Страница 4 из 26
Время сжалось – и ты умудрился, отдав то, чего требовала жизнь, оставить себе часть сил и нажитый опыт, открыла возможность заглянуть в не зримую юностью суть вещей.
Счастье для стариков, если в них осталась любовь к науке, к музыке, к театру, вообще известная восприимчивость к внешнему миру… То, что человек имеет в себе, никогда ему так не пригодится, как в старости.
…Глянь, как осень растянула свою желтизну по земле. Медленно ходи по дорожкам парка, перебирая до мелочей свою извилистую жизнь, и никуда не спеши – твоя гонка подошла к концу. Но еще есть время написать книжку, поиграть с внуком, а главное – осознать, кого любил, что же хорошего ты сделал на нашей прекрасной, обезчещенной людьми земле…
Неужели не стоило нам рождаться на свет, где судьба нам устроила этот смутный рассвет, где в синеющем инее эта сетка ветвей – словно тонкие линии на ладони твоей, где дорожка прибрежная, описав полукруг, словно линия нежная жизни – кончилась вдруг. И полоска попутная – слабый след на реке – словно линия смутная счастья – там, вдалеке…
Мелкие случайные победы полноты и счастья не дают
Сначала пропал бумажник. Вернее, я попользовался новенькой иномаркой не совсем по назначению, а уже на следующий день, дома, он и пропал. А у меня даже сердце не ёкнуло: найдется! А ведь в нём, не считая денег, паспорт, документы на машину, удостоверение и ещё кое-что с государственными печатями. Вернулись мы из «Максидома» – представляете себе этот сверхмагазин, по которому на электротележках товар развозят. Жена, только услышав, рванулась на улицу – чтобы в супермаркете нам любезно вернули потерю – они там все глаза проглядели, нас ожидаючи. Я пошел за ней и рядом с дверцей машины сразу увидел на видном месте свой видавший виды бумажник. Он был раскрыт, как летящая птица, показывая свое солидное нутро. День-то был выходной, а по нашему проходному двору для краткости пути тьма тьмущая народу ходит. Наверное, за минутку всего мы лишили честного человека сделать доброе дело – вернуть чужое. У нас так поступает каждый.
Знак был настолько явный, что я пронзительно понял все. Что понял, спрашиваете? Нет, братцы, почти всё вам говорю, а это уж пусть при мне останется – история-то не кончилась.
Говорю тебе на всякий случай, даже сам не знаю почему: только одному любовь и учит, что она не учит ничему. Даже на последнее свиданье, даже на последнем берегу, наперед все зная о страдании, радостным мальчишкою бегу. Тянутся весенние побеги, по лицу дожди хмельные бьют. Мелкие случайные победы полноты и счастья не дают. Ясным полднем или ночью хмурой ничего не просчитать уму. «Надо рисковать судьбой и шкурой!» – Лось трубит. И ты поверь ему. По ночам не спится – можно спиться. Падает гемоглобин в крови. Жмет давленье. Ноет поясница. Хочется свободы и любви.
«Господи, – ну дай немного развеяться, да и ничего плохого как будто не было. За бумажник кланяюсь низко, но я ведь тоже человек, а не кукла бездушная. Опять, вся-то жизнь в трудах праведных». И в другой раз прокатился на машине – да в ту ли сторону?
Прихожу сегодня в гараж – надо в автосервис и по другим делам – разрядился аккумулятор новехонькой машины. Вызвал техпомощь – мастер заводит – и за ворота, сажусь за руль – напряжение на нуль прыгает. Тут в меня входить начало, что шутки кончились. Приехал-таки в автосервис (трудно молитва шла: «Господи помилуй») – день промаялся, вернулся домой – опять поменянная деталь не желает свою функцию автомобильную выполнять. Надо снова ехать – тоже не ближний свет, да в воскресенье, когда молиться можно, а работать ни-ни! Исчезли с руки четки, отказался звонить новенький мобильник, – всё не слава Богу!
И все у меня в эти дни терялось, ломалось, не получалось, девалось, неприятности сыпались, словно из рога изобилия. «Господи!» – вспомнил я, – да как же мне до того жилось хорошо!» До того хорошо, что стал я думать – своим умом недюжинным до всего дошел, вон чего только не добился настойчивостью своей, энергией, усидчивостью.
И вдруг все труды насмарку пошли: Ты скоренько меня на место поставил. И ведь не сразу наказывал, а понемногу вразумлял, и остановил, когда волос до греха остался. Слава Богу, теперь я не принимаю
Твои вразумления за жизненные случайности. Уразумел, уразумел, Господи!
Вы, конечно, спросите: из-за чего сыр-бор-то? А я отвечу: седина в бороду – бес в ребро. Это мне батюшка Иоанн сразу сказал. Вот ребра поделом и болят. Да хуже могло быть, ох, хуже, как я, дурак, сразу-то не уразумел? Глупый я, глупый, а с виду умным кажусь, так батюшка говорит…
Приобретающий жену полагает начало стяжанию, приобретает соответственного ему помощника, опору спокойствия его. Где нет ограды, там расхитится имение; а у кого нет жены, тот будет вздыхать скитаясь (Сир. 36, 26, 27).
Признание
Чужое горе – оно как овод…
Мартюня умерла 1 июля в машине по дороге к врачу – не выдержало слабенькое сердечко. Так и застыла с открытым ротиком и красным язычком – воздуха! Мы вернулись на дачу, чтобы похоронить нашу кошечку. Утверждают, что у котов напрочь отсутствуют родственные связи; возможно, поэтому она гоняла взрослого сына Малыша при любой возможности. Но благодушный Малыш стойко терпел и унижения, и частенько носил острые, как иголочки, мартюнины коготки прямо на нежном носу. Почти 17 лет они прожили бок о бок, и особой дружбы мы не приметили.