Страница 52 из 169
Шамат достал реально убойный «стиль». Крыша тряслась и дрожала, грозясь сорваться вниз резко и оглушительно. Мне не хватало громкости, пультом я всё прибавлял и прибавлял звук на аудиосистеме. Хотелось, чтобы музыка разобрала бренное тело на атомы и составила в нечто совершенно новое. В определённый момент я дошёл до предела диапазона и откинул голову на спинку, растекаясь по дивану.
А потом Гришаня отобрал у меня пульт и убавил музло – им с парнями приходилось орать, чтобы слышать друг друга.
Потолочная плитка вибрировала и собиралась в фигуры, противореча законам геометрии. Пусть на хер, никогда не любил точные науки.
Я загорался пламенем, проливался дождём. В одну минуту я реально ощутил на себе струи воды. И не сразу сообразил, что это чьи-то руки. Я вернул голову в вертикальное положение, и фрактальный узор вселенского потолка разбился на миллиард осколков о мою макушку. Игла подсела ближе и устроила тонкие ладошки у меня на груди, а потом и вовсе ткнула голову в плечо.
- Что, малышка, убило тебя? – я наклонился к её уху, и Ирина закивала, раскачивая меня лбом.
Её волосы стекали по плечу и душили меня как змеи с чёрно-зёленой чешуей. От свежего ягодного аромата её прядей мои органы сорвались с удерживающих их веток-вен и осыпались вниз. Наверное, я умер в ту же секунду от внутреннего и обильного кровотечения, но уже через секунду мир вспыхнул отчаянным и жарким шёпотом:
- Ты так вкусно пахнешь. Я хочу съесть тебя.
Её пальчики нырнули мне в волосы, чтобы там истончиться окончательно и стать частью меня. Игла вплеталась медленно, но намертво. Потом прохладными кончиками она коснулась моего лица, запорхала по щекам, а пламенное дыхание расплавило кожу на моей шее. Её влажные губы защекотали ухо, а потом эта сучка цапнула меня за серьгу.
- Эй, слышь, зубы подровняю, - я оторвал её от себя, и она как гибкая резиновая кукла разогнулась, но тут же потеряла форму и снова ссутулилась.
- Нет, ты не сделаешь мне больно, - Игла замотала головой, и змеи поднялись, готовясь кинуться и закусать меня до смерти.
- Уверена? – хмыкнул я, дотрагиваясь до её тонкого аристократического запястья.
Под белой бумажной кожей пролегали хрупкие кости и прожилки вен. Так близко к поверхности, что казалось, чуть ковырнуть, и кровь потечёт на пальцы, кисти, пол. Тёплая, живая, яркая... Но будет стремительно темнеть и умирать.
Сначала я нежно погладил руку Иглы, а потом вывернул запястье, будто крутанул на максимум неподатливый кран. Я знал, что боль сейчас брызнет на сустав и вспышкой пронесётся по предплечью. Через пару секунд молния погаснет, оставляя тяжёлый и скручивающий жар.
Не знаю, зачем я это делал. Хотя нет, знаю. Боль возбуждала до предела, дарила необъяснимое садистское удовольствие. А её боль звучала особенно сладко.
Ирина ойкнула, но во всполохах музыки никто не услышал, а я скорее ощутил телом её дрожь. Детка резко повернулась по заданному мной кругу вращения и привалилась к плечу. Слёзы в мутноватых глазах появились стремительно, как сок листьев под убийственно сминающими прикосновениями. Её глаза казались водами болота, в которые упало хмурое небо, а густые длинные ресницы – дремучим лесом. В таком заплутать – не хуй делать.
Игла затрепетала, передавая мне импульс. Я тут же отпустил её запястье и прижал девушку к себе.
- Прости, сладкая, переборщил, - я коснулся её щеки, и уже не понимал, это её колотило или меня.
Напился, накурился, надышался её запахом. А Ира всё не унималась – сморщила вздёрнутый носик и надула губы.
- Прощу, если поцелуешь, - выдохнула она и улыбнулась, радуясь, что поставила мне невыполнимую задачу.
А что меня остановит? Уж точно не её трезвые запреты, которые она сейчас не помнит, потому что накурена. Разве я откажу, ведь она сама просила?
Но что удивительно, не успел я потянуться к Ирине, как она обвила рукой мой затылок и обрушила меня на свои губы.
Я знал, что она окажется сладкой, но не думал, что настолько. Когда пьёшь после долгой жажды и не можешь оторваться. Но Игла оказалась не утоляющей водой, а элитным сортом алкоголя. Я пил, хмелел сильнее и не мог разобрать, то она щекотала пузырьками шампанского, то выстреливала по гортани свежим вкусом полыни, то мягко разливалась на языке чем-то крепким и терпким, иссушая меня до дна.
Ирина откликалась с таким пылом, что по спине рассыпались болезненные искры, и тяжёлый ток полился в член. Детка тоже хотела больше, и все шире приоткрывала рот, впуская меня, и вот уже я притягивал её, чтобы протолкнуться языком глубже.
Атмосферный трек раскалывал сознание, а поцелуи срубали голову острым ножом.
Когда Игла на миг оторвалась от меня, я подумал, что она хочет уйти, и сильно сжал её плечо.
- Тише, я просто хочу быть ближе, - её лицо подёрнулось рябью боли. Ирина ласково отвела мою кисть, а потом перекинула через меня ногу и села сверху. – А ты разве нет?
- Спрашиваешь, - едва успел выдавить я, как она снова припала к моим губам.
Теперь ещё жарче и неистовее. Её губы зацеловывали до потери сознания, а юркий влажный язык в моём рту расшатывал барьеры контроля. Меня крутило от сумасшедшего, дикого желания взять её немедленно, заполнить собой узкое горячее лоно, впитаться в её тело. Я пополз по гладкой нежной коже бёдер ей под платье, и Игла приподнялась, чтобы опустить упругие ягодицы мне в ладони. Пришлось оторваться от её губ, но эта тугая сочная задница в моих руках компенсировала недостаток. Пальцами я ощущал её белье. Тонкая и жалкая преграда для моей страсти. Как близка эта бездна наслаждения.