Мёртв и невредим

Но всё же под взглядом Импа я чувствовала себя не в своей тарелке. Не то, чтобы совсем некомфортно, скорее неестественно. Спектр эмоций у человека не такой обширный, но, когда Егор смотрел на меня, я будто испытывала что-то новое и необычное. Это интриговало, манило, как наркотик, хотя я никогда не имела ни от чего зависимости. Пробовала сигареты на первом курсе, но не втянулась. Могла не пить, если не было настроения. А тут… Я не знала, что думать.

- Ты закончил дела? – я смотала плеер и убрала его в сумку.

- Да, можно ехать, - кивнул Егор и потянулся к минералке, стоящей возле меня.

Победителей по жизни не остановит запрет? Не спрашивая разрешения, он сделал пару глотков. Ладно, по фиг, я всё равно уже утолила жажду.

- Получилось дольше, чем планировал. Им там покоцанного кобеля притащили, помог держать, пока раны обрабатывали, - его голос полыхнул леденящей злобой, и я представила, на кого она направлена. У меня и самой сердце от жалости закололо.

- Кошмар. И как он сейчас?

- Уснул под снотворным. Как он скулил… - Егор провёл по лицу, будто хотел стереть воспоминания. – Позвоню потом, узнаю, как он. Всё, чем я могу помочь этому приюту, – донаты и корм.

- Ты делаешь доброе дело. Любишь собак?

- Угу.

- А себе взять не думал?

- Это не вяжется с моим образом жизни. Кто будет смотреть за ней, пока я в туре?

- Вообще-то да, - подумав пару секунд, я признала его правоту.

- Ты слезать-то собираешься или как?

Солнце, прятавшееся это время за облаком, вышло и зажарило в полную силу. Егор состроил недовольную гримасу, ощутимо почувствовав себя некомфортно. Он нетерпеливо огляделся, желая поскорее уползти в тень.

- Конечно, - ответила я и собралась, было, перекинуть ногу обратно, в ту сторону, откуда залезала, но тут до меня дошло, что не получится этого сделать, не сверкнув бельём.

Имп тоже это понял, потому что скользнул взглядом по моим ногам. Он нарочно не отворачивался и следил за мной с коварно-тающей улыбкой.

- Помочь? – сладкая вата его голоса таяла на языке, по коже прошёл холодок.

Тут, конечно, высоковато, но ничего. Мне не хотелось корячиться перед ним в коротком платье, поэтому я движением кисти откинула волосы на спину и гордо произнесла:

- Нет, я сама. Отойди, а то зашибу ненароком. Мне нужно пространство.

Егор, конечно же, не двинулся с места, и я, подняв ногу, пихнула его голенью в плечо. 

- Посторонись, говорю, я прыгаю, - и сползла на край, но в миг, когда отпустила руки, Имп вместо того, чтобы отойти, подался вперёд.

- А я ловлю, - сказал он, принимая меня в объятья.

Стало так тесно и близко, что не осталось воздуха. Его лицо прямо перед моей грудью, а тело… Казалось, я чувствовала каждую мышцу под его кожей. Прыжок и окутавшая меня на секунды невесомость возбудила в животе щекотку, которая только усилилась от прикосновений Импа. Его руки оказались на моей заднице, что совсем мне не понравилось. У меня вспыхнули уши, кончики пальцев стали ледяными.

Слишком много прикосновений для одного дня. Нет, в принципе, слишком много.

Чувствуя, что не достаю до земли, я засучила ногами, пытаясь высвободить руки и оттолкнуться от Импа.

- Поставь меня! – потребовала я твёрдо, но получилось не очень убедительно.

- Пожалуйста, - асфальт ударил в стопы, и я покачнулась.

Его лицо расползалось в жарком мареве, тронувшем мир перед моими глазами. Я поскорее отвернулась и забрала сверху сумку.

- Поехали уже, - пробормотала я и, не глядя на Импа, пошла к мерсу.

- Как скажешь, - ответил Егор, а мне не нужно было даже оглядываться – по голосу чувствовала, как широко он улыбался.

В машине я вспомнила про сигареты, и отдала пачку парню. А когда он попытался вернуть мне деньги за покупку – отказалась.

- Чё это? – глянул он на меня с интересом. – Начала выплачивать чужой долг?

- Нет, просто… - я надулась и отвернулась к окну, не в силах сказать ещё хоть что-то.

Я не могла – раздражение и непонятная обида взбили внутри болтанку похлеще, чем в шейкере для коктейлей. Мы как-то технично съехали с темы меньше часа назад, а сейчас я снова всё вспомнила и остро прочувствовала.

Я попалась на развод как дура, и, если Слава спустил бабло на наркоту, то в жизни деньги не вернёт, как бы ни божился. Дурь кончится, ломка скрутит тело так, что он родину продаст, украдёт или убьёт, чтобы найти ещё дозу и прекратить страдания. Наркам всегда будет мало, зависимость – в голове. И пока сам не решит завязать – никто и ничто ему не поможет. Он скорее новых долгов наплодит, чем старый вернёт.

А отдавать будет тот, кто просил.

- Эй, детка, когда хмуришься, то становишься ещё сексуальнее, но меня задевает, что рядом со мной ты думаешь о ком-то другом, - проговорил Егор.