Страница 25 из 42
ГЕНЕРАЛ. Это правда. Когда я говорил, что нет разницы между нами и белыми, я имел в виду уровень вооруженности, всего лишь. А так мы, конечно, за белых не отвечаем, они сами по себе, мы сами по себе.
БЛЮХЕР. А вооруженность одна?
ГЕНЕРАЛ. Одна.
БЛЮХЕР. А оружие у белых японское?
ГЕНЕРАЛ. Встречаются и американские образцы. Уровень их вооруженности раз в восемь выше вашей. Вы погибнете, начнись война.
БЛЮХЕР. Нам говорили так же в октябре семнадцатого года.
ГЕНЕРАЛ. Сколько времени вы просите для консультации?
БЛЮХЕР. Я ничего ни у кого не прошу. Я назначаю срок: месяц. Давайте это мое предложение обсуждать.
ГЕНЕРАЛ. Срок так велик, что я вынужден буду проконсультировать этот вопрос с моим правительством.
БЛЮХЕР. А куда торопится-то? Кормят здесь хорошо, постели теплые…
ГЕНЕРАЛ. Я отдаю дань вашей выдержке, господин Блюхер, но хочу вас предупредить, что, если вы по прошествии какого-то определенного времени все-таки откажетесь принять наш меморандум, мы вынуждены будем решать все эти вопросы с другим русским правительством, которое существует на территории ДВР.
БЛЮХЕР. На территории ДВР существует только одно правительство.
ГЕНЕРАЛ. Слепота – скорбная болезнь в том случае, если у человека действительно нет глаз. Но если у него есть глаза, обладающие великим даром видеть, а он не хочет видеть или – еще хуже – боится видеть, тогда это уже не болезнь, а крах.
БЛЮХЕР. Браво! Именно это я и хотел сказать вам, вы угадали мои мысли, генерал, браво!
ГЕНЕРАЛ. Оказывается – вы ловкий дипломат, господин Блюхер.
БЛЮХЕР. Стараюсь.
ГЕНЕРАЛ. Простите за нескромность: ваша гражданская профессия – слесарь?
БЛЮХЕР. Токарь, генерал, токарь.
ГЕНЕРАЛ. Что, большая разница?
БЛЮХЕР. Очень.
ГЕНЕРАЛ. Вы играете в простака.
БЛЮХЕР. В таком случае вы пытаетесь играть в провидца.
ГЕНЕРАЛ. Блюхер, Блюхер… Я, право же, отношусь к вам хорошо.
БЛЮХЕР. Я к вам – тоже…
ГЕНЕРАЛ. Вся трагедия состоит в том, что вы не прошли той школы, которую прошел я, а я, в свою очередь, не знаю разницы между токарем и слесарем.
БЛЮХЕР. Считается, что к старости люди добреют…
ГЕНЕРАЛ. На это не надейтесь. Политик не имеет права стареть. Состарившийся политик должен быть убит или отстранен. Иначе – нацию постигнет горе.
БЛЮХЕР. Сколько вам лет, генерал?
ГЕНЕРАЛ. Шестьдесят семь. Не улыбайтесь. Я – мальчик в политике. Старость начинается после восьмидесяти.
БЛЮХЕР. Каково же мне? Мне тридцать.
ГЕНЕРАЛ. Не обижайтесь на меня, но именно молодость погубит вашу революцию. У вас нет зрелых политиков. Вы все младенцы, вы играете в самих себя, только придуманных.
БЛЮХЕР. У вас дети есть?
ГЕНЕРАЛ. У меня есть правнуки.
БЛЮХЕР. Это примиряет меня с вами. Мы договоримся с ними, поверьте слову.
ГЕНЕРАЛ. Следующая встреча назначена на семнадцать ноль-ноль. Думаю, вы подпишете наши предложения; соединитесь с Читой, вам передадут веселые новости про ваш монолитный фронт.
Центр сцены. Рельсы, уходящие в Москву. Черно-красный флаг анархии. Громадный стол, на который помимо пустых бутылок установлен пулемет. (Начался тот анархистский бунт – первый в цепи следующих – о которых говорил Гиацинтов в самом начале, о которых Блюхеру говорили японцы.) Идет заседание анархистов.
КОЛЬКА. Товарищи министры и члены! От имени нашего дорогого Ильича, первым заместителем которого я отныне являюсь на Дальнем Востоке, передаю вам, как очевидный факт, пламенный привет и ура!
Министры и члены кабинета ревут «ура».
Теперь трепртню о мире с японцами – тьфу и побоку! Воевать будем! Теперь ни Блюхер, жидовский наймит, ни комиссар Постышев нам не указ! Я по этому поводу получил много поздравлений от членов великого Коммунистического интернационала. И все нас зовут немедля воевать с японцами!
ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Так мы ж против коммунистов!
КОЛЬКА. Да, против! Но мы за Интернационал! А кто в этом усомнится – поперхнется моей рабоче-крестьянской пулей! Все понятно, министры?
ВТОРОЙ МИНИСТР. Кольк, да брось ты выпендриваться!
КОЛЬКА. Я те покажу Кольку! Я те Колька в бою, когда мы ринемся на белого гада и красного Блюхера! Но тут я тебе руководитель, и это очевидно, как факт! За оскорбление персоны лишаю тебя должности заместителя министра просвещения! Покинь зал заседания.
ВТОРОЙ МИНИСТР. Да ты чего, Коль? Это ж я, Федька…
КОЛЬКА. Дурак ты, а не Федька.
ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Чего ты к нему пристал?
ТРЕТИЙ МИНИСТР. Простить надо…
ЧЕТВЕРТЫЙ МИНИСТР. Молодой он, не уходился…
КОЛЬКА. Ладно. Поедешь послом за границу. Буржуям ихним от нас в суп накакаешь.
ПЕРВЫЙ МИНИСТР. От сукин сын, эк кроет…
ТРЕТИЙ МИНИСТР. Если б такое интеллигент выгадючивал – так они с нас полста лет кровь пьют, а коли свой эдакое наворачивает – значит, судьба ему государством править…
КОЛЬКА. Но-но! Обращение!
ВТОРОЙ МИНИСТР. Неграмотный я, товарищ заместитель.
КОЛЬКА. Ну и дурак. Чем водку жрать, читал бы книжки нашего дорогого отца Карла Маркса!
ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Надо командиров-коммунистов твоими помощниками назначить.
ТРЕТИЙ МИНИСТР. За что ж их вешать?
КОЛЬКА. Ну так я и говорю: можно расстрелять.
ВТОРОЙ МИНИСТР. И стрелять их не за что: они воевали отменно.
КОЛЬКА. Неважно, что не за что. Если мы есть новая власть, так старую власть для порядка надо пострелять.
ЧЕТВЕРТЫЙ МИНИСТР. Они дралися не за страх, а за совесть.
КОЛЬКА. Ладно, министры. Вертитесь, как лисы. Этот вопрос все одно сегодня решим. После того, как склады распределим!
ПЕРФЫЙ МИНИСТР. Давно пора!
ВТОРОЙ МИНИСТР. Водка кончилась!
ТРЕТИЙ МИНИСТР. Буржуев с квартир повыкидаем!
ЧЕТВЕРТЫЙ МИНИСТР. Какие тут буржуи? Здесь село крестьянское.
КОЛЬКА. Неважно: у кого крыша под кровелем, тот и есть буржуй!
ПЕРВЫЙ МИНИСТР. Каждая баба буржуйка, если чужая…
КОЛЬКА. Даешь склады и буржуев! Даешь красных гадов и белых интервентов! Ура!
ВТОРОЙ МИНИСТР. Грабь и жги, гуляй, анархия!
Картина третья
«Версаль». Ужинают премьер-министр МЕРКУЛОВ и ФРИВЕЙСКИЙ.
МЕРКУЛОВ. Слышал?! Гиацинтовские анархисты заработали? Восстание у них пылает… Из Дайрена никаких новостей?
ФРИВЕЙСКИЙ. Я все время слежу за этим. Пока полные потемки. И Токио, и Чита молчат.
МЕРКУЛОВ. Салатика подложи. Оливковое масло чего-то прогорклое. А чего еще хорошего слышно?
ФРИВЕЙСКИЙ. Ходят сплетни о вашем секретном договоре с американцами…
Без стука входит ТАЧИБАНА.
ТАЧИБАНА. Господин Фривейский, премьер-министр и я благодарим вас, но вы сейчас не будете нам нужны.
ФРИВЕЙСКИЙ выходит.
МЕРКУЛОВ. Чтой-то вы расхрабрились, генерал! Я тут хозяин!
ТАЧИБАНА. Я тоже.
МЕРКУЛОВ. Не забывайтесь.
ТАЧИБАНА. Сядьте. Вот так. (Достает из кармана бумаги.) Вы просили у Кларка договоров на торговлю трепангами и чесучой на общую сумму в триста тысяч. Мы вам предлагаем подписать на миллион.
МЕРКУЛОВ. В иенах?
ТАЧИБАНА. В долларах.
МЕРКУЛОВ. Ах вы, умницы мои раскосоглазенькие. Давай перо.
ТАЧИБАНА. Одну минутку. Перед тем как я передам вам перо, вы позвоните к генералу Молчанову и прикажете ему завтра же выступить против красных.
МЕРКУЛОВ. В Хабаровске есть лесосклады, они сейчас под красными. Давай, миленький, договоримся заодно, что эти лесосклады тоже нам с братом отойдут, мы ж лес понимаем, а то погибнет он ни за что…
ТАЧИБАНА. Это амурский склад?
МЕРКУЛОВ. Ну да…
ТАЧИБАНА. Он стоит два миллиона долларов.
МЕРКУЛОВ. Миленький, миленький, что ты?! Не может того быть…