Страница 46 из 65
Я сел на кровати. Голова немного гудела, а остальное было как обычно. А может… а может, я все-таки выродок, и ничего не изменилось?
Наверное, Трисса заметила ужас в моих глазах, потому что тут же взяла меня за руки.
— Все прошло хорошо. Дядя сказал, что теперь твоя сила свободна. И он кое-что просил передать.
— А?
— Он сказал, что ему почти ничего снимать не пришлось.
— То есть?
— Дядя Назар сказал, что кто-то почти стер печать, ему почти делать ничего не пришлось.
— Кто снял? А может… А может, это я сам?
— Может быть, — согласилась Трисса. — Дядя Назар сказал, что такое тоже может быть. А еще он просил тебе передать, чтоб ты сдерживал пока свою силу.
— Почему?
— Он не сказал. Но думаю, потому что ты очень сильный. Наверное, даже слишком.
Вот те на! Всю жизнь выродком был, ничего не мог. А теперь, когда могу, так не разрешают!
— А он откуда знает? Я ж еще ничего не пробовал.
— Хорошо. Вон свеча на столе — зажги.
Я так и сделал. Оладка перепеченная! Хорошо, что Трисса сообразила наколдовать воды, и сразу потушила огонь, а то бы от моей комнаты ничего кроме уголечков не осталось.
— Вот видишь. Попробуй еще раз. Только сдерживайся. Хорошенько сдерживайся!
— Может, не надо?
— Пробуй!
«Да уж» — , вздохнул я про себя, — «ну, вылитая моя бабуля».
— Получилось!
— Хорошо. Теперь так со всем и делай. Не хватало еще, чтоб ты Школу на радостях спалил.
Даже не сомневаюсь, что очень многие бы этому только обрадовались. Но вслух я ничего подобного не сказал.
— Здорово получилось, правда?
— Правда. Вот. Держи. — Трисса протянула мне лист бумаги. — Я здесь написала домашнее задание на завтра.
— Так мне что, уже завтра на уроки приходить?
— Да. Ты же слышал, что сказал дядя.
Оладка перепеченная! Я не готов!
— У тебя все получится, — сказала Трисса и снова села на стул.
Эй, погодите-ка! А чего это меня девчонка утешает? Мужик я или кто в конце-то концов! Поэтому я встряхнулся, встал с кровати, взял Триссу за руку и поднял ее на ноги.
— Ага. Я смогу! Спасибо тебе! — сказал я. И в кои это веки сделал так, как учила меня бабушка. Я встал на одно колено и поцеловал Триссе руку. Девушка сперва замерла, а потом выдернула свою ладонь и отскочила.
— Т-ты чего?
Нормально. Когда я ее в губы поцеловал, так она не удивилась. А когда сделал так, как велят этикет и моя бабуля, так она вон как себя повела. Нет, не понять мне этих девчонок.
Трисса выбежала из комнаты даже не попрощавшись, а я стоял и глупо улыбался. Ничего, Трисса, завтра мы с тобой поговорим.
Не знаю почему, но я больше не тосковал, когда думал о деде. Может быть, потому что я больше не был выродком. Может быть, потому что теперь я смогу доказать, что дед во мне не ошибся. Может быть, потому что я поверил в себя. Может быть, потому что я знал, что не один, что у меня есть надежные друзья. А скорее всего, все вместе.
Вечером ко мне заглянули Гэн и Пар.
— М-мар, ты не знаешь, почему Трисса из комнаты не выходит? Она даже на ужин не пришла. — Гэн поправлял сползающие очки чаще обычного. — Мне сказала, что голова болит, но я ей не верю. Она сама себя вылечить может. Она говорила тебе что-нибудь?
Я только пожал плечами. Друзья друзьями, но не могу же я им совсем все рассказывать. Вместо ответа я сказал:
— А я больше не выродок!
— Да иди ты! — присвистнул Пар, у него даже пирожок из рук чуть не вывалился. А нет, вывалился.
— Н-не шутишь?
— Не-а. Мне профессор Назарус помог. Печать с меня снял.
— П-печать? А что за печать?
— Ага, что за печать? — поддакнул толстяк, пытаясь достать из-под кровати закатившийся туда пирожок.
— Я сам не совсем понял. Ее наложили, когда я еще маленьким был.
— А кто?
Я снова пожал плечами. Не буду же я им про свой сон рассказывать — засмеют ведь. Нет, я слышал, что бывают вещие сны, но сам в них никогда не верил. Да и про Руфуса я друзьям тоже ничего не рассказывал. К тому же, я не верил, что мой папа мог со мной такое сделать, он же прекрасно знал, как у нас к выродкам относятся. Нет, папа не мог так со мной поступить.
