спросила девушка.
Пока она не спросила, я думал, что нет. А тут мой живот так заурчал, что его, наверное, даже старшеклассники слышали. Живот Гэна был полностью согласнен с моим. Мы-то привыкли, что на завтрак нас хорошо кормят, а не жидкой кашкой на воде.
— Вот.
Она достала из своей сумки по куску яблочного пирога и дала нам.
— Вкуснотища! Где взяла? — спросил я, когда доел. А съел я очень быстро. — Ничего вкуснее не пробовал.
Трисса слегка порозовела и ответила, глядя в другую сторону:
— Сама приготовила.
— Шутишь!
Девушка покачала головой и достала из сумки еще нам по кусочку. На мое счастье она не обиделась.
— Сегодня же Домоводство. В прошлый раз пирог у меня не очень получился. — Это она так пошутила, да? Я когда попробовал, так чуть не помер! — Вот я и попрактиковалась немного. Уже немного лучше получилось.
Ничего себе немного! Да это ж небо и земля! Если честно, то если б она сразу мне сказала, что сама пирог готовила, то я б, наверное, не рискнул его попробовать.
— Мар, Гэн, вы не знаете, что с Паром? Он мне не говорит.
— О-он никому не говорит. Да, Мар?
— Ага.
Больше мы ни о чем не успели поговорить, потому что прозвенел звонок. Но, по крайней мере, Трисса больше на меня не злилась. Главное, чтоб Корнелия только перестала мне глазки строить. Ну, вот почему все так не вовремя? Когда она мне нравилась, так ей не до меня было. А теперь, когда я с Триссой, я вдруг ей нужен стал. Не понять мне этих баб. Хотя про Триссу она как раз и не знает. Или у нее чуйка особенная есть?
В аудитории мы нашли Пара в том же положении, в котором и оставили. Я уже подумывал о том, чтобы сводить его к Лекарю, но вспомнил, что он уехал во дворец. Так что если что, пусть Трисса его смотрит.
Сейчас у нас было Волшебство превращений, и его тоже вела Соомалия. К счастью, меня она больше не трогала, так что я смог спокойно досидеть до конца урока. Я даже старался на нее не смотреть, чтобы не видеть этот противный дым из ее рта. Хорошо хоть, что вонь до нашего ряда не долетала.
Мне казалось, что звонок с урока никогда не прозвенит, но вот уже и он, а значит, время обеда! Так быстро в Столовую на моей памяти школяры еще ни разу не бегали. Так обычно делал один только Пар. Но сейчас он плелся в хвосте, а до Столовой и вовсе не дошел, мы так и не поняли, куда он делся.
Обед нам подавала другая повариха, готовила она хуже, чем Тетушка Тама, но зато хотя бы всего было много и сытно. Ну, хоть не Вредная Эльза и на том спасибо. А Тетушка Тама, я думаю, отправилась отсыпаться. Я б тоже так сделал, но мне надо было отсидеть еще один урок.
Не надо было. Профессор Панриус на Домоводстве так и не появился. И его сын тоже. Мы переживали, куда он мог подеваться, но вскоре нашли его и успокоились: он лежал в своей комнате, на своей кровати и неотрывно смотрел в потолок. Ну, почти успокоились.
— Все, я пошел спать! — объявил я друзьям и ушел к себе. Я прям на ходу засыпал.
Проснулся я только следующим утром. Да и то не сразу, и то, только потому, что Гэн и Норвус чуть не выломали дверь. Оказалось, что они стучали уже больше получаса, а я не отзывался. Завтрак мы уже пропустили, так что Гэн остался голодным по моей милости. Но Норвус был готов к такому повороту и вручил нам обоим по бутерброду. Нет, ну если бы он как две капли воды не был похож на Гарлиуса, то я бы никогда не поверил, что они с ним родственники.
Нам с Гэном пришлось бежать, чтоб успеть на урок. Успели. И дальше день пошел как обычно если не считать того, что Пар был похож на свою бледную тень; профессора то и дело по нескольку раз вызывали меня за урок, и я со всем справлялся и делал даже больше, чем от меня хотели; я все время был в центре внимания; меня несколько раз пригласили на свидание, притом подходили девушки из разных классов, в том числе и выпускницы; и Гэн перестал со мной разговаривать после того, как и Корнелия пригласила в Свободный день сходить с ней в харчевню. Да уж, самый что ни на есть обычный день. И помимо всего этого, вечером с неба полилась вода.