Дети на дороге

…Потом их общая знакомая наплела всем своим знакомым бесконечное множество «лживых подробностей», как любил говорить Стива, ещё один их общий знакомый. Мэри оставила его, хотя знала, что подробности действительно лживые. В их квартиру пришло общественное мнение и увело у Андрея девушку с мохнатыми ресницами и синими глазами.

Вот так…

– Мэри, я хочу видеть тебя сегодня вечером, – хрипло произнёс Андрей, невидяще пялясь в пасмурное октябрьское небо за окном.

Марина, склонившись к запылённому зеркалу, красила губы.

– Я хочу видеть тебя завтра утром, – продолжал Андрей, несмотря на еe нулевую реакцию. – Я хочу видеть тебя всегда…

Девушка бросила помаду в сумочку, звонко щёлкнула замком, подошла к нему, сидящему на пуфике, поладила по густым волосам.

– Я знаю, Андрюша, я всё это прекрасно знаю, – ласково произнесла она, – но сегодня вечером, завтра утром – может быть, почему нет? Но всегда… Кто знает, может быть, уже послезавтра к тебе придёт кто-нибудь из знакомых, а отказать им ты не сможешь…

– Смогу, – сказал Андрей и смутился, до того это прозвучало по-детски наивно и бестолково.

– Не сможешь, – с бесконечной печалью сказала Мери…

Хорошим адвокатом был Стива, или плохим – Андрей не знал. Никогда ещё не приходилось обращаться к Стиве за услугами адвоката. Вот кольца из сигаретного дыма пускать – это у Стивы получалось на «ура». Идеально и прочно, похожие друг на друга, как близнецы, без колебаний они плыли вертикально над столом Стивы, рождённые хорошо рассчитанным дыханием…

Заворожено наблюдая за лидирующим кольцом, медленно разраставшимся, теряющим плотность, Андрей спросил:

– Стива, а кто тебе сказал, что я сейчас свободен?

Усмешкой адвокат вытолкнул из лёгких остаток дыма, с улыбкой на лице потушил почти половину сигареты в пепельнице.

– Что, Мэри опять в постель затащить удалось? – щурясь, как кот, проговорил он.

Андрей грязно выругался, что в шикарном кабинете прозвучало почти святотатством.

– Оставь её в покое, мой друг, – продолжал Стива. – Она-то уж к тебе точно не придёт с такой просьбой.

– Потому я и не даю ей покоя, – мрачно произнёс Андрей…

К обеденному перерыву выяснилось, что у него болит уже не только грудная клетка – всё тело ломило, как всегда после активных упражнений в чужой постели. У Андрея не получалось быть пассивным с Мери, с нею невозможно быть пассивным, именно вот так, наброситься на неё, едва только хлопнет дверь квартиры, ключи от которой одолжил у приятеля, стаскивать с неё одежду, одновременно слившись с нею губами и чувствовать, как она снимает с него рубашку через голову, не глядя найти дорогу в спальню, не зажигая света упасть вдвоём на покрывало…

Видя, как его коллега морщится при каждом движении, Лукич, как всегда, сделал неправильные выводы, предложил сбегать за лекарством, Андрей автоматически отказался, даже не задумался над предложением, потому что на самом деле ему больше всего хотелось напиться до состояния древесины, когда и свои и чужие проблемы становятся изображением на засвеченной плёнке.

Но этого ему хотелось в обеденный перерыв, а после работы, когда он на негнущихся ногах шагал по коридору фирмы, ему уже ничего не хотелось. Неля разговаривала с кем-то по телефону, игнорируя их обоих. На фирме была «комната для персонала»; туда никто никогда не заходил, кроме уборщицы, там стояли шкафчики для одежды, которыми никто не пользовался, и стояли две скамьи, на которые никто никогда не садился. Андрей сдвинул их вместе, сняв куртку, лег на них лицом к серому потолку почти по стойке «смирно», руки по швам, стопы – в форме буквы «V». Закрыл глаза. Глубоко вздохнул и тут же заснул.

