Повстанец

Курци глубоко вздохнул от нахлынувших чувств. В кои-то веки его причислили к цивилизованным и просвещённым людям!

"Вот ведь" подумал Курци "порядочный человек, хороший человек — он и слова находит хорошие. И слушать его приятно. Не то, что прочие… с золотыми-то нашивками, офицерики эти. Их послушаешь — и жить не хочется".

— …Тяжёлой, быть может, грязной, но такой нужной работы, — продолжал Нейбер. — Вот поэтому наши усилия по наведению порядка не приносят тех результатов, на которые ма рассчитывали!

Нейбер неожиданно прервался, с подозрением глянул на Адена и спросил:

— Курци, он вообще жив? Арестант этот?

— Жив, — уверенно ответил Курци. — Стонет, господин капитан, иногда и сказать что-то пытается. Ничего, скоро придёт в себя. Я, с вашего позволения, с ним продолжу. К вечеру непременно расколется…

Нейбер надел перчатку и, схватив арестанта за подбородок, приподнял голову. Некоторое время рассматривал лицо. При этом Нейбер хмурил лоб и шевелил губами, будто что-то вспоминая.

Потом отпустил подбродок и снял перчатку.

— Курци, — спросил Нейбер, — кто это? Что-то лицо мне его знакомо… Где-то, в каком-то деле я его фотографию видел…

— Это доктор, — пояснил Курци. — Из аборигенов. Имя — Аден. Захвачен при ликвидации поселения…

— Точно! — воскликнул Нейбер. — Доктор! Да, теперь вспомнил. Я же проверял дела всех врачей, арестованных полевыми группами и отрядами десанта. Его даже сфотографировать успели. Курци, а вы знаете последний приказ?

— Какой, господин капитан? — с удивлением спросил Курци.

— Всех захваченный врачей следует перевозить на главную базу, в основной лагерь для военнопленных, — пояснил Нейбер. — Кто-то из нашего руководства решил, что местные врачи — самые информированные люди среди повстанцев. Так что готовьте его к отправке. Погрузим на вертолёт. Десантники согласились взять партию арестованных…

"Слава вам, боги!" мысленно возрадовался Курци. "Не придётся отчёт писать!"

— Кстати, зачем я, собственно, сюда зашёл, — в некоторой задумчивости произнёс Нейбер. — Я ведь был с докладом, там…

И нейбер показал пальцем на низкий, светло-зелёной краской выкрашенный потолок бункера.

— …Моё предложение о создании особых полевых групп жандармерии принято. И мне предложили возглавить одну из таких групп. Так что у меня к вам предложение: войти в мою группу. Как смотрите, Курци? Замечу, что мне нужны добровольцы. Дело очень ответственное, сами понимаете.

"Вот оно!" подумал Курци и радостно засопел.

Настоящая работа: без бумаг, без постоянных проверок и разносов, без бесчиленной оравы окопавшихся в бункере начальников…

"На свежем воздухе, раздолье-то какое! И главное… Нейбер хитрый! Себе карьеру делает, это точно. Надо, надо ему за хвост цепляться, пока он слишком высоко не улетел".

И Курци чётко и резко кивнул, щёлкнув каблуками.

— Сочту за честь служить под вашим комнадованием, господин…

— Майор, — поправил его Нейбер, нараспев, по слогам произнеся это волшебное слово.

И глянул на Курци, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Как? — удивился Курци. — Боги, какое счастье! Поздравляю, поздравляю, господин майор! Я знал, я верил, господин майор, что командование оценит ваш ум, вашу работоспособность, вашу, наконец, инициативность!

— Оставьте, Курци, — Нейбер улыбнулся и показал пальцем на нашивки. — Приказ придёт дня через два. Так что, похоже, что эти нашивки вы видите в последний раз. Рад, что вы приняли такое решение, Курци. Старайтесь, друг мой, и я вас не забуду.

Курци снова щёлкнул каблуками.

— Слушаюсь, господин майор!

Нейбер снова надел перчатку и схватил Адена за волосы.

— Жив, ящерица болотная, — прошептал Нейбер, с явным удовлетворением разглядывая лицо доктора. — Работать вы умеете, Курци… Что есть, то есть…

И Нейбер, подняв глаза к потолку, произнёс, отчеканивая слова:

— Вызовите дежурного офицера. Пусть поможет вам привести в чувство эту падаль. Вколите докторишке пару кубиков освежающего — и в путь! Пусть его в порошок сотрут, как можно скорей.

