Страница 104 из 110
Что и говорить, судьба бывшего наместника горька. Срок его жизни грозил очень сильно укоротиться, а смерть, напротив, должна была стать настолько долгой и мучительной, насколько хватит фантазии князя. А тот никогда не жаловался на недостаток фантазии в таком деле как пытки и мучения. Не ритуальные пытки на алтаре, ради выкачивания жизненной силы, там всё в достаточной степени стандартизировано и протоколировано, а пытки для удовольствия, когда палач полностью свободен в своих желаниях и возможностях.
Бывший наместник отбывал заточение в глубоком каменном мешке, хотя его никто не снимал с этой должности и официально он оставался полноправным наместником мира Земли. Полноправным наместником и проводником воли владыки в отдельно взятом мире, пусть даже сейчас он не способен ни на что и даже спасти свою жизнь, даже умереть. Быстрая и лёгкая смерть, пока Наместник заточён в катакомбах под цитаделью владыки, остаётся для него недоступной роскошью.
Как так получилось, что тот, кто вчера готовился вознестись к самой вершине оказался скован выкачивающими силу цепями и не способен ни на что, кроме ожидания своей участи. Когда у владыки дойдут руки придумать ему достаточно жестокое, мучительное и унизительное наказание. Как такое могло получиться?
А Владыка всё занят и занят. Похоже он нашёл более важные дела, чем придумывать мучительную смерть для одного не справившегося с задачей покорения окраинного мира Наместника. Или ожидание смерти — это часть придуманной Владыкой пытки?
Дни падали один за другим, как капли воды. Когда дверь темницы открылась, Наместник почти обрадовался. К его удивлению, в каменном коридоре стоял вовсе не Владыка и не кто-то из его свиты, нет. Дверь открыл один из младших демонов. Из тех высших, чей срок жизни ещё не перевалил за тысячу лет, и кто не успел прославить себя ничем значимым и не смог добиться определённого места при дворе повелителя доминиона багрового пламени.
Почему он здесь? Его послал владыка, а если нет, то как он сумел пройти в темницы и отпереть дверь запечатывающую личного узника Владыки?
Молодой высший мялся, прятал глаза и не распускал огненных крыльев. Как если бы страдал нерешительностью или опасался узника. Опасался его?
Наместник почувствовал любопытство.
Младший наконец решился и заговорил:
— Высочайший!
— Как ты меня назвал? — переспросил Наместник. Не так следовало обращаться к опозоренному узнику ожидающему смерти, совсем не так.
— Высочайший, — повторил младший найдя в себе силы выдержать взгляд древнего демона много старше и сильнее его самого. — Владыка погиб в битве. Объединившиеся войска доминиона алых искр и доминиона тёмного огня захватывают подходы к цитадели владыки. Десятки миров доминиона багрового пламени потеряны и захвачены другими доминионами. Доминиона багрового пламени больше нет!
Наместник помедлил, обдумывая сказанное.
— Почему ты ещё не переметнулся к победителям или не бежал, узнав о гибели Владыки?
— Кому я нужен, — вздохнул младший и был совершенно прав. Слабый молодой высший не обладающий никакими талантами и не имеющий достойных свершений не имеет особой цены в глазах предводителей армией других доминионов. Владыки и доминионы могут воевать между собой и даже должны это делать. Хотя до смерти одного из владык, распаде и поглощении принадлежавшего ему доминиона дело доходит крайне редко. Демоны сражаются между собой ради того, чтобы сделать легион более сильным. Весь смысл в том, что слабые должны умереть и выживут только сильные. Поэтому младший прав в том, что шансов на то, что его примут в других доминионах не много.
Для того, чтобы уйти в самостоятельные скитания и попытаться в них обрести силу, нужны определённые черты, которых стоящий перед Наместником младший похоже был лишён. Бесполезный слизняк, позор расы.
— Зачем ты пришёл? — спросил Наместник.
— Хочу предложить сделку, — ответил младший и в этот ответ он явно вложил все свои невеликие душевные силы и то скромное количество мужества, которым обладал.
— Сделку? — рассмеялся Наместник так, что опутывающие его цепи зазвенели и засветились. — Почему бы и нет, готов выслушать твои условия.
— Я освобождаю тебя, Высочайший, а ты…,- младший облизнул алые губы на миг просунув между ними раздвоенный язык. Так как высшие демоны сейчас находились в катакомбах с их давящей магией, то им обоим пришлось принять как можно более простое телесное воплощение, чтобы уменьшить потери высасываемой стенами силы.
Наблюдая за волнующимся младшим, Наместник подумал — он наверняка захочет, чтобы я пошёл к нему в услужение в обмен на свободу. Противоестественно, чтобы сильный находился в услужении у слабого. Но я пойду! Пойду на что угодно, чтобы выбраться отсюда, избавиться от проклятых цепей, чтобы суметь выжить и когда-нибудь отомстить землянам.
Справившись с волнением, младший сумел закончить: — …освобождаю тебя, Высочайший, в обмен ты принимаешь мою верную службу тебе!
— Ты хочешь служить мне? — удивился Наместник.
— Ты самый сильный из оставшихся в живых архидемонов доминиона, — объяснил младший. — Фактически, ты наследник доминиона багрового пламени и первый претендент на опустевшее, после смерти Владыки, место генерала демонического легиона. Я слаб и сознаю это. Чтобы стать сильным, мне надо примкнуть к кому-то значительнее сильнее меня. Другим я не нужен, только тебе, Высочайший. Так что ты скажешь?
— Ты умнее, чем кажешься с первого взгляда, — признал Наместник.
— Меня зовут Грандалион, о Высочайший. Или мне следует говорить… владыка?
— Последнее пока преждевременно, — усмехнулся Наместник. Он дёрнул плечами, вызвав усиление свечение цепей. — Скорее сними эту гадость. Я принимаю предложенную тобой сделку. Мы вместе попытаемся восстановить доминион багрового пламени и занять причитающиеся нам места в кругу сильных. И мы отомстим, несомненно отомстим тем, кто послужил причиной падения доминиона. Отомстим землянам.
Эльф Шандансе находился в темнице людей. После того как он узнал правду о том, что земляне сотворили с его народом, он впал в безумие и попытался убить так много людей, как только сможет прежде чем умереть самому. Никого убить не получилось, земляне были готовы. И даже умереть не вышло, теперь он в камере, в полной власти тех, кто уничтожил сотни тысяч, если не миллионы его сородичей.
Да, Шанданеса изгнал собственный клан. Глава клана отдал приказ на устранение. Ему пришлось примкнуть к людям, он провёл их через миры и готов был сражаться на их стороне. Но кем Шанданес не был, так это предателем своей расы. Теневая империя эльфов могла отказаться от Шанданеса, могла устами главы клана Аэрнэ вынести ему приговор. Однако, будучи изгнанником, он всё равно оставался эльфом. Империя могла отказаться от Шанданес. Шанданес никогда бы не смог отказаться от теневой империи.
Люди. Эльф вспоминал их слова их лица. Руки сами собой сжимались, о как бы он хотел оказаться с кем-нибудь из этих слабых созданий один на один. Его легко обезоружили и поймали. Узнав правду, он вытащил меч и безопасники людей уже были там. Они знали, что именно так он и поступит. Ждали лишь формального повода, чтобы пленить формального союзника и иметь возможность сказать хотя бы самим себе, что союзник эльф первый применил агрессию, а они лишь защищались. Шанданес не мог решить для себя было ли это подлостью, благородством или элементарной глупостью? Позволить ему атаковать. Ведь если бы что-то в плане людей пошло бы не так, то впавший в ярость адепт школы смертельного шёпота мог бы натворить дел. Но всё прошло как они запланировали. Шанданес в камере, а безопасники людей остались с чистой совестью. Точнее с настолько чистой, насколько она была таковой до этого инцидента.
Снова в руках людей и на этот раз выхода нет. Что они с ним сделают? Воткнут в голову золотые нити проводов, превращая в безмозглую куклу способную открывать проходы между мирами и колдовать по команде?