Страница 5 из 6
Правда, если мунакены собирались против врага впятером, тому приходилось улепётывать. Он превращался в крота, суслика или мышку.
Если палдорик соображал быстро, то лучшая форма, которую он мог принять – это стать зайцем. Быстроногий ушастый зверёк, перепрыгивая через кочки, оставлял преследователей далеко позади. Пробежав приличное расстояние, он мог отдышаться.
Менее сообразительные превращались в мышей и зарывались в землю, но отряды дружных невеличек наваливались на них и вытаскивали наружу. Палдорики визжали, силясь вырваться из плена пышущих гневом и жаждой мести переливающихся шариков.
Сражение шло не на жизнь, а на смерть. Всё чаще над землёй парили не весёлые огоньки мунакенов, а студенистые палдорики.
– Нет, если ввязаться в бой, то подавлю много наших, – решил Куайль. – Трудно угадать, куда лучше броситься, поэтому ударим врагу в тыл.
Великан побежал к самому высокому и широкому холму, бросился на коленки и стал разгребать землю. С его лица катил пот, над головой зависли обеспокоенные палдорики: несмотря на тяжёлый бой, город охраняли.
Сообразив, что к чему, стража бросилась на Куайля, но великан с барсучьей ловкостью разрывал холм и отмахивался от летающих кусков студня.
– Видал, Квитнус, не могут они меня одолеть! – кричал Куайль охваченному страхом мунакену, который прятался в кармане великана.
Посовещавшись, палдорики выстроились в клин, каким летают гуси. Несколько студней метнулись к норке за подмогой.
– Сейчас узнаете, как мунакенов трогать! – обливаясь потом, приговаривал великан, продолжая яростно выгребать на поверхность горы песка.
Скоро явилось подкрепление – штук пятьдесят студней. Они примкнули к треугольнику дрожавших от нетерпения собратьев. Клин сплотился, сжался и сорвался с места, целясь в седалище великана. По мере приближения к цели клин превращался в скользкий, блестевший на солнце кулак.
– Ложись! – успел крикнуть Квитнус.
– Чего? – спросил вспотевший Куайль и обернулся.
В этот момент ему будто дали пинка. От удара он опрокинулся в вырытую яму, косяк палдориков заходил на следующий вираж.
– Ах вы, гады! – обозлился сын Большого Снута.
Великан принял боевую позицию, чтобы достойно отразить нападение. Он стоял по пояс в яме, выставив кулаки. Палдорики сделали над полем полукруг.
– Ну, смелее! – подбодрил врагов Куайль.
Студенистая стая бросилась вперёд. Палдорики попытались увернуться от разящего удара громадного кулака, но не успели.
– Фу, какая гадость! – сморщился великан, вытирая о штаны липкую массу. – Ещё и воняют!
– Сейчас пополнение призовут, – подал голос Квитнус.
– Сиди и не чирикай! – огрызнулся Куайль. – Пока не прилетели, продолжим раскопки!
Руки великана мелькали как лопасти ветряной мельницы, яма углублялась. Над лугом показался новый отряд студней.
– Эй, они снова выстраиваются, – предупредил Квитнус.
– Пока соберутся, я успею докопать! – отозвался Куайль и удвоил усилия. – Вот, близко уже, – приговаривал он.
Палдорики замешкались, подбадривая друг друга перед атакой. Кому хочется стекать по кулаку вонючим киселём?
– Сейчас начнут! – забеспокоился Квитнус, выглядывая наружу.
Куайль сделал несколько мощных гребков руками-лопатами и провалился под землю.
– Успели! – обрадовался он и шлёпнулся, придавив полтора десятка домов Полейна.
– Приехали? – высунулся мунакен.
– Вылезай, посвети, – сказал великан, щурясь.
Квитнус выполз из кармана и натужился.
– Ещё светлее!
– Я и так тужусь изо всех сил! – прокряхтел мунакен.
– Понятно, можешь расслабиться, – разрешил Куайль. – Нам в тот туннель.
– Ты уверен? – засомневался Квитнус.