"И то верно" мысленно согласился Курци.

Нурис зажёг старый керосиновый фонарь и подкрутил колёсико, поднимая выше полоску фитиля. Язычок пламени из сине-красного стал оранжевым. В палатке сталоо светлей.

— Вот так…

Нурис развернул на столе карту, сплошь исчерченную карандашными линиями планируемых маршрутов.

— В общем, посовещались мы тут… Я и проводник… И пришёл я к такому решению…

Нурис краем линейки провёл по карте.

— Прорываться через шахту. Вот эту!

И он повернул карту, переместив участок со схемой шахты ближе к лампе.

— Вот это. Маршрут обозначен красной пунктирной линией.

Командиры групп (всего-то четверо, не считая заместителя Касси… да и от групп после боёв и прорывов мало что осталось, но звания оставались, более по привычке… кроме того, Нурис до последнего не хотел укрупнять и объединять потрёпанные группы, считая, что командиры сами со временем наберут из добровольцев новых бойцов) склонились над картой.

— Изучите маршрут, рассмотрите повнимательней, — посоветовал Нурис. — А ещё лучше — перерисуйте для себя, обязательно пометьте галереи и выходы. Дорога будет трудной, связь между группами может быть потеряна. Сами знаете, друзья-командиры, станций связи в отряде всего две…

— Радистов — трое, — напомнил Касси.

— Да что толку от треьего, если техники для него нет? — отмахнулся Нурис.

— Подстрахует, — пояснил Касси. — Как выходить будем?

Нурис открыл было рот для ответа, но замешкался, глянув на командиров. Они, рассмотрев повнимательней схему, явно забеспокоились, стали переговариваться всё более тревожным шёпотом.

— Так, — отреагировал Нурис.

Стовяший рядом с ним проводник (до времени он с откровенно безучастным видом разглядывал нехитрое убранство командирской палатки или старательно поправлял брезентовый полог над входом) придвинулся ближе к столу, почувствовав, что сейчас, пожалуй, потребуется Нурису его помощь.

— Командир, — глухим и низким голосом, едва разборчиво произнося фразы, спросил один из командиров, бывший заправщик давно уже разрушенного терминала в тропическом поясе Стенны, отчаянный парень Боггер (он и до сих пор, гордясь прежним своим ремеслом, ходил в чёрной, донельзя уже измусоленной и протёртой едва не до дыр, куртке заправщика, не желая менять её на более привычный поставнцам лесной камуфляж).

Боггер ткнул тёмным от сажи пальцем в карту, черкнув по бумаге обгрызенным ногтем.

— Эта же вот эта шахта!

— Точно, — подтвердил другой командир, Нейрет.

— Эта, — подтвердил Нурис. — Та самая.

Касси, что до времени не слишком внимательно вглядывался в карту, поскольку полагал, что всё равно пойдёт рядом с командиром отряда и основной группой, потому нет смысла всё наизусть запоминать, услышав эти слова, заметно забеспокоился.

"Что значит — та? Чего это они?"

— Вот здесь склон, — продолжал Боггер. — Вот здесь вход в шахту. Так?

— Так, — согласился Нурис.

— Так это и есть та шахта, из которой эти твари, слизняки лезли! — воскликнул Боггер, поражённый всё более подтверждающейся догадкой. — Командир, ты чего?

— Так, спокойно! — возвысил голос Нурис. — Осторожней мне тут в выражениях, Боггер. У нас отряд всё-таки, боевая единица, а не сборище…

— Да нет, серьёзно, — продолжал ничуть не смутившийся Боггер. — Извини. конечно, командир. Ты главный, и слово твоё, конечно, закон. И отвественный за отряд ты, и всё такое… Но я одного не пойму. Я в подземных делах ничего не смыслю, в шатах сроду не был, но понять могу одно: если эти твари шахту покинули, да ещё так быстро, значит, даже их мизерных мозгов, или чем там они думают, но хватает, чтобы улизнуть. Значит, шахта эта гиблая, там что-то не так. Во время пожара и ящерицы из домов сбегают, но кто же сам, по доброй воле полезет в горящий дом?