Страница 5 из 14
– Они очень бедные? – спрашиваю я Ану Кую.
– Не то чтобы очень…
– Тогда почему он не купит осла?
– Он ему не нужен. У него есть жена.
– Я женюсь на Алине! – заявляет Мал.
Наша повозка обгоняет пару. Мужчина снимает козырек и отвешивает нам шутливый поклон.
Мал улыбается и радостно машет ему, чуть не падая с сиденья.
Я оглядываюсь через плечо, вытягивая шею, чтобы посмотреть на женщину, бредущую за своим мужем. Она юна, но глаза у нее как у старухи.
Ана Куя все замечает.
– Вот что случается с крестьянками, которым не перепало от щедрот князя. Поэтому будь благодарна и вспоминай его в каждой ночной молитве.
* * *
Звон цепей.
Обеспокоенное лицо Жени.
– Если мы продолжим в том же духе, это плохо закончится.
– Не указывай, как мне делать мою работу! – огрызается Иван.
Дарклинг, одетый в черное, стоит в тени. Я чувствую под собой ритмичное покачивание моря. Внезапно я понимаю – и эта мысль ужасает меня: мы на корабле!
Пожалуйста, пусть это будет сон.
* * *
Я снова на пути в Керамзин, наблюдаю за опущенной головой пони, пока он тащит нас на холм. Когда я оглядываюсь, у девушки, согнувшейся под грузом мешка с солью, мое лицо. Вместо Аны Куи в тележке сидит Багра:
– Вол чувствует груз ярма на шее, – говорит она, – но чувствует ли птица вес своих крыльев?
Ее глаза угольно-черные. Будь благодарна, говорят они. Будь благодарна. Багра бьет вожжами.
* * *
– Пей.
Снова бульон. На сей раз я не противлюсь. Не хочу снова подавиться. Падаю обратно на подушку, мои веки опускаются. Меня клонит в сон – я слишком слабая, чтобы бороться.
На щеку ложится чья-то рука.
– Мал, – хриплю я.
Руку убирают.
Пустота.
* * *
– Проснись, – на этот раз я не узнаю голос. – Разбуди ее.
Мои веки, вздрагивая, открываются. Я все еще сплю? Надо мной нависает парень: рыжие волосы, сломанный нос. Он напоминает мне слишком умного лиса, очередного персонажа из сказок Аны Куи: достаточно сообразительного, чтобы выбраться из первой ловушки, но слишком глупого, чтобы понять, что ему не избежать второй. За ним стоит еще один парень, и он огромен – таких великанов я в жизни не видела. Разрез его золотистых глаз выдает в нем шуханца.
– Алина, – зовет лис. Откуда он знает мое имя?
Дверь открывается, и я вижу еще одну незнакомку – девушку с короткими черными волосами и такими же золотыми глазами, как у великана.
– Они идут, – предупреждает она.
Лис ругается.
– Усыпи ее.
Великан подходит ближе. Меня снова охватывает тьма.
– Нет, пожалуйста…
Слишком поздно. Я в ее лапах.
* * *
Я девушка, взбирающаяся на холм. Мои сапоги хлюпают в грязи, а спина ноет от тяжести соли. Стоит мне подумать, что на следующий шаг уже нет сил, как меня отрывает от земли. Мешок сползает с плеч и падает на дорогу, рассыпая свое содержимое. Я лечу – выше, выше. Подо мной виднеется повозка, запряженная пони с тремя седоками, смотрящими на меня с раззявленными ртами. Я вижу, как моя тень пролетает над ними, над дорогой, над бесплодным зимним полем. Вижу темное очертание девушки, поднимающейся ввысь с помощью размашистых крыльев.
* * *
Придя в сознание, первым делом я почувствовала покачивание корабля и услышала скрип такелажа, а также шлепки воды о корпус.
Попыталась перевернуться, но плечо пронзил укол боли. Я ахнула и резко села. Глаза распахнулись, сердце забилось чаще, сон как рукой сняло. По мне прокатилась волна тошноты, и я часто заморгала, чтобы избавиться от звездочек в глазах. Я лежала на узкой койке в чистенькой каюте. Через бортовой иллюминатор проникал дневной свет.
