Лунная прогулка

Она прижалась лбом к холодной панели и закрыла глаза. Ей представилось детство, лето, когда она ребенком проводила время на даче у своей бабушки. Буйная зелень, яблони с наклоненными под тяжестью плодов ветками, пышные кусты смородины, почти непроходимые заросли малины, где в изобилии под крупными темно-зелеными листами прячутся гроздья спелых ягод, переливающихся бордово-малиновым цветом. Яркие и нарядные, изысканной удлиненной формы плоды состояли из множества округлых частичек, которые, казалось, готовы были лопнуть от наполняющего их сладостного сока.

Лучи утреннего солнца прелестны и нежны. Они словно ласкают полуобнаженное тело, вызывая истому и негу, и сердце замирает, и чудится, что тебя вовсе не существует, а существует только эта тишина, этот ласковый ветерок, то осторожно обнимающий тебя, то затаившийся, словно прислушивающийся к тишине, и изредка – к собственному дуновению, которое отзывается шелестом листьев.

Воспоминания нахлынули и унесли ее в прошлое. Вот она сидит на качелях, тихо раскачиваясь. Кусты малины сначала медленно плывут назад, потом навстречу. Дикая развесистая китайка загораживает солнце, и душа полна восторга и неги. И ветерок уже ласкает иначе, так же ласково, но более властно, упрямо. Особенно он любит обнимать колени, слегка поднимая подол легкого летнего платья. А когда раскачиваешься сильнее, чувствуешь, как сильно он охватывает своими порывистыми объятьями грудь, талию, бедра, что-то шепчет в уши и шаловливо путает волосы. Но вот качели останавливаются, и ветерок стихает, ему негде разгуляться среди плотного кольца яблонь, вишни, малины и по-царски кудрявой смородины. Становиться грустно и как-то одиноко, словно тебя покинул друг. И ты опять отталкиваешься от земли и тихонько раскачиваешься. И чувствуешь, как ветерок снова осторожно касается твоих щек и шеи. Но от прежнего восторга не осталось и следа. На душе неизъяснимая грусть, легкая, как мимолетные летние облака, белые и еще не грозные. И эта грусть действительно вздрагивает и исчезает, как только раздается родной до боли голос матери, бабушки или сестры, которые зовут тебя. Ты вскакиваешь с качелей и вновь попадаешь в объятия радостного солнечного дня. Душа полна жизни и счастья…

Что страсть по сравнению с этим восторгом? Нет, восторг перед жизнью сильнее восторгов страсти…

А как незаметно подкрадывается вечер! Лишь только спадет жара– все вокруг оживает с новой силой. Тысячи насекомых ускоряют свой темп – им надо успеть завершить дела да наступления сумерек, чтобы затем спрятаться в укрытия и отдохнуть. Тысячи других насекомых продолжают вести ночную жизнь во имя добычи пищи и размножения. Тучи мошек вьются в бешенном танце любви, готовые к продолжению вида и к смерти, ибо срок их сладострастного полета безумно короток. Мотыльки, ошалев от яркого света, бьются в окна домов или обжигают крылья, налетая на костер и погибая от беспощадного пламени, великолепного и губительного…

Ночь таинственна и загадочна… Темный затихнувший сад. Душа напряжена, она замерла, и, кажется, еще мгновенье – вздрогнет и вспорхнет, как испуганная птица, и понесется прямо в иссиня-черное небо к искрящемся звездам! …Сладкая прохлада обволакивает тело, и хочется раствориться в этой таинственности, в этом волшебно-сладком струящемся воздухе… Летняя ночь прекрасна, но она заставляет сильнее биться сердце, пугая своей неизведанностью и кажущейся пустотой, ведь ты чувствуешь себя таким одиноким в этом огромном таинственном мире, восторг и страх переполняют все твое существо…

Анастасия очнулась, словно от наваждения: прошлое, казалось, было так близко и невообразимо далеко от ее теперешней жизни, что даже не верилось – с ней ли это было, и было ли вообще? Единственное, что навсегда осталось в памяти души – восторг перед чудом мирозданья.

Наверное, только в детстве понимаешь, нет, скорее чувствуешь истину – что живешь на удивительной планете, в сказочном мире, организованном по своим законам – законам природы, которые никому не дозволено безнаказанно нарушать…

Девушка закрыла жалюзи, развернула экран с новой голографической картиной, на которой был изображен водопад, скалы и тропический лес. «Так будет лучше», – прошептала она.