— К-когда на занятия вернешься?
— Завтра.
— З-завтра? Хорошо.
Утром я проснулся ни свет, ни заря. Еще вчера я сказал Норвусу, что собираюсь снова учиться вместе со всеми, так что сегодня на завтрак я пошел в Столовую. Так боязно мне еще ни разу не было. Даже намеренно ждал, когда настанет время завтрака, чтобы никого не встретить в коридоре.
Я, наверное, еще долго бы не решился войти в Столовую, если бы не подошла Трисса. А перед ней я не мог показать себя трусом. Поэтому я собрал в кулак все, что хоть немного было похоже на волю, и толкнул дверь.
И конечно же к нам сразу все обернулись.
— Иди, — шепнула мне Трисса и легонько подтолкнула.
Со всех сторон теперь слышались то возгласы, то шепот.
— Ого!
— Ничего себе ты вымахал!
— Когда успел?!
— А я думал, что его выгнали.
— Нет, я слышал, что он сбежал.
— А я слышала, что повесился!
— Быть того не может!
— Честно!
Мне даже смешно стало. Что за чушь они городят? Тем более, что я сейчас иду прямо перед ними!
Некоторые школяры смотрели на меня как на врага, некоторые как на привидение, но большинству было просто любопытно. А вот профессора мне искренне улыбались. И самым довольным выглядел Ремус. Странно, но сегодня он меня почему-то не раздражал. И даже от завитых по-бабьи кудряшек меня сегодня не тошнило. Вот только я немного обиделся, что за все время он меня ни разу не навестил. Нет, я, конечно, помню, что он говорил, что никто не должен знать, что мы с ним были знакомы еще до того, как я попал в Школу. Но он же волшебник все-таки. И не просто волшебник, а профессор! Так что мог бы все-таки что-нибудь придумать.
Я уже подходил к своему столу, где меня ждали Гэн и Пар, когда прямо передо мной появилась Корнелия. Надо же! А она такая маленькая оказывается! И все такая же красивая. Однако сейчас я отметил это как будто бы со стороны. Ну, красивая, и что? Вон цветы на каждом столе стоят, они тоже красивые. А вот Трисса… Обязательно сегодня с ней поговорю! Мужик я в конце-то концов или нет?
— Марвус! — засияла улыбкой Корнелия. — Как же я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я за тебя волновалась! Места себе не находила!
И она, встав на цыпочки, повисла у меня на шее. На меня как будто оцепенение нашло: я двигаться не мог! А Корнелия поцеловала меня в щеку и снова вернулась за свой стол. Я беспомощно смотрел как мимо меня прошла Трисса и села возле Гэна. На меня она даже не взглянула. Зато меня чуть не испепелил взглядом Носатый. Хотя помимо него еще зрителей хватило. Но на них мне было наплевать. Вот только почему на меня так странно смотрит Гэн?
За завтраком никто из моих друзей не проронил ни слова. Если честно, то мне вообще еле кусок в горло лез: все время казалось, что на меня все смотрят. А нет, не казалось. С меня действительно не спускали глаз. Эх, вот бы узнать, что они все думают! А то не по себе как-то. Надеюсь, Трисса этого не заметила. Хотя, она, похоже, вообще ничего заметить не могла, потому что не поднимала глаз от своей тарелки. Вот только глаз и не поднимала, а к еде даже не притронулась. Единственный, кто вел себя как ни в чем не бывало, был как всегда Пар. Я вообще не могу представить, что могло бы его хоть немного смутить. Вот и сейчас он явно был самым довольным в Столовой, ведь ему достались аж три дополнительные пайки.
Когда Пар управился с едой, мы с друзьями молча встали из-за стола и пошли к выходу, а за нами потянулся шлейф из шепота. Нет, больше я не подведу деда! Что бы там кто не говорил, а я не выродок, а значит, обязательно стану таким же великим волшебником, как Корвиус!
Как обычно в первый день недели занятия начинались с Основ водного волшебства. Когда мы вошли в аудиторию, все так же молча, я было подумал, что мы опоздали, потому что Ремус уже был на месте. Он сидел на стуле, а на его столе устроилась одна из старшеклассниц. Надо же, а она выпускница. Это я по ее форме понял — рыжеволосая девушка вся была в ослепительно белом. И не боится она сидеть вся такая чистенькая на пыльном профессорском столе?