Огонь и дождь

Хотя Миа очень хотелось осудить его за излишнее, на ее взгляд, беспокойство, она промолчала. Она смотрела за тем, как он направляется к стоявшему в дальнем углу ресторана телефону, и понимала, что она не в праве останавливать его. От этого проекта, от работы его аппаратуры зависит вся его дальнейшая жизнь. О, как была бы она счастлива, если бы только смогла освободить его от всего этого, увезя хоть на край света.

Целый день они пробродили по лесу, по едва заметным тропинкам в чаще Джефф пытался учить ее тому, как пользоваться ручными часами вместо компаса и определять стороны света по наростам мха и муравьиным кучам, располагавшимся всегда с южной стороны холмов или деревьев.

Ноги Миа гудели от страшной усталости, когда они вернулись в хижину.

— Мне необходима длительная горячая ванна, — заявила она, прислонившись к стене и массируя нывшие икры.

Джефф подошел к туалетному столику, взял свою расческу и несколько раз провел по волосам, внимательно изучая свое отражение в зеркале.

— Ты позволишь составить тебе компанию? — спросил он.

Она недовольно поморщилась, представив себе, как будет выглядеть ее грудь, искаженная поверхностью воды, в беспощадном блеске ванной комнаты.

Он встретился в зеркале с нею взглядом.

— Мы можем выключить свет, — произнес он, читая ее мысли.

Ванна в их хижине оказалась старая, но глубокая, с широкими ржавыми потеками, тянувшимися от смесителя по кафельным плиткам, покрывавшим стены. Они наполнили ее горячей водой, выключили свет и разделись во влажном полумраке, воцарившемся в ванной комнате. Миа устроилась в ванне, спиной привалившись к его груди и до подбородка опустившись в воду. Она с наслаждением закрыла глаза и вздохнула.

— В этом вздохе мне послышались нотки удовлетворения, — заметил Джефф.

— М-м-м…

Он наклонился, чтобы поцеловать ее плечо. Несколько минут они сидели так, не двигаясь. Миа чувствовала, как перестают гудеть ее ноги.

— Я надеялся, что ты захватишь ту сорочку, что я тебе подарил, — сказал Джефф. — Или она тебе не нравится? Ты так ни разу ее и не надела.

Она затаила дыхание. По правде говоря, она надеялась, что этот вопрос так и не всплывет до его отъезда. Однако Джефф явно ждал ответа, и она сказала:

— Сорочка очень красивая, просто я боюсь, что буду слишком смешно в ней выглядеть сейчас. Я хотела надеть ее после операции.

На мгновение он умолк. Она чувствовала его подбородок у себя на макушке, его большой палец ласково гладил кожу в том месте, где была раньше ее левая грудь.

— Но ведь это значит, что я никогда не увижу тебя в ней, — сказал он наконец.

Слезы брызнули у нее из глаз так, что она не в силах была совладать с ними. Она оттолкнула его руку.

— Ты ни разу не заикнулся о своем отъезде с тех пор, как мы стали любовниками. Я начала надеяться…

— Миа. — Он попытался обнять ее обеими руками и тихонько прижать к себе. — Ты знаешь, я не могу остаться.

— Нет! — Она отшатнулась от него, разбрызгивая воду. — Я не знаю этого. Ты ничего мне не объясняешь! Даже Кармен знает про тебя больше, чем я. — Она извернулась, чтобы взглянуть в его лицо, и даже в полутьме смогла различить глубокую складку боли и удивления, прорезавшую его лоб. — Если тебе так необходимо уехать, по крайней мере объясни мне, почему. Неужели я не имею права это знать? Или я имею право лишь на то, чтобы проснуться одним прекрасным утром и обнаружить, что ты исчез? И я не увижу тебя больше никогда и даже не буду знать, по какой причине ты это сделал? — Она вскочила и поскользнулась, пытаясь вылезти из ванны. Боже, какая она неуклюжая. Хорошо, хоть свет был выключен.

— Осторожно. — Он попытался было подать ей руку, но она оттолкнула его и выскочила, разбрызгивая воду на пол. Нащупав во тьме полотенце, она завернулась в него и вышла в гостиную.

