Страница 13 из 13
– Спасибо, Серега,– помянул добрым словом Ленька своего попутчика давешнего, распуская лямки сидора и вынимая из него банку с тушенкой и котелок с сухарями. Выплывшая на небосклон ущербная луна, неожиданно довольно ярко высветила унылую реальность, наполненную стонами, приглушенными голосами и скрипом колодезного ворота с толпящимися рядом с ним людьми.
Угнездившийся рядом боец с подвязанной рукой, молча протянул ему нож, и Ленька, молча приняв его, с удивлением отметил, что это кинжал немецкий, но промолчал, пожав плечами и вскрыв свою, вернул так же молча его обратно. Сил на разговоры и желание разговаривать, просто не было.
– Мою ковырни,– попросил боец, протягивая ему такую же стандартную армейскую банку и отстраняя ей протянутый нож.– Одной рукой – несподручно.
– Угу,– Ленька вскрыл скользкую от солидола посудину и, поставив ее перед бойцом, не удержался и спросил, возвращая нож.– Трофейный?
– На пять пачек махры выменял. Эсэсовский – динсдольх называется. Привезу домой, буду свиней им колоть,– отозвался боец, воткнув трофей в землю по рукоять.– Умеют фрицы ножи делать. Лезвие держит, как бритва.
– Умеют. Сухари будешь?– Ленька подвинул в сторону бойца котелок с сухарями.– Сам откуда будешь? Меня Ленькой зовут.
– Александр. Саня. Я из Новгорода. Не, сухари не хочу. У меня еще полбуханки ржанухи есть. Хочешь?
– Давай,– Ленька взял протянутый ему ломоть хлеба и принялся за тушенку.– Почти земляки мы с тобой. Я из Ленинграда.
– Ага. Лаптем по карте,– хмыкнул Саня.
– Ну, уж и лаптем. Рядом совсем. Лаптем – это какой-нибудь Мурманск или Свердловск. А Новгород, Псков, Луга – это, если на глобусе смотреть, то сантиметр какой-нибудь,– Ленька выскреб остатки тушенки и, запив ужин водой из фляги, потряс ее.– Кончается родниковая, переходим на колодезную.
– Колодезная – тоже родниковая. А вот в этом вообще ледяная. Цепь метров тридцать. Представляешь, сколько ковыряться пришлось хозяину?
– Не повезло мужику от избы одни головешки остались,– посочувствовал хозяину колодца Ленька.
– А тут всем не повезло. Два раза фронт через село прокатился. Одни трубы торчат. Я через эти Щигры днем проезжал, пепелища сплошные,– Саня протянул Леньке свою флягу.– Попробуй.
– Класс,– оценил Ленька, сделав пару глотков.– Обязательно наберу утром.
– Капитан нам попался с шилом в заднице, поднимет ни свет, ни заря и к колодцу тогда хрен протолкаешься. Советую запастись сейчас, пока все дрыхнуть завалились,– посоветовал Санька.
– Уговорил. Сразу видно, что ты, Сань, из пехоты,– Ленька поднялся, кряхтя и отправился к колодцу, бросив через плече сидящему Саньке:
– Не уходи никуда, пригляди за мешком, чтобы не сперли. У меня там портянки ценные, первой категории, байковые.
– Ха-ха-ха,– отозвался из темноты свеже-обретенный приятель и когда минут через пять Ленька вернулся к нему, он уже сопел носом с вещмешком под головой, завернувшись в шинель. А вот поспать в эту ночь им, к сожалению, не удалось. Только Ленька прилег рядом с Саней, как в небе загудели ночные немецкие бомбардировщики. Летом 1943-го советские асы, в буквальном смысле этого слова, сбросили их с неба в дневное время суток и господствовали там, превосходя по численности. Однако задачи боевые следовало выполнять, и командование Люфтваффе прибегло к тевтонской хитрости, принялась наращивать ночные бомбежки стратегически важных объектов.
Железнодорожных, узловых станций в том числе. И Щигры, таковыми являясь, именно в эту июльскую ночь с 13-го на 14-е июля подверглись массированной атаке сверху. ПВО на этом объекте не располагало, к сожалению, средствами обнаружения противника световыми, в виде прожекторов и стервятники Геринга практически безнаказанно сыпали на станцию свой смертоносный груз, правда, тоже практически наугад. Перепахивая всю округу в радиусе пяти километров от узловой и превращая и без того безжизненный ландшафт поселка, в лунный.
Загремевшие взрывы совсем рядом раздавшиеся, подняли роту инвалидную на ноги, и бойцы заметались в потемках, впадая в панику.
– Товарищи раненые, сохраняйте спокойствие,– раздался командирский рев капитана.– Немец бомбит станцию и сюда на окраину может упасть только случайная бомба, поэтому организованно отходим вон в то поле и там пережидаем налет. За мной марш,– проорал он это все на одном дыхании, и личный состав согласился с принятым им решением, загремев каблуками вслед за командиром. В поле пшеничном, за неимением леса, укрываться все же гораздо разумнее, чем сидеть среди развалин в ожидании этой случайной бомбы, которую какой-нибудь фриц сбросит тебе на голову заместо того чтобы вывалить ее куда следует.
Так подумал личный состав, стимулированный взрывом бомбы и вовсе рядом раздавшимся. Бомба угодила в подворье с колодцем и добавила всем оставшимся в живых энтузиазма. Поле встретило роту сводную шорохом колосьев и способное укрыть сводную дивизию, эту горстку людей приняла вполне благожелательно.
– Далеко не разбредаться, товарищи. Рассветет, и отправимся на станцию. Я надеюсь, что фрицы не повредят ее настолько, чтобы этот налет помешал нам эвакуироваться,– напомнил громогласно капитан предстоящую боевую задачу и бойцы скучковались вокруг него, образовав темное пятно на фоне соломенном. Однако капитан ошибся. Оптимизм его в этот раз, ни на чем не основанный, не подтвердился. Попали бомберы удачно несколько раз, судя по грохоту, начавшемуся после того, как они вывалили из своих бомболюков все до последней бомбы.
Возможно, что именно пара последняя и попала удачно в вагон с боеприпасами. Сдетонировавшие боеприпасы подняли столбы пламени до облаков и засыпали своими, беспорядочно разлетающимися фрагментами все окрестности станции – поле в том числе.
– Щели следовало отрыть,– поздно сообразил Санька, вжимаясь в землю рядом с Ленькой.
– Чем?– прохрипел тот, а вокруг уже горела пшеница от залетевших на поле фрагментов вагонных.
– Рота-а-а!– заорал сообразительный капитан.– Встать! Из очагов возгорания, бегом марш!– команда всем показалась своевременной и рота, вскочив на ноги, помчалась по полю со спринтерской скоростью, перепрыгивая через эти очаги, в сторону диаметрально-противоположную несчастной станции, которую окончательно разносило взрывами снарядными.
Родными, но от этого не ставшими по отношению к родным просторам менее убойными, чем те, что изготовлены на чужбине. Промчавшись за пять минут пару километров, которые накануне вечером роте казались бесконечными, бойцы попадали с ног рядом с оврагом, затянутым масксетью, и путь в который им преградили выскочившие из него люди с винтовками.
– Стой,– рявкнули от оврага, и рота дисциплинированно рухнула им под ноги.
– Кто такие? Почему драпаете?– задал вопросы своевременные, голосом прокурорским старший из оцепления охранного и капитан принялся ему объяснять вполголоса, почему сводная рота так поспешно меняет место дислокации.
– Видим, что станция к чертям собачьим рвется,– принял его объяснения старший и скомандовал.– Хрен с вами, валяйтесь здесь пока, но чтобы, чуть рассветет, убрались к чертовой матери и не демаскировали нас. Ясно, товарищ капитан?
– Так точно, товарищ майор,– козырнул капитан и продублировал его распоряжение:
– Привал, товарищи бойцы, до рассвета.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.