Самая невзрачная жена

- Скажите, сиятельная, мы с вами будем разговаривать или всю жизнь промолчим? - принц устало прикрыл глаза. - Я не болтливый субъект, мне не доставляет удовольствия развлекать вас беседой.

Нала заколебалась. "Вас и не просили", - слишком грубый ответ для особы королевской крови, но другого она не могла придумать.

- Ваше Высочество...

- Ролден.

- Тогда и я не сиятельная, а Нала, - парировала девушка, заметив, как мужчина поморщился. - Как скоро свадьба?

- Сразу по прибытию в столицу. В храме нас будут ждать, чтобы записать союз, а благословение Жизни и Смерти мы уже получили. Потом будет бал. Я надеюсь, танцевать вы умеете? - Нала спешно кивнула. - Ну, а потом у вас будет скучная дворцовая жизнь в окружении фрейлин, вышивание... Чем там ещё девушки занимаются? Ах да, пока вы не освоитесь во дворце и не овладеете лицемерием, не советую заводить интрижки. Закон суров к неверным жёнам.

- Я и не думала изменять вам.

- Лишь потому что ваша пассия живёт далеко отсюда и владеет небольшим баронством... - Нала невольно вскрикнула, дёрнувшись. - Вы же знали, что на каждую невесту есть досье? Так что же теперь удивляетесь?

- Но такое... - она замялась, не в силах подобрать вежливые слова.

- А вы думали, мы невесту из храма вырвем?

- Не значат ли ваши слова, что барон будет жив, пока я слушаюсь вас?

- Это зависит от того, что вы собираетесь делать.

Принц неприкрыто зевнул и, прислонив висок к обивке кареты, закрыл глаза, не забыв скрестить на груди руки...

Нала наклонила голову. Она только подняла вуаль, не решаясь снять головного убора. Не развязала она и передавивших запястья шнурков в перчатках. Казалось, что одежда закроет её от всего происходившего, убережёт. Сцепив пальцы в замок, она думала. Принц шевельнулся, задев её юбку коленом, и девушка сильнее зажалась в угол. Предначальные боги, она шарахается от мужа, а ведь её ждёт столица со всеми... Со всеми пороками, о которых, сморщив нос, иносказаниями говорила мать!

И, видимо, слишком сильно задумалась Нала о столице, ведь заскрежетали жернова, заворочала лопастями мельница памяти, в которой вместо воды текли обрывки фраз и яркие картинки.

Герцогиня сверкавшим ножом мазала вишнёвый джем, а её мелодичный голос журчал: "Ненаследный принц... Во дворце его боятся как Воина. Да, дорогая, это лето он провёл недалеко от твоего имения - ему достался гарнизон на границе!"

С ароматом ромашкового чая прилетела весть о наследнике самого крупного герцогства Каприн: "Он родился, когда вся родня едва не перегрызлась! На месте матери я начала бы кормить его малыми дозами яда, а не молоком".

Вместе с мелодией дудочки в память ворвались колкие слова отца: "Дорогая, ещё не все в столице узнали о скандальном провале наследной виконтессы Сиарской, а ты уже разнесла эту весть ближайшим подругам! Хотя не скрою, что превратившееся посреди бала в прозрачное платье стоит того".

И заунывными ветрами зазвучали последние сплетни матери: "Кое-кто нашептал, что Дейлата - да, дорогой, я знаю, что так непочтительно говорю о жене наследного принца, не ворчи - решилась на новую выходку: очаровать брата мужа! Ненаследный принц как раз вернулся во дворец из своего гарнизона. Вот будет номер, если эта красотка понесёт от него, а не от мужа. О, фрейлины Дейлаты говорят, что это вполне в её духе! Так, отец этой девочки поседел к тридцати годам. Полностью!"

В памяти проносились имена, фамилии, титулы особ, которых Нала никогда не видела, но о жизни которых, казалось, знала всё. Получается, теперь ей необходимо мило улыбаться и не кривиться, зная, что вон тот представительный мужчина убил не одного политического соперника, а та экстравагантная дама отравила троих любовников...

Но постепенно сон сморил её, оставив в покое уставшую душу.

***

Ролден проснулся, только его коснулись тонкие пальцы. На осознание, что это не подкравшиеся враги, потребовалось почти полминуты, пока кто-то шептал "Ваше Высочество, Ваше Высочество!"

