Мёртв и невредим

Но вместо страха я почувствовал отчаянную меланхолию, которая запросто могла перерасти в страшное вдохновение. Я пошёл дальше, но звуки повторились, и я понял, что тень – не исковерканные фантазии, нагнанные тьмой.

Я резко повернулся, замечая, что ночной морок подобрался уже достаточно близко.

- Эй! Кто ты такой и чего за мной идёшь?– выкрикнул я в темноту.

Но вместо того, чтобы съёжиться и раствориться, фигура приблизилась. Никакого цилиндра и трости, это я надумал, просто долговязый парень в кожаной куртке. Лица в тени капюшона я не разглядел – реальность лютовала, нашептывая дремоту осыпанному алкоголем мозгу. Я осмотрел пустынный переулок. Хорошо, если мой «гость» действительно один. Тогда я с ним справляюсь. В любом состоянии.

- Чё надо? – обронил я.

- Давай сюда сумку. Деньги, телефон, - процедила мне темнота из капюшона.

- Да ты гонишь, - расхохотался я. – Обокрасть меня вздумал, тварь? Ну, иди и возьми, рискни здоровьем.

Меня глючило, или фигуру передо мной колбасило? А когда я всмотрелся, чтобы понять, это рассеянный свет улицы или мой рассеянный мозг, телефон в кармане звякнул принятым сообщением. Сука, я отвлёкся всего на мгновение, и этот гад рванул вперёд, с ходу всаживая кулак мне в лицо.

Но хоть перед глазами и грянул фейерверк, я ударил в ответку. Достал его даже вслепую. Боли я не ощущал, ни в лице, ни в руках, и будоражащее чувство силы и власти, когда твёрдое под кулаками становится мягким и хрупким, заполнило всё моё существо.

В драке с парня слетел капюшон, и в один миг неудачливый вор повернулся так, что попал под свет фонаря. И я узнал его.

- Слава? Ты что ли, мудила? – заржал я. – Должок вернуть пришёл?

Выглядел он совсем не айс. По бледной морде катил пот, глаза запали в чёрные провалы, он морщился и подёргивал головой, будто она у него дико раскалывалась.

- Заткнись! И давай сюда бабло, сказал! – он повысил голос до визга и поднял руку.

Ебать, у него кисти дрожали, а пальцы шевелились, как щупальца. Однако на силу удара это не повлияло – когда я говорил и шевелил челюстью, то ощущал, как боль подкрадывалась, словно гром после молнии. А на языке появился едкий привкус крови.

Короче, у чувака все симптомы ломки, пиздеть с ним – смысла ноль, он уяснит только язык насилия. Вижу цель – не вижу препятствий. Лёгкую добычу во мне увидел? Ну-ну, сейчас посмотрим.

С улыбкой я расстегнул карман сумки, и продолговатый холодный предмет нетерпеливо скользнул в ладонь. Мягкий щелчок, и сталь блеснула в свете фонарей.

- Пошёл на хер, гнида, пока я твоё ебало на ленты не пустил. Ты от меня ни рубля не получишь, а ещё раз тебя увижу, применю свои методы воздействия. И, поверь, тебе они не понравятся.

- Я сказал, ты дашь мне денег, значит, так и будет, - хмыкнул Слава самоуверенно, втянул левую руку в куртку, как черепаха голову, и попёр на меня, не пугаясь ножа.

Ну да, нарку море по колено. Больной на всю голову.

Отступать я не собирался. Но калечить его – тоже, скорее припугнуть.

Парень замахал защищённой рукой перед моим лицом, а сам, поднырнув под замах, вдарил мне в предплечье. Оно как-то сразу стало горячим и слабым, и нож, выскочив из пальцев, как долбанная склизкая рыбина, звякнул где-то неподалёку.

Под градусом реакции не те. Полный кретин! Я разозлился на себя и бабахнул как петарда:

- Ты вообще охуел! Я тебе ноги повыдёргиваю! Заодно проучу за ситуацию с Иглой.

- О, эта сука тогда чуть всё не испортила, - Славку затрясло, когда он вспомнил, как чуть не лишился закладки по её вине. – Если я сейчас бабок не получу, доберусь до неё.

Теперь заколотило меня. Как не терпелось размазать рожу этого ублюдка по асфальту тонким слоем, а потом пройтись.

- Угрожать вздумал? Я тебе сейчас таких пиздюлей отвешу, век не забудешь, - я так крепко сжал кулаки, что ладони загорелись.

Я бросился к этому уроду. Церемониться не собирался, и реально считал, что ушатаю его с двух ударов. Но несмотря на то, что ломка крутила тело, чувак попался стойкий. Или с затуманенной головой только казалось, что моя ярость сметёт любой напор.

Что она единственное смела, так это разум и тактическое мышление. А вот этот гад стратегию имел. Мы махались, тесня друг друга и не видя ничего вокруг.

Оказалось, не видел только я.

Когда под стопы попало что-то твёрдое, я не сразу сообразил, что лечу через клумбу. Говорят, пьяные не расшибаются, когда падают. Наглый пиздёж. Я перелетел через бордюр и перегруппировался на бок, но неудачно: голова треснула, как грецкий орех, когда я саданулся о скамейку. Перед глазами вспыхнула молния, а на груди стало свободно – защёлка сумки расстегнулась.

Долбанные фейерверки ещё не отсверкали, а я уже вставал. Только так неуклюже и грузно, что сам от себя фигел. Уши заложило, а потом волной накатил свист. Желудок с омерзительной настойчивостью толкнулся в горло, а картинка перед глазами стала нечёткой, будто зрение за секунды село в адский минус. Однако я всё равно различил парня в нескольких шагах от себя.