Страница 16 из 26
В телогрейке и в юбке в горошек помню маму в тот мартовский день, а на мне – шестилетием – галоши да поношенный батин ремень. Слышу возгласы: «Сталина нету!».. Слезы март прожигают насквозь. И безмолвным ручьем к сельсовету все село сиротливо стеклось. Взгляд суровый с портрета и трубку будет время отныне хранить… Я же дергаю маму за юбку: – Его будут у нас хоронить? Это небо – могильная яма, эта память мне спать не дает. Оттого я заплакал, что мама мне зажала испуганно рот…
Многие улицы были забаррикадированы грузовиками, солдатами – пытались избежать давки, но громадная толпа москвичей прорывала заслоны, и много людей было задавлено насмерть. Мой старший брат тоже умудрился пробраться под колесами машин, но что он видел, я так и не узнал.
Сталина я увидел гораздо позже, в Мавзолее, кажется в 1960 году; потом его, как вы знаете, оттуда убрали и похоронили у кремлёвской стены. В память врезались его рыжие волосы и оспинки на лице. На безбрежных портретах этих деталей не было. Ещё он показался мне маленький ростом – в моем детском воображении Сталин был очень высоким, возвышающимся над всеми людьми.
Предайте его земле. Он столько ей зла принёс. Россия была во мгле, почти слепая от слёз. Измученная нуждой, порастеряв народ, осталась она вдовой в тот непотребный год. Предайте земле его. Не мучайте скорбный дух. Ушло его торжество и факел давно потух. И хватит портретов нам и памятников его. А Мавзолей – не Храм. И мумия – не божество.
Старица Пюхтицкого монастыря, из рода Толстых, Сергия (Клименко 11994) в своей книге «Минувшее развертывает свиток» писала:
От отца Иеремии (Лебедева 11.3.1953), казначея Патриарха Алексия (Симанского), я узнала следующее: когда Святейший приехал за границу, его упрекнули в том, что он служил панихиду (возможно, молебен, если учитывать дату кончины архимандрита) по Сталину-без-божнику. Патриарх Алексий во всеуслышание ответил: «Я служил не за безбожника». За него молился схиархиепископ Антоний (Абашидзе). Он был инспектором той семинарии, где учился Сталин. И когда Сталина за «проказы» сажали в карцер на хлеб и воду, он его жалел и посылал ему покушать. А когда времена переменились, когда Сталин стал самодержцем, а он архиепископом, его хотели арестовать. И вот Сталину дали знать: помнить князя Абашидзе, который тебе кушать посылал, когда ты в карцере сидел? И Сталин сказал: «Не трогать его». И владыка Антоний за него молился и что-то ему вымолил. Уж какая судьба Сталина, мы не знаем, это Бог Один знает, но все-таки с него началось освобождение.
Еще она упоминала, что после того, как Сталина убрали из мавзолея, загробная участь его переменилась к лучшему…
Кем же он был, этот человек, по-прежнему влияющий на жизнь нашей страны, – безжалостным диктатором, сатрапом, узурпатором власти – или гениальным вождём, сумевшим за малый срок перевернуть лапотную Россию, сделав её могучей индустриальной державой? Честно скажу: не знаю. Но вот что рассказала мне матушка Евангелия (Лагопулу), с четырёх лет насельница Горнего иерусалимского монастыря, долгое время служившая в Отделе Внешних связей Московской Патриархии:
Шел 1955 год. По приезде в Москву матушка Афанасия, игумения монастыря и моя духовная мать, задала Патриарху Алексию I вопрос, который ее тяготил в последнее время: «Почему вы распорядились служить панихиды по Сталину? Мы исполняем это распоряжение неукоснительно, постоянно служим, но ведь Сталин был коммунистом, неверующим, марксистом-материалистом… Какая же тут панихида?» Святейший попросил подойти поближе и тихим голосом ответил: «Сталин покаялся». Матушка засомневалась: «Мыслимо ли такое, чтобы такой человек покаялся?..» Патриарх уточнил: «Поверьте, я его исповедовал». Причащал он Сталина или нет, Патриарх не обмолвился, а об исповеди сказал определенно. В подтверждение моих слов могу привести опубликованное Красновым-Левитиным свидетельство, также утверждающее об этом потрясающем факте. Конечно, в те годы это была строжайшая тайна. Патриарх открыл нам ее в личной беседе, а откуда узнал Краснов-Левитин, я не знаю.
Этот эпизод мне кажется настолько важным, что я позволил взять его из моей книги «Страницы души» (2002).
Личность Сталина осталось загадкой, поэтому я не хотел бы навязывать своё недозревшее мнение: пусть каждый сам решает, кем же был настоящий Иосиф Джугашвили – выдающимся политическим деятелем или преступником, обладавшим единоличной властью, уничтожившим миллионы сограждан. Возможно, слишком мало времени прошло для исторической оценки таких фигур…
Каждый год, включив погромче радио, люди в марте ждали перемен, ждали, что Москва-столица, радуя, сообщит о пониженье цен. По дому ходили все на цыпочках, затаив дыханье, не спеша, и на ребятишек шумных цыкали, чтобы те сидели не дыша. Ждали перемен с такою верою… И снижались цены, что скрывать. На пальто шинель меняли серую, покупали тумбочку, кровать… Знали: в жизни многое изменится, потому трудились с огоньком. Беды перемелет чудо-мельница, солнышко заглянет в каждый дом. Ну а время шло послевоенное. Это не забудешь никогда, как творил народ дела безценные, из руин вставали города. И дышалось легче год от года. Силы восстанавливал народ. Было удивительное что-то в том броске стремительном вперед. И вставала Родина родная, ожидая скорых перемен. Люди с огоньком трудились, зная: в марте будет пониженье цен.