Они ехали в кромешной темноте - что открывай глаза, что нет: всё равно ничего не видно.

- Вам требуется остановка? - проворчал принц, разминая затёкшую шею.

- Прислушайтесь, Ваше Высочество! - взмолилась она, отпуская его плечо.

Подавив невольное возмущение, он закрыл глаза, вслушиваясь в ночь. Скрип рессор, тихий топот копыт охраны, переговоры всадников, мелодичный, но печальный напев ветра...

- И? - так и не уловив ничего необычного, спросил принц.

- Вам не кажется, что ветер... странно шумит?

- Не кажется. Спите, сиятельная. Вы утомились, - принц снова устроился в своём углу, намереваясь урвать ещё пару часов сна до рассвета, когда он переберётся на коня.

- Выше Высочество, смею вам напомнить, что моё имение находится практически в подножии гор! И я не раз слышала вой волков одарённых!

Принц намеревался напомнить невесте, что волков сюда некому привести, когда в свисте ветра уловил прерывавшийся, отчаянный вой...

- Но откуда? - шёпотом спросил он и скорее почувствовал, чем увидел, как от страха сжалась Нала.

- Мы свернули не там. В этом году в лесах отца появились волки без ездоков.

- Потом объясните. Сиятельная, будьте любезны или упасть в обморок до рассвета, или сидеть тихо и не высовываться!

Не нащупав крючков, принц рванул штору с окна, и в неверном свете блеснул откуда-то взявшийся меч.

В открывшуюся дверь кареты ворвался топот, громкие команды, Налу обдало не по-ночному тёплым, влажным ветром - как будто дыхание животного. На свист принца примчалась лошадь без всадника - серебряная, словно металлическая, в ночном свете. Ролден, вцепившись в луку седла, ловко перебрался на животное.

- Дверь! - отрывисто приказал принц, прежде чем исчезнуть.

Нала, свалившись в кресла, дотянулась до ручки и дёрнула на себя. Вспыхнул на стенах треугольник защитных амулетов, отрезавший карету от внешнего мира. Подтянув колени к груди, она лбом уткнулась в них, даже не заметив, что потеряла где-то во тьме шляпку. Вой. Этот жуткий, леденящий вой ворвался в напев ветра, разбив его. Тихий лай, скулёж - все они вплетались в мелодию ночи, приближаясь к ним. Волки на охоте. Страшные волки, высокие волки - в холке ростом они равнялись Нале, а мощные лапы одним ударом могли сломать её.

Испуганно заржали кони, до того невольно набиравшие скорость, торопясь сбежать от охоты. Волки умны: они держались стороной, загоняя, пугая смутным беспокойством животных. И теперь они выходили из леса, повинуясь воле вожака. Тьма расступалась, а они словно отделялись от неё, обретая тела - чёрная, матовая шерсть, серебряные глаза, острейшие оскаленные клыки... Беспощадная волчья стая.

Карета рванула, понесли лошади, раскачивая повозку. Нала кричала, но никак не могла удержаться: пальцы соскальзывали с гладкой обивки, пару раз она ударилась виском, чуть не потеряв сознания.

Карета странно накренилась, Нала закричала, падая куда-то, послышался шум и тут же распахнулась дверь.

- Быстрее! - вместе с женским визгом ворвался грубый, прокуренный голос. Нала ухватилась за протянутую руку в кожаных перчатках с отворотами - такие носили все в охране. Её выдернули из кареты под звон стали и ругань, головой вниз перекинув через седло, - мир перевернулся, и перед глазами потемнело.

Щекой девушка прижималась к горячему боку лошади, а нос резало от запаха пота. От непривычного положения мутило, а перед глазами бежала, напоминая морскую качку, трава. Лошадь уезжала: звуки боя стихали.

Где-то впереди жутко завыл вожак, и тут же позади девушка ощутила толчок: наездник, простонав, навалился на неё. Бок через платье пропитывало что-то тёплое. Уцепившись за стремена и гриву лошади, Нала напряглась, чтобы не соскользнуть под копыта - верная смерть!

Лошадь неслась, не разбирая пути, через лес. Ветки хлестали Налу по рукам даже через плотную жаккардовую ткань, а та или иная прядь волос то и дело оставалась в руках деревьев. Она уже не понимала, где её слёзы, где лошадиный пот, а где - кровь подстреленного всадника.