– Чавканье доносится оттуда, палдорики наших жуют, – прислушался великан. – Сначала расправимся с Полейном.
Куайль вскочил на ноги и затопал. От сотрясения дома студней превращались в кучки песка, а по улицам и площадям заметались мыши и суслики.
– Ты глянь, – показал на них сын Большого Снута, – не хотят летать студнями. Совсем перепугались.
Обитатели города, словно тараканы, разбегались от жуткого великана. Лишь несколько палдориков превратились в молочные сгустки и бросились в туннель, на который указывал Куайль.
– Смотри, они побежали к основным силам предупредить своих! – воскликнул Квитнус.
– Пусть предупреждают, – обрадовался великан. – Паника сделает своё дело.
Куайль ещё побуянил в главном городе палдориков, растоптал дворец короля и разрушил мосты через подземные ручейки.
– Можно двигаться дальше, – удовлетворённо заметил он, осматривая причинённые разрушения.
Туннель был узок для сына Большого Снута, но Куайль червём прополз вперёд. После долгих трудов он протиснулся туда, где сошлись армии подземных жителей. Палдорики теснили мунакенов. С каждой проглоченной жертвой студни толстели и становились сильнее. Но толщина уменьшала их подвижность, и на размякшего врага налетала стая фиолетовых светлячков.
Отряд из пяти невеличек со шлепком врезался в жирного палдорика, который с трудом держался в воздухе. Наверное, съел не меньше трёх мунакенов.
Среди своих Куайль приметил Муля – героя прошлой войны. Муль смело нападал на противника, отщипывал от него куски, отступал и снова бросался вперёд. Палдорик отбивался и выпускал облачка отвратительного запаха.
Во время очередного штурма Муль попал в середину такого облачка и закашлялся. Палдорик липкими конечностями тут же притянул отбивающегося героя к себе.
– С этого и начнём! – воскликнул Куайль, нападая на противника Муля. – Какая гадость! – сказал он через мгновение, вытирая студенистый шлепок о штанину.
Вступление в бой великана смешало ряды палдориков. Как и в Полейне, враги превращались в сусликов и мышей и рассыпались по тёмным углам подземелья. Некоторые с разгона бились в земляной потолок, пытаясь вырваться к Бульдомским холмам, чтобы зайцами затеряться в траве. Куайль ловил их, словно обезумевших от дыма комаров.
Почувствовав подкрепление, мунакены кинулись на врага. Мерзкие студни бросались в стороны, но переливающиеся шарики сбивали их и повергали на землю. Палдорики отбивались, прыскали вонью, но это не спасало их от быстрой расправы.
– Вот и всё! – сказал Куайль.
– Как, уже? – высунулся из кармана Квитнус.
– Вылезай, храбрец.
Великан вытащил мунакена и поставил перед собой.
– Беги, скажи нашим, что Куайль не будет разрушать Горкуль.
Квитнус повернулся было, но остановился.
– Ты – герой, – сказал он с уважением. – Может, и с рыжими справишься?
– Не вопрос! Где они?
– Сейчас выясню, – Квитнус помчался к толпе собратьев.
Мунакены, радостно вереща, обступили великана. Сверкающие шарики скакали вокруг него и звали остальные отряды сюда.
– Я же мунакен по отцу, – радовался с ними Куайль, – я не мог бросить вас в беде. С палдориками покончено, от Полейна ничего не осталось, а сломать их остальные посёлки – дело нехитрое.
– Успеешь ещё, – охладил его пыл вернувшийся Квитнус, – пора за рыжих браться. Они под холмом Вингля, а матка их спряталась в холме Силитафа.
– С маткой потом, – решил Куайль. – Веди к Винглю: дороги-то я не знаю, потому что не выходил из дворца в Горкуле.
Рыжие клацали челюстями и брызгали обжигающей кислотой, когда Куайль топтал муравьёв башмаками. Некоторые цеплялись за штаны и лезли по великану. Сын Большого Снута стряхивал врагов и крушил их каблуками. Крепкие панцири трескались от сильных ударов, но муравьи упорно сопротивлялись.