Чертог Пустоты

— Всем и каждому очевидно, что мальчишка что-то скрывает! — гаркнул министр.

— Вот как? — мягко произнёс директор. — И вам удалось доказать это на допросе?

— Нет, но…

— В таком случае, на чем основаны ваши обвинения? — перебил Дамблдор. — До этого вы третировали Гарри, чтобы задеть меня, так чем же, как ни банальной жестокостью и вседозволенностью продиктованы ваши действия теперь?

Фадж открывал и закрывал рот, переводя взгляд с Дамблдора на Райнера, а потом на членов совета попечителей, пытаясь сформулировать наиболее убедительный ответ. Как раз в это время в Атриум вошли Скримджер во главе небольшой группы авроров, включая Тонкс. Нимфадора вела к выходу бледного как полотно Гарри, осторожно поддерживая того под руку.

Увидев крестника, Сириус едва не задохнулся.

— Мерлин, да что вы там с ним делали? — ахнул он, подскочив к Тонкс, та отступила, позволяя забрать у неё Гарри, и почти оскорбленно дернулась.

— Я ничего не делала, только привела сюда, — заявила она и покосилась на Маркуса, тот неуютно поежился, явно мечтая оказаться где угодно, но не здесь.

— У Поттера небольшая передозировка веритасерума, — сдержанно пояснил он.

— Небольшая?! — возмущенно переспросила Минерва. — Да он едва стоит на ногах!

— Его уже осмотрел целитель, — не вдаваясь в подробности, проинформировал Райнер. — Но советую ещё раз проверить, всё ли с ним в порядке.

— Очевидно, что ни черта с ним не в порядке! — огрызнулся Блэк, в тревоге осматривая крестника. — Эй, Сохатик? — осторожно позвал он, пытаясь заставить мальчика посмотреть на себя. — Ты как?

Поттер несколько мгновений потерянно смотрел в пустоту, будто и вовсе не понимал, что с ним происходит, потом моргнул и медленно поднял взгляд на крёстного.

— Сириус? — прошелестел он.

— Да, это я, привет, приятель, — Блэк вглядывался в потухшие зеленые глаза, чувствуя нарастающую в душе панику, с Гарри было что-то не так. — Пора домой, — решив, что разберется с этим позже, он потянул Поттера за собой. — Давай, идем.

— Домой? — подходя ближе, уточнила Минерва. — Сириус, но безопасно ли это? Я думала отправить его в Хогвартс.

— Да вы шутите! — Блэк неверяще взглянул на неё. — После всего, что случилось, ты предлагаешь отправить Гарри в этот замок? Туда, где его опять могут забрать? Причинить вред? Нет уж, спасибо большое, — Сириуса трясло от злости, он чуть сильнее сжал локоть Гарри, желая убедиться, что тот здесь, рядом с ним. — Фадж сегодня доказал, что в Хогвартсе больше не безопасно, — громко заявил он, чтобы все присутствующие хорошо услышали эти слова. — До тех пор, пока на посту министра находится этот человек, — он кивнул в сторону багровеющего от возмущения Корнелиуса, — я предпочту видеть Гарри в безопасности в моём доме. При необходимости я лучше переведу его на домашнее обучение.

— Но его в любом случае должна осмотреть Поппи, — не став продолжать спор, сказала Минерва.

— Тогда отправь её ко мне.

Ведьма вздохнула, сдаваясь.

— Хорошо.

— Прекрасно.

Сириус повел Гарри прочь из холла, бросая на него обеспокоенные взгляды. Тонкс, помедлив, увязалась следом, прошептав что-то Райнеру и получив утвердительный кивок от старшего аврора.

— Не беспокойся, Сохатик, — тихо сказал Блэк. — Мы во всем разберемся. Ты будешь в полном порядке.

Гарри ничего не ответил. Он вообще никак не отреагировал на происходящее. Это неестественное оцепенение начинало пугать Блэка. Стиснув зубы, он мысленно поклялся себе, что не успокоится, пока Фаджа не сместят с поста министра.

*

Отец Элиот с тяжелым вздохом отложил газету, закрыл глаза и, поставив локти на стол, переплел пальцы замком. За долгие пятьдесят лет своей жизни он сталкивался со многими проявлениями человеческой жестокости. Это было одно из них.

— Чудовищно, — тихо произнёс он.

Молодой человек в тёмных одеждах послушника терпеливо наблюдал за ним, отвлеченно водя ладонью по лежащей на коленях библии в попытке привести в порядок собственные мрачные мысли. Его ничем не примечательное бледное заостренное лицо с впалыми щеками хранило печать усталости, словно он не спал несколько ночей подряд. Но в тускло-серых глазах, тем не менее, горела решимость.

— Вы полагаете, это их рук дело, святой отец? — спросил он, когда Элиот так больше ничего и не сказал.

— Боюсь, что да, Ричард, — глухо произнёс тот. — Их деяния всё больше ужасают меня, — открыв глаза, священник посмотрел на своего молодого помощника. — Тебе удалось что-нибудь выяснить?

— Нет, святой отец, простите меня, — рука послушника, до этого любовно касающаяся библии, сжалась в кулак. — Они слишком хорошо скрываются.

— Не кори себя, мой дорогой мальчик, — мягко улыбнулся Элиот. — Мы знали, что будет не просто, когда приехали сюда.

— Но если ничего не сделать… — Ричард замолчал и покачал головой, — если их угрозы правдивы…

— Поверь мне, мы найдем способ, — пообещал святой отец. — Мы находили его раньше, найдем и сейчас.

Ричард поднял негодующий взгляд на собеседника.

— Как вам удается быть таким спокойным, отец? — безнадежно прошептал он. — Мне не по силам усмирить свою злость! Сколько ещё невинных людей должны погибнуть от рук этих монстров, прежде чем небеса покарают их?!

— Мне понятна твоя боль, Ричард, — удрученно вздохнул отец Элиот. — Воистину, эти существа не следуют повелению Божьему. Мы пытались заставить их подчиняться хотя бы мирским законам, но их жажда крови непомерна.

— Как Господь терпит их в этом мире? Почему не уничтожит?

— Для этого у Всевышнего есть мы, не так ли? — тихо заметил священник. — Святое воинство призвано очистить землю от демонов, нарушающих естественный порядок вещей.

— Если бы мы только могли найти их логово…

— Возможно, я могу помочь? — вмешался новый голос, заставив обоих собеседников резко обернуться.

Привалившись спиной к тяжелой двери из красного дерева, стоял высокий мужчина, наблюдая за ними с легкой полуулыбкой.

— Кто вы такой? — поднимаясь со стула, угрожающе спросил Ричард. — Как здесь оказались?

— Моё имя Шакал, — красивое лицо на миг исказила гримаса отвращения, когда незнакомец обратил враждебный взгляд на послушника. — И у меня совершенно нет времени разбираться с вашим ручным мутантом, святой отец. Советую вам убрать его подальше.

— Смею заметить, что пока вы единственный, чье присутствие тут крайне нежелательно, — напряженно ответил Элиот, не двигаясь с места. — Чего вы хотите?

Шакал несколько мгновений продолжал брезгливо рассматривать Ричарда. Казалось, ничего отвратительнее он в жизни своей не видел. Наконец его взгляд переместился на священника.

— Я тут с акцией благотворительности, святой отец, — сказал он, в оливковых глазах вдруг отразилось маниакальное веселье. — С этой минуты можете называть меня своим ангелом-хранителем. И сегодня я принёс благую весть.

*

Тишина, поначалу показавшаяся ему спасительной, теперь сводила с ума. Она сжимала, душила, оглушала и давила, словно толща воды, причиняя практически физическую боль.

В тишине жили голоса.

Они беззвучно скользили, словно тела огромных рыб в океанских глубинах или бесшумные тени, скрытые молочной пеленой тумана Белого Мира. Они говорили, не издавая ни звука, отчего заглушить их было совершенно невозможно. Голоса состояли из боли, гнева, страха и отречения. Они состояли из предательства, ярости и агонии. Они состояли из воспоминаний, впиваясь когтями и клыками в сознание и разрывая его на части.

Они состояли из смерти.

Потерянный в космической бесконечности, где погасли все звезды, он блуждал в пустоте, и ни один компас, ни один секстант в мире не помогли бы ему найти дороги к дому.

Он остался здесь один.

«Не сейчас, Том, — зашептал в памяти далекий голос. — Потом поговорим».

Гарри вдруг отчетливо осознал, что это были последние слова, которые услышал от него Том.