…Ему снилось, будто сидит он в большом аквариуме с телевизором в углу. А там, снаружи – Мэри, стучит ладонями по стеклу, слёзы бегут по красивому лицу, но он не слышит ни стука, ни звука её голоса, потому что снаружи идет проливной дождь, отчего кажется, что Мэри не плачет, это капли дождя бегут по ее лицу, белыми пятнами прижаты ладони к стеклу, а телевизор передаёт программу о случаях интоксикации у беременных женщин…

Андрей проснулся так же внезапно, как и заснул. Он долго смотрел в потолок, гадая, где же это он очутился. Затем сознание, медленно впуская в себя время, пояснило ему: ты проснулся не сам, тебя разбудили; тут же в поле зрения вплыло настороженная круглая мордочка Юры. Андрей испугался. Ему показалось, что он проспал здесь всю ночь, босс пересмотрел своё решение и сегодня Андрею придётся работать в паре с классическим болтуном. Это было хуже понижения зарплаты, потому Андрей вскочил с лавок, провёл ладонями по лицу – всё ли на месте.

– Что?! – выпалил он.

Юра, отойдя на безопасное расстояние, сказал:

– К тебе девушка пришла…

«Мэри», – мелькнуло в голове Андрея. Странно, она ведь, кажется, не знает, где он работает.

– Высокая? С короткой стрижкой? – спросил он на всякий случай. Юра нахмурился, повёл головой из стороны в сторону.

– Не-е-ет. – протянул он. – Всё неправильно. Среднего роста, волосы длинные – вот по сюда…

– Красивая хоть? – с отчаянием в голосе простонал Андрей.

– Чe ты страдаешь? – удивился Юра. – Часто к тебе, что ли, девушки сюда приходят?

– Ладно, скажи: я сейчас приду, – Андрей сумел всё-таки дотянуться до бывшего партнёра, похлопал его по плечу.

Красивая, некрасивая – надо было выглядеть подобающим образом. В раздевалке был кран; Андрей умылся холодной водой, пригладил волосы, вытер какой-то ветошью туфли, посмотрел на себя в зеркало, пожал плечами…

В коридоре народу было видимо-невидимо: конец рабочего дня, кто отмечаться пришёл, кто насчёт ремонта договориться. Время от времени мелькал озабоченный босс, мазнул по Андрею взглядом, ничего не сказал. Кто же на самом деле пришел к Андрею, понять было трудно, – хоть и мало девушек было из всех присутствующих, но всё же были с длинными – вот по сюда – волосами – ни одной. В вестибюле, догадался Андрей, и, лавируя между людских тел, пересёк коридор.

Он не ошибся.

Учитывая неожиданные последствия этой встречи, позже он попытался вспомнить чувства, посетившие его во время первой оценки. Мы знакомы, мелькнуло у него в голове. И тут же – мы незнакомы, просто есть люди с такой внешностью, кажется, будто знаешь их всю жизнь. Это она стояла накануне под зонтом, там, перед домом с «объектом», на большущем дворе, на тротуаре, диагональю пересекающим это двор. Это не она стояла под зонтом, там…

– Добрый вечер, – произнёс Андрей и мысленно выругался, банальное приветствие прозвучало на редкость настороженно. Может быть, учились вместе? Да нет, кажется.

– Привет, – ответила девушка приятным, почти детским голосом, отчего он так и не смог понять, сколько ей лет. И как только она произнесла одно-единственное слово, Андрей почувствовал какое-то странное успокоение, как перед гипнозом: вы спокойны и расслаблены, мускулы тела не напряжены, дыхание ровное и глубокое… Она была на полголовы ниже Андрея, черные, как ночь волосы, плавно падали за плечи, чёлка кокетливым овалом обрамляла лоб, брови плавной дугой очертили глаза: один синий, другой – зелёный, что ещё сильнее придавало ей сходство с ребёнком. Губы – лёгкая полуулыбка. И зонт – большой чёрный зонт в руках. Это она стояла под зонтом, там…

– Нам нужно поговорить? – предположил Андрей.

– Да, – кивнула девушка. – А можно… не здесь?

А где, хотел спросить он, но вернулся с небес на землю, подумал немного.

– Там, через дорогу есть кафе…

«Через дорогу» – слабо сказано. Здесь была объездная линия с очень напряжённым движением. Пока они пересекали эту дорогу, действуя с ловкостью бойца спецназа, автомобили сновали вокруг них на страшной скорости, лишая их возможности обменяться одной-двумя фразами. Получив некоторое время на размышление, Андрей поставил на их столик – в самом углу – две чашки кофе и уверенно заявил – именно заявил, а не спросил: