Страница 57 из 95
Камерон опасался, что это вызовет определённые моральные проблемы, но пока что жалоб не поступало, а проблемы, если и возникали, то вполне могли быть решены в ходе спокойной беседы в тиши кабинета. Как обычно, кое-кто поворчал, но престиж Дэва - первого страйдера, вступившего в контакт с ксенофобами и оставшегося в живых - перевесил все мнимые недостатки. И вскоре мужчины и женщины из роты А уже не без гордости говорили: "Да, это всё так, но наш шеф лично знаком с ползунами, он с ними на "ты"!" Помимо всего прочего, Дэв персонально знал всех своих людей, а это им нравилось и вызывало уважение.
В течение нескольких дней Камерон штудировал личные дела, журналы учёта и боевой подготовки роты А, вникая в тонкости вопросов снабжения, обслуживания, материально-технического обеспечения, т.е. всего того, что является жизненно важным для любого воинского подразделения.
Колоссальная и неблагодарная работа, с которой Дэв вряд ли справился бы вообще, если бы не цефлинк, давший возможность провести без сна четыре ночи кряду. Разумеется, это не прошло бесследно, и теперь Дэв чувствовал, что если не поспит несколько часов, то просто отключится.
- Эй, капитан, - окликнул его голос по тактической связи. Младший лейтенант Гуннар Кляйнст, паренек из Долины Евфрата, вступивший в полк вскоре после его прибытия на планету. Юноша почти не говорил на англике, но во время связи по комлинку его немецкий столь прекрасно - быстро и гладко переводился ИИ на англик, как если бы у Дэва был имплантант с немецким ОЗУ. - Как вы думаете, не можем ли мы ненадолго задержаться? Вон за тем холмом на маленькой ферме живет моