Страница 138 из 169
Люди заполонили гостиную и столовую, попадались мне в коридоре, так что некуда было деться от сбивающего веселья, кроме как в единственную свободную комнату.
Но добежать до ванной не удалось – неизвестно откуда взявшийся Даня заступил мне дорогу. Я тут же метнула руку за спину, но он орлиным взором определил, что у меня в руке и что я замыслила.
- Эй, ты зачем это взяла? Совсем больная? А ну, отдай.
Он попытался выхватить нож, но в состоянии остервенелой горячности у меня появилась нечеловеческая сила – парня выше и крупнее себя я легко оттолкнула к стене.
- Не трогай меня, Даня! Оставь, сказала! – выкрикнула я, влетела в ванную и захлопнула дверь.
Потрошитель тут же замолотил в неё с отборными матерными выкриками, но мне было уже по боку – я осталась одна в ароматно пахнущей персональной императорской ванной. Я прислонилась спиной к двери и попыталась унять неровное дыхание, но оно как назло не регулировалось и вырывалось из груди толчками и едва не всхлипами.
Я подошла к раковине и положила нож рядом, но оттого, что руки у меня тряслись, как у алкоголика на похмельное утро, он не удержался и скользнул по белому фарфору. Я попыталась поймать и чиркнула лезвием по пальцу.
Несколько алых капель окрасили белоснежную поверхность раковины. Нож оказался чертовски остро наточенным, но боли в исступлении я не чувствовала. Просто несколько секунд отупело смотрела, как с подушечки капала кровь.
Я включила кран и подставила палец под воду. После чего закидала лицо пригоршнями холодной воды.
Всё здесь сверкало чистотой и аккуратностью, давило и сверлило мозг. Меня бесил белый цвет. Меня бесил Егор. Я сама себя бесила.
В меня как демон вселился. С диким криком я принялась опустошать полки, распахивать шкафчики и выгребать всё на пол. Стеклянные флакончики бились брызгами, в воздухе немедленно закружилась смесь ароматов, приятных и щекочущих, и вместе с тем тошнотворных. Живот скрутился и толкнулся к горлу. Я уже приготовилась обняться с фарфоровым другом, как отпустило.
Я обернулась на белоснежное и огромное джакузи. В прошлый раз я его не опробовала, значит, сделаю это сейчас. Я сознавала себя как в долбанном квесте, когда нужно найти выход из запертой комнаты. Моё тело точно стало аватаром для манипулятора и творило сейчас лютую хрень. Если это выход, то хватит ли мне смелости и отчаяния?
Даня спалил меня, значит, времени кошмарно мало. Вытирая слёзы, я скинула куртку, стащила через голову свитер и осталась в футболке и джинсах.
Я снова взяла нож и забралась в джакузи. Кровь из пореза испачкала его борт и ладонь, я включила воду, чтобы смыть уродливые следы, но кран оказался повёрнут на душ, и я окатила себя ледяной водой с ног до головы.
- Проклятье! – воскликнула я и бросила душевую лейку на дно, не выключая воду – а смысл, если уже намочила всю одежду?
И тут Потрошитель вернулся и снова начал долбиться. Я прислушалась к его голосу. Мне показалось, он с кем-то говорил. Чёрт, нет! Если услышу Егора, не смогу…
Я крепче сжала в ладони смертоносный агрегат, попыталась на миг представить, как было больно Импу, когда Славка воткнул в него нож. Клинок ведь безумно острый. Скоро и я испытаю эту боль. Руки тряслись, не переставая, а кровь стучала в висках тяжёлым колокольным перезвоном.
Я заведомо шла на это, отказывалась от реальности, в которой не было Егора. Он не поверил, что я люблю его. Может, хоть сейчас у него откроются глаза, когда он поймёт, что я всерьёз! Хотя о чём это я… Он же там с очередной шлюхой, ему нет дела до меня.
Что ж, тогда пусть живёт и радуется, и наконец, найдёт гармонию и мир в себе.
Я люблю его. Боже, как я люблю его!
А потом дверь начали высаживать. Как не вовремя! «Не везёт мне в смерти» – прямо как в песне. Но ведь и в любви не повезло.
Слёзы текли, не переставая, но я уже не обращала на них внимания. От разрывающих грудь мыслей я снова поднесла нож к внутренней стороне запястья, но сверкающее лезвие на фоне гладкой чистой кожи показалось таким... неправильным, диким и абсурдным.
Я представила красные ручейки на бледной коже, глубокие тёмные раны, испепеляющую боль и… испугалась.
Удары в дверь заставляли меня вздрагивать. Казалось, так пытались расколоть мою глупую голову. Я, здравомыслящий и адекватный человек, чуть не совершила непоправимое! И из-за кого? Из-за того, кто меня совершенно не ценил!
Я вскинула руку, чтобы отбросить нож, но он точно приклеился к скованной спазмом ладони. А потом резкий страшный хруст заставил меня обернуться. Дверь просела и рухнула, выплёскивая на пол мою самую большую любовь, мою боль и скорбь.
Взгляд Егора в тот момент я запомню на всю жизнь. Этот сильный человек, казалось, вмиг потерял всю мощь и стремление бороться. Он давил меня постепенно и чуть не сломал, а я пошатнула его опору в одночасье. Теперь мы были на равных, но меня это не радовало.
Господи, до чего я дошла! До чего мы друг друга довели!
Даня пролетел фурией и выбил проклятый нож у меня из ладони. Да, я и сама не хотела его больше касаться! Я вскинула руки, чтобы оттолкнуть Потрошителя. Смутно помню, что гнала его, кричала, что не хочу жить. Но Даня не обратил никакого внимания на мою истерику, перехватил мои запястья и осмотрел предплечья.
- Фу, успели, - выдохнул он шёпотом, кинул мне полотенце и отступил.
Я думала, слёзы скоро кончатся, но меня прорвало, как долбанную Ниагару. Егор подполз ко мне. Он просил прощения, а у меня голова кружилась и плыла. Я чуть не покончила с собой, я не хотела жить без него, но сейчас безумно радовалась, что не перешагнула грань, что осталась в этой реальности, даже если в ней он меня не любил!