Глава 5

К экскурсии все было готово. В ангаре уже стоял луноход, вокруг которого толпились туристы, похожие на космонавтов из фантастического фильма, в серебристых костюмах с герметично прилегающими шлемами, снабженными съемными кислородными баллончиками. Среди попутчиков Анастасия разглядела любопытную блондинку. Она была недурна собой, и всячески подчеркивала непреложные достоинства своей фигуры – пышную грудь и тонкую талию, пожалуй, ее подводили только маленький рост и невыразительное, с мелкими чертами лицо, что, впрочем, с успехом компенсировала косметика.

Прогулка не доставила Анастасии большого удовольствия, зато она ближе познакомилась с новой спутницей – любопытной блондинкой Ольгой, которая оказалась очень общительным работником культуры. Всю дорогу она щебетала, восхищаясь рассказом водителя-гида, знакомившего туристов с местными «достопримечательностями» – свидетельствами разумной цивилизации, следы которой были обнаружены на Луне еще сто лет назад. Было до неприличия заметно, как молодая женщина изо всех сил старается понравиться Александру. Анастасия же предоставила событиям следовать своим чередом, отмалчиваясь и не проявляя никакого интереса к своему спутнику. Однако, как и следовало ожидать, ее явное и вполне искреннее равнодушие еще больше разожгло интерес молодого мужчины.

Луноход с их группой благополучно вернулся в ангар. Теперь уже втроем, как лучшие друзья, они возвращались в гостиницу. Александр взял Анастасию за руку, слегка сжал ее в своей большой ладони, и спросил, не пригласит ли она его в гости. Девушка отшутилась, сделав вид, что не поняла его намека, заторопилась, поскольку времени до ужина оставалось немного. Она захлопнула перед мужчиной дверь, даже не заметив его растерянного лица.

Оставшись одна, Анастасия расстегнула серебристый комбинезон, отбросила в сторону шлем, предварительно открепив небольшие баллоны с кислородом, которые им выдали на случай аварии. Раздевшись, она приняла душ и быстро переоделась. Думать ни о чем не хотелось, а значит, даже такая кардинальная смена обстановки еще не принесла своего результата: ни душевный покой, ни желание работать не приходили. Поужинав раньше обычного, она спустилась в бар, и, заняв крайний столик, заказала фруктовый коктейль. Раскрыв блокнот, сделала несколько записей, и тут заметила водителя лунохода, который был их гидом.

Она подошла к его столику.

– Не помешаю?

– Что вы! Как может помешать такая красивая девушка? Жаль только, что руководство компании не приветствует знакомство с туристами.

– Почему?

– Трудно сказать… А вы кто по профессии? Наверное, журналист, если блокнот и ручка с вами?

– Нет, – улыбнулась Анастасия. – У меня скучная профессия, я – филолог.

– Значит, специалист по книгам… Все равно это интересно…

– Это ваша профессия и интересна, и рискованна.

– Как сказать, иногда кажется вполне скучной. Если б можно было по вечерам проводить время с такой девушкой, как вы…

– У вас на Земле, наверное, есть невеста или супруга, которая ждет такого бесстрашного парня?

– Ну что вы, какой же я бесстрашный? А семья есть, вы правы, – смущенно улыбнулся молодой человек. – Кстати, меня зовут Владимир.

– Очень приятно, Анастасия. Согласитесь, даже в командировке жить здесь довольно неуютно. Как в доме с приведениями. Почему сейчас так популярен космический туризм? Ведь на Луне все совершенно чуждо человеку и его природе. Нет воздуха, холодно и ужасно одиноко – просто фантастически реально чувствуется леденящее дыхание Космоса. Я бы сказала, дыхание смерти. Да и система обеспечения безопасности комплекса, несмотря на современные технологии, наверное, достаточно уязвима.

– Красиво и верно сказано – холодно и одиноко. Но здесь все продумано в плане безопасности, нет причин для волнений. Многократный запас энергоемких технологий и продовольствия, централизованная и автономная системы жизнеобеспечения на случаи возможных аварий. И все-таки вы правы, сам удивляюсь, почему сюда едут люди? За адреналином? Чтобы еще сильнее ощутить свое одиночество, бессмысленность существования или близость смерти?