Страница 2 из 6
– Я – Самлуна, – сказала она. – Я тоже красива и хотела стать королевой мунакенов, но ты, коварная самозванка, опередила меня. Ты даже родила Большому Снуту наследника.
– Да, Куайль сменит отца на троне и возглавит подземное королевство!
– Как бы не так! – вскричала колдунья. – Если он останется под землёй, то разнесёт города мунакенов вдребезги.
Самлуна сверкала глазами как затравленная кошка.
– Он не такой дурак, чтобы разрушать собственное королевство, – заметила Нанга. – Теперь ты ничего не сделаешь, ведь я тебя разоблачила!
– А ничего делать и не надо, всё давно сделано! – рассмеялась ведьма. – Я наслала чары на Куайля. Когда ему было пять лет, а ты гладила меня, посадив себе на колени, он выпил приготовленный мной отвар.
– Какой отвар? – в страхе отшатнулась королева.
– Испугалась? – воскликнула ведьма, заметив ужас в глазах королевы. – Это нестрашно. Куайль останется жив, но лучше бы он умер!
– Что ты сделала, признавайся! – вскричала Нанга.
Рассвирепевшая королева бросилась на противницу, но Самлуна была настороже.
– Что ты сделала с моим сыном? – обливалась слезами обессиленная женщина.
Самлуна упивалась местью. Отряхнув платье, она уселась в кресло, в котором обычно сидел Большой Снут.
– Не бойся, с Куайлем ничего плохого не произойдёт, – сказала она с улыбкой. – Он просто вырастет. Отвар из сушёной болотной гадюки пришёлся ему по вкусу. Ты хотела стать женой Большого Снута, и тебе это удалось, – продолжала она. – Ты подчинила короля своей воле и правишь мунакенами. На твоём месте я поступила бы так же. Но ты заняла место, предназначенное для меня. Отвар из сушёной гадюки затаился в теле Куайля и не проявлял силы. Лишь через два года твой сын пошёл в рост. Сейчас он выше отца, а ему нет и одиннадцати!
Губы королевы задрожали.
– Что ты наделала! – стиснула руки Нанга.
– Куайль будет жить, но не здесь! – засмеялась ведьма. – В Горкуле, столице мунакенов, твой сын не поместится. Строить же город специально для него светлячки не будут.
– Что же будет с Куайлем? – вскричала сражённая несчастьем мать.
– Подземным невеличкам проще выбрать нового короля, чем возиться со старым. Большой Снут ещё не умрёт, а его сына мунакены выставят на поверхность в мир людей.
– Как он будет жить среди них? – ужаснулась королева.
– Куайль не сможет жить среди людей, он будет выше них, – проговорила колдунья. – Но и ты не будешь королевой Горкуля, потому что светлячки выгонят тебя: твой сын не унаследует трон.
Королева заплакала, а торжествующая Самлуна встала.
– Я своё дело сделала, пора прощаться, – сказала она.
– Ты куда?
– Погуляю по Горкулю. На землю мне выход закрыт, но я и здесь не пропаду.
По-кошачьи присев, ведьма бросилась на пол. Судорога страха исказила лицо королевы, потому что из пальцев Самлуны вытянулись загнутые как у кошки когти. Чёрный дым вновь охватил ведьму. Королева подземных человечков пришла в себя лишь тогда, когда кошка прошмыгнула в коридор.
Нанга закричала. На её зов прилетели вооружённые заклятьями и заговорами невелички, но поиски жестокой ведьмы не принесли результатов. Возможно, Самлуна и сейчас бродит по улицам Горкуля – подземного города мунакенов.
Куайль рос не по дням, а по часам. Чтобы это скрыть, Большой Снут и Нанга не выпускали его из королевских покоев и сами носили ему еду.
– Так долго продолжаться не может, – разрыдалась Нанга. – Ему всего пятнадцать, а он едва не касается головой потолка спальни. Что будет дальше?
Опасения королевы подтверждались в самой худшей форме. Подземные человечки проявляли объяснимое беспокойство, потому что давно не видели наследника престола на разных торжествах. Большой Снут и его супруга восседали на тронах, в то время как трон Куайля несколько лет пустовал.
– Куда делся наследник? – спрашивали друг друга мунакены и не могли найти ответ на этот вопрос.
Ещё большее беспокойство подземному народу принесло известие, просочившееся с королевской кухни: Большой Снут и Нанга с каждым днём носят в свои покои всё больше еды, но кто её ест?
Мунакенов сбивало с толку, что король и королева делались всё мрачнее. Даже во время празднеств ничто не развеивало их грусти.
– Может, ведьма заколдовала правителей? – шептались мунакены. – Если только ничего похуже не приключилось.
А им было чего бояться. Под холмами много обитателей. Когда в подземных лабиринтах появлялось много кротов, мунакены хором произносили заклинания против них. Заклятия, сказанные невеличками, должны были уничтожить целую армию кротов, но не тут-то было: лжекроты превращались в сусликов, и мунакены снова читали заклинания, на этот раз против сусликов. А потом становилось ясно, что это палдорики.
Палдорики были неуловимы. Обнаружить их присутствие было непросто, но существовал-таки верный способ определить, что в одной из подземных галерей завелись смертельные враги: там стремительно исчезали запасы еды. Палдорики были ужасно прожорливы.
Все эти подробности о кротах-сусликах-палдориках и многом другом всплыли в памяти мунакенов, когда среди подземного народа разнёсся слух, что неизвестный поглощает горы еды в королевских покоях.
Тучи над головами Большого Снута и Нанги сгущались, но супруги этого не замечали. Одна мысль сверлила их мозг: что делать с Куайлем? Мальчик вырос настолько, что помещался в своей комнате только скрючившись, а несчастные родители привозили ему еду на тележках.
Когда толпа находится в напряжении, достаточно слова, даже шёпота, чтобы всколыхнуть недовольство.
Ежегодно мунакены отмечали День Переселения – событие, благодаря которому их предки пришли под холмы в окрестностях Нолма. В этот день переливающиеся полупрозрачные мунакены плыли по воздуху на центральную площадь Горкуля, где проходили ежегодные торжества.
На возвышении для короля и королевы установили троны. Трона для Куайля не было – Большой Снут приказал его не ставить. Мунакены развеселились, как обычно случалось в День Переселения, но тут встал Муль – человечек-невеличка, которого знали все. Он проявил невероятный героизм в последней войне с рыжими муравьями.
Муль изрядно набрался настойки из дождевых червей и, качаясь над столом, крикнул:
– А где, интересно, Куайль, Ваше Величество?
Музыка прекратилось. Мунакены мигом протрезвели, а Муль качался, гневно глядя на Большого Снута.
– Твои подданные просят дать ответ, – настаивал он. – Где Куайль? Мы его давно не видели! Может, его захватили палдорики?
При слове «палдорики» светлячки повскакивали с мест. Кто-то забрался под столы, кто-то, наоборот, переливаясь фиолетовым, приготовился броситься на короля и королеву. Тут же человечки вспомнили, что королева – земная женщина, а мунакены всегда не ладили с людьми.
Большой Снут перетрусил и с ногами влез на трон. Муль наступал.
– Теперь во дворце короля хозяйничают палдорики? – повторил он.
Положение было угрожающим. Когда не остаётся шансов выжить, надо идти на отчаянный шаг, чтобы отбросить врагов. Может, это лишь временная мера отсрочить кончину, но кому не хочется подольше пожить?