Страница 133 из 141
-- Куда это он? -- обеспокоенно спросил Петр, намереваясь подняться и пойти следом за Иудой.
Иисус остановил его:
-- Закрутилось колесо Божье, не вмешивайся. Поднялся ветер, языки пламени на семи свечниках заколебались. И вдруг резкий порыв задул светильники. Все внутри заполонил лунный свет. Нафанаил испугался и наклонился к приятелю:
-- Это не ветер, Филипп. Кто-то вошел в комнату. Может быть, это смерть?
-- А если и смерть, тебе какое дело? -- ответил пастух.-- Не за нами.
Он похлопал по спине друга, который все не мог прийти в себя.
-- Большому кораблю -- большое плавание, мы же -- слава Богу! --челноки да ореховые скорлупки.
Лунный свет залил лицо Иисуса и поглотил его, не оставив ничего, кроме пары черных глаз. Иоанн испугался и тайком протянул руку к лицу Учителя, желая убедиться, что оно еще есть.
-- Учитель, -- прошептал он, -- где ты?
-- Я еще не ушел, любезный Иоанн, -- ответил Иисус.
-- На мгновение я исчез, потому что думал о словах, сказанных мне когда-то неким подвижником на святой горе Кармиле. "Я погрузился в пять канав моего тела, словно свинья", -- сказал он. "И как же ты спасся, дедушка? Тебе, наверное, пришлось выдержать тяжкую борьбу?" "Ничуть, --ответил он. -- Однажды утром я увидел цветущее миндальное дерево и спасся". Цветущим миндальным деревом, любезный Иоанн, сегодня вечером показалась мне на мгновение смерть. Он встал и сказал:
-- Пошли. Пришел час.
Иисус пошел впереди, а следом за ним -- погрузившиеся в раздумья ученики.
-- Пошли отсюда, -- тайком сказал приятелю Нафанаил. -- Только давай и Фому возьмем с собой.
Они попытались отыскать в лунном свете Фому, но тот уже успел свернуть в одну из узких улочек. Эти двое немного отстали, а когда Долина Кедров была уже близко, оторвались от остальных и пустились наутек.
Иисус спустился вместе с оставшимися учениками в Долину Кедров, затем поднялся на противоположный склон и пошел по тропе к масличной роще в Гефсимании. Сколько часов провели они здесь ночами под прадавними маслинами, беседуя о милости Божьей и людских беззакониях!
Они остановились. В тот вечер ученики плотно поели и много выпили, и потому сон одолевал их. Они расчистили ногами землю, освободив ее от камней, и приготовились к ночлегу .
-- Троих не хватает, -- сказал Учитель, оглядевшись вокруг. -- Куда они делись?
-- Сбежали... -- гневно сказал Андрей. Иисус улыбнулся:
-- Не осуждай их, Андрей. В один прекрасный день они вернутся, вот увидишь, -- вернутся все трое, и у каждого из них будет самый царственный венец на челе -- из терниев и бессмертника...
Сказав это, он прислонился к масличному древу и вдруг почувствовал сильную усталость.
Ученики уже улеглись, пристроив головы вместо подушек на крупных камнях.
-- Иди сюда, Учитель, приляг между нами, -- сказал, зевая, Петр. --Андрей постоит на страже, Иисус оторвался от дерева и сказал:
-- Петр, Иаков, Иоанн, идемте со мной!
Его повелительный голос был полон печали.
Петр сделал вид, будто не слышит, вытянулся на земле
и снова зевнул, но сыновья Зеведеевы взяли его за руки и подняли.
-- Пошли. Не стыдно тебе? Петр подошел к брату.
-- Андрей, неизвестно, что может случиться. Дай мне нож. Иисус пошел впереди. Они вышли из-под масличных дерев на свет. Напротив в одеяниях из лунных лучей сиял белоснежный Иерусалим, небо над ними было, словно молоко, без единой звезды, а полная луна, которая ранее явилась их взорам при поспешном восходе, теперь неподвижно повисла.
-- Отче, -- прошептал Иисус. -- Отче, сущий на небеси, Отче, сущий на земле, мир, сотворенный Тобою и зримый, прекрасен, но прекрасен и мир незримый: даже не знаю -- прости меня, Отче, - не знаю, который из них прекраснее.
Он наклонился, набрал горсть земли, понюхал ее, и запах этот проник глубоко внутрь его тела. Очевидно, где-то поблизости росли мастиковые деревья -- земля пахла древесной смолой и медом. Иисус прижал ее. к щеке, шее, губам и прошептал:
-- Какое благоухание, какая теплота, какое родное чувство! Слезы выступили у него на глазах. Он держал пригоршню земли и не желал расставаться с ней.
--- Вместе, вместе мы пойдем на смерть, брате мой, - прошептал он. Другого товарища у меня нет.
-- Не могу больше, -- сказал Петр, которому все это уже надоело. --Куда он ведет нас? Не пойду дальше, лягу здесь.
Он стал уж было высматривать место, чтобы прикорнуть где-нибудь в углублении, но тут увидел, что Иисус возвращается к ним, сразу же встрепенулся и первым пошел навстречу.
-- Близится полночь, Учитель, -- сказал Петр. -- Неплохо было бы прилечь где-то здесь.
-- Душа моя полна смертельной тоски, чада мои, -- ответил Иисус: --Поищите место под деревьями и ложитесь, а я останусь здесь молиться под открытым небом. Но не спите, прошу вас, бодрствуйте и молитесь вместе со мной нынешней ночью. Помогите мне, чада мои, пережить этот тяжкий час;
Он повернулся к Иерусалиму и сказал:
-- Уходите. Оставьте меня одного.
Ученики удалились от него на расстояние брошенного камня и расположились под малинами, а он пал лицом долу, прильнув устами к земле. Его разум, сердце, губы были неотделимы от земли, стали землею.
-- Отче, -- прошептал Иисус, -- мне хорошо здесь -- праху с прахом, оставь меня. Горька чаша, которую дал ты мне испить, очень горька, -- это выше моих сил... Если это возможно, Отче, отними ее от уст моих.
Он умолк, прислушиваясь, не раздастся ли среди ночи глас Отца, закрыл глаза. Кто знает, -- Бог ведь добрый, может быть, он увидит, как Бог ласково улыбается внутри него, кивая ему. Он ждал, ждал со страхом, но так ничего не увидел и не услышал.
Иисус огляделся вокруг. Он был в полном одиночестве. Он испугался, вскочил и поспешил к товарищам, чтобы укрепить сердце свое. Все трое спали. Он толкнул ногой Петра, а затем Иоанна и Иакова.
-- Не стыдно вам? -- горько спросил Иисус. -- У вас не хватило сил, чтобы хоть немного помолиться вместе со мной?
-- Учитель, - ответил Петр, едва продирая слипавшиеся глаза. - Учитель, душа готова, да тело слабо. Прости нас.
Иисус возвратился к свету, упал коленями на камни.
-- Отче! -- снова воскликнул он. -- Очень горька, очень горька чаша, данная Тобою, отними ее от уст моих.