Старое скрипучее кресло возле окна пахло такой же сыростью, как и подушка. Она уселась поглубже и позволила этому запаху наполнить ее грудь. В комнате царила тьма, тьма более непроницаемая, чем снаружи. Над кронами деревьев мерцали звезды, но они казались такими маленькими и холодными, их лучи преломлялись в каплях слез на ее ресницах.

Было слышно, как Джефф тоже вылезает из ванны. Через мгновение он уже был в гостиной, обернув вокруг бедер полотенце. Он извлек из дальнего угла комнаты низенькую скамеечку и поставил ее прямо напротив кресла, в котором сидела Миа. Устроившись перед ней, он положил ей на колени еще влажные после ванны ладони и тихонько сжал ей ноги.

— Да, у тебя есть право все знать, — нежно произнес он. — Ты имеешь право знать обо мне абсолютно все, и поверь мне, Миа, мне ужасно хочется рассказать тебе обо всем. Я был бы счастлив рассказать тебе про свое детство, и про те смешные глупости, которые натворил, когда был маленьким, и про свою семью — все те вещи, которые так приятно описывать человеку, которого ты любишь. Я хотел бы объяснить тебе, почему я оказался в Долине Розы и почему должен отсюда уехать. Ты даже представить себе не можешь, как глупо… Боже, это было бы для меня таким облегчением — рассказать тебе буквально про все — Он с силой зажмурил глаза и затаил дыхание, а потом посмотрел на нее в упор — Однако как ни выглядит непорядочным по отношению к тебе то, что я молчу, еще более непорядочным будет рассказать тебе о моей жизни.

— Разве ты не веришь, что я никому никогда ни о чем не скажу? — все еще гневно спросила она.

— О, конечно, я верю, просто я знаю, что в один прекрасный день ты окажешься обязанной обо всем рассказать. У тебя не будет иного выбора. И я не хочу, чтобы ты оказалась в таком положении, — так будет легче для нас обоих.

— Так возьми меня с собой, когда тебе придет время скрываться, — взяв его за плечи, попросила она. — Я убегу с тобой и никогда ни о чем не пожалею.

Он тихонько снял ее руки с плеч и прижал их к губам.

— На протяжении последнею месяца я так много узнал про себя нового, — сказал он. — Мне представлялось, что я смогу оставаться вечным беглецом, а оказалось, что я не создан для этого. Я слишком нуждаюсь в обществе себе подобных. И в эту последнюю неделю… — Он болезненно сморщился. — Я уже позволил себе пофантазировать на тему о том, как я остаюсь в Долине Розы, остаюсь с тобой, начинаю здесь новую жизнь. Но когда я увидел возле дверей склада эту свору репортеров, возглавляемую Кармен Перес, мне пришлось опуститься с небес на землю. Мне не суждено оставаться в Долине Розы. Хотя теперь я уже не знаю, как долго смогу выдержать такую жизнь — жизнь беглеца-одиночки. Днем позже или днем раньше — мне придется расстаться с тобой. Теперь или потом, — и он с силой пожал ей руки. — Перед тобой лежит блестящая карьера, Миа. Но если ты будешь человеком без адреса, если у тебя не будет условий для работы и для того, чтобы ты смогла общаться с публикой — или хотя бы поставить ее в известность, кто ты есть, — ты вскоре проклянешь меня. И будешь права.

Миа почувствовала, как покидает ее последняя надежда, словно что-то рушилось у нее в душе, какой-то стержень, служивший ей раньше опорой, о которой она до поры до времени и не подозревала.

— Когда ты уедешь? — спросила она едва слышно.

— Я постараюсь оставаться здесь так долго, как только смогу.

— Ты будешь вспоминать обо мне хотя бы иногда после того, как мы расстанемся?

— Я люблю тебя, Миа. — Последний вопрос явно удивил его. — И я ни за что не собираюсь забывать о тебе. Я буду смотреть по ночам на звезды и думать: «Вот на небе светят те самые звезды, которые видны моей Миа в небе над Долиной Розы».

— Если только небо над Долиной Розы не будет укутано дождевыми тучами.

— Да, — засмеялся он. — Я совсем про это позабыл.

— Джефф? — спросила она, не разделяя его веселья. — У тебя есть жена? Хотя бы это я могу про тебя знать?

В его взгляде снова блеснуло удивление. Потом он зажмурился и потряс головой.

— Нет, Миа. У меня нет жены. Она была… но теперь больше нет.