На краю койки сидела Женя. Значит, она мне не приснилась. Или я и сейчас сплю? Встряхнула головой, чтобы привести себя в чувство, и была награждена новым приступом тошноты. Ее усиливал неприятный запах в каюте. Я заставила себя вдохнуть полной грудью.
На Жене был красный кафтан с нашитыми синими лентами – такой комбинации я прежде не видела ни на одном грише. Одежда испачкалась и слегка износилась, но зато волосы девушки были уложены безупречными завитками, и выглядела она роскошней любой королевы. Женя поднесла к моим губам железную кружку.
– Пей.
– Что это? – настороженно поинтересовалась я.
– Обычная вода.
Я попыталась забрать у нее кружку и вдруг осознала, что мои запястья в кандалах. Неловко подняла руки. У воды был металлический привкус, но во рту так пересохло, что мне было все равно. Закашлялась, но продолжила пить с той же жадностью.
– Медленней, – предупредила Женя, убирая волосы с моего лица, – или тебе станет плохо.
– Как долго? – спросила я, косясь на Ивана, прислонившегося к двери и наблюдающего за мной. – Как долго я была в отключке?
– Чуть больше недели.
– Недели?!
Меня охватила паника. Целую неделю Иван замедлял мое сердцебиение, чтобы я оставалась без сознания.
Я встала на ноги, и кровь прилила к голове. Если бы Женя меня не поддержала, я бы точно упала. Поборов головокружение и сбросив ее руку, я поплелась к иллюминатору, чтобы выглянуть в запотевший кружочек стекла. Ничего. Ничего, кроме синего моря. Ни гавани. Ни побережья. Новый Зем давно остался позади. Я попыталась справиться с подступившими слезами.
– Где Мал?
Мне никто не ответил. Я обернулась и настойчиво повторила вопрос, обратившись к Ивану:
– Где он?
– Дарклинг хочет тебя видеть. Тебе хватит сил дойти, или мне придется нести тебя?
– Дай ей минутку, – отозвалась Женя. – Пусть хотя бы поест и умоется.
– Нет. Ведите меня к нему.
Женя нахмурилась.
– Я в порядке.
На самом деле я чувствовала себя слабой и была напугана, но не собиралась и дальше валяться в койке. Мне нужны ответы, а не еда.
Когда мы вышли из каюты, нас обдала волна зловония. Не обычного запаха в трюме, – рыбы и немытых тел, который я помнила с нашего рейса на борту «Ферхадера», – а нечто более омерзительное. Я поперхнулась и прикрыла рот. Хорошо, что мне так и не удалось поесть.
– Что это за вонь?
– Кровь, кости, перетопленная ворвань, – ответил Иван. Значит, мы на китобойном судне. – Ничего, привыкнешь.
– Сам привыкай, – отчеканила Женя, морща носик.
Они повели меня к люку на верхнюю палубу. Иван поднялся по лестнице, и я поспешно полезла за ним, желая поскорее выбраться из темных недр корабля и сбежать от гнилостного зловония. Забираться наверх, будучи в кандалах, задача не из легких, и вскоре Иван потерял терпение. Он схватил меня за запястья и закинул на палубу. Я сделала пару глубоких глотков воздуха и часто заморгала от яркого солнца.
Судно мчалось на всех парусах, ведомое тремя шквальными гришами, которые стояли у мачт с воздетыми руками. Их синие кафтаны раздувались от ветра и бились вокруг ног. Эфиреалы – Орден заклинателей. Еще пару месяцев назад я была одной из них.
Экипаж носил одежду из грубой шерстяной пряжи и ходил босиком – для лучшего сцепления со скользкой палубой. «Без униформы», – подметила я. Значит, они не военные. Опознавательных цветов на корабле я не заметила.
Гришей Дарклинга было легко отличить от экипажа, и не только из-за ярких кафтанов: они праздно стояли у перил, болтали и смотрели в море, в то время как матросы работали. Я даже увидела фабрикаторшу в фиолетовом кафтане, читавшую книгу облокотившись на катушку с канатом.
Когда мы прошли мимо двух огромных чугунных котлов, встроенных в палубу, я учуяла свирепый аромат, знакомый по трюму.