Страница 102 из 169
Попрощавшись с ребятами, мы выехали из страйкбольного клуба. Рука немела всё сильнее, становилось больно шевелить пальцами, и Егор тормознул у первого же минимаркета, где купил замороженную фасоль. Приложив холодный пакет к распухающей кисти, я чуть не застонала от облегчения. Блаженство.
Имп включил музыку, а я отвернулась к окну. Я будто застыла во времени на одном единственном фрагменте – как ударяю Дивайда кулаком. Мой поступок сейчас казался диким. Я пыталась утешить себя тем, что Густав нарывался и, несомненно, заслужил трёпку, но всё равно не могла справиться со стыдом. Я прежде никогда так не отключала голову, чтобы действовать на эмоциях, а драк так вообще боялась. В фильмах смотреть не могла – зажмуривалась на отвратительный хруст ударов. А тут полезла сама.
И защищала вовсе не себя.
Наверное, заступиться за другого, даже вполне способного разрешить конфликт самостоятельно, стремление оградить его от плохого, подставиться самому – высшее проявление симпатии и любви. Сердце у меня сейчас застучало как молотилка. Неужели я…
- Малышка, ты чего там притихла? Анализ всех систем проходишь?
- Типа того, - улыбнулась я.
- Ты не хило так прочувстовала ситуацию, ровно как и в прошлый раз. Я не сдержался бы, и хрен знает, что в итоге вышло. Что-то пиздец плохое, наверное, а?
- Меньшее зло всё равно зло, разве нет? - я повернулась к нему.
- Смотри, ты хотела, чтобы Дивайд заткнулся, и доходчиво обозначила позицию, - Егор указал подбородком на пакет фасоли на моей ободранной кисти. – Он уже реально всех задрал, и если не ты, это сделал бы кто-нибудь другой. Иногда до людей доходит только через боль. Физическая, душевная – неважно. Плохое и жестокое человек воспринимает острее и доходчивее, чем сюсюканья и сопли. Мы запрограммированы на негатив, и постоянно ждём от жизни подъёбов. Когда больно – это лучший пинок остановиться, осознать ошибку и что-то изменить. Ну, или проигнорировать эти знаки и продолжить творить херню. Как в случае Густава, - Имп хмыкнул. – Ты попыталась, а я даже не пробовал лезть. Бессмысленно. Но рано или поздно он поймёт. И тогда «привет». Нет наказания сильнее, чем мы сами себе отмеряем. Безжалостные палачи, которые даже в последнем желании откажут. Не заслужили, хули. И это-то и станет лучшей проверкой на прочность.
Егор начинал бодро, а закончил пессимистично. Но его речь сработала – от беспокойства за Импа, в данном контексте за его душевное спокойствие, я снова позабыла о себе. Я потянула к нему руку, и Егор тут же подхватил мои холодные от фасоли пальцы в тёплую ладонь.
- Прости, детка, наболтал херни, только загрузил. Ни о чём не жалей и больше не думай, мы почти приехали.
Через несколько минут Имп заехал на парковку башен, и мы поднялись в апартаменты. Скованные тишиной и одиночеством, они тут же начали оживать под нашими шагами и прикосновениями, а я поймала себя на ощущении, что такое спокойствие квартиры мне импонировало. Сейчас, когда тут были только мы с Егором, это место казалось гораздо уютнее, чем когда вмещало толпу друзей и балагурщиков.
- Как рука? – спросил Имп, кивая на подтаявший пакет на моей кисти.
- От холодного стало легче, - я убрала фасоль и пошевелила пальцами. – Не больно, и опухоль спала.
- Окей. Закинь в морозильник. Ну, или приготовь, если есть хочешь.
- Пока не хочу. Но не прочь сходить в душ, если можно.
- Нет, малышка, ты что? Категорически нельзя, - качнул головой Имп.
- Ну, и плевать, а я всё равно пойду, - фыркнула я и только собралась пройти мимо, как он дёрнул меня к себе за руку и обнял за талию.
- Когда ты такая дерзкая, мне просто сносит крышу, - он крепче притиснул меня к себе и добрался до губ.
Целовал так, что разум мерк. И этот способ отключения мозга оказался гораздо приятнее того, когда я била Густава по мордасам. Безумно хотелось впитать вкус губ Импа, растаять в жарких объятьях, как эта фасоль в пакете от моих тёплых рук. О, идея!
Мысль совершить шалость стала нестерпимой. И в следующий миг я опустила подтаявший, но ещё холодный пакет Егору на затылок.
- Ай, блядь! Ты чего творишь? – он резко отшатнулся, хватаясь за шею, а меня порвало от его удивлённого взгляда – я согнулась пополам от смеха, обхватывая живот. - Ах, чертовка! А если я? – Имп быстро сообразил, в чём дело, выхватил несчастную фасоль из моих ослабевших ладоней, а в следующую минуту мой истерический хохот оборвался пронзительным визгом, потому что пакет прижался к голой коже ног.
Теперь это точно походило на сумасшествие: я не могла остановиться, смеялась, как чокнутая, пыталась оттолкнуть обжигающе холодные пакет и пальцы Егора, верещала и даже немного дралась здоровой рукой. А вот ноги уже не выдерживали такой пытки, и вскоре я шмякнулась задницей на пол, валя на себя Импа.
- Перестать, хватит! – огромным усилием я уняла смех, и перевела дыхание, которого оказалось не так уж и много из-за того, что Егор лежал на мне.
Но, чёрт побери, этого с лихвой хватило, чтобы вспыхнуть. Ещё немного, и я сама попрошу, чтобы Имп жёстко взял меня на грязном паркете, поэтому подтолкнула его слезть.
- Вот теперь я точно оправляюсь в душ, пока ты мной полы не протёр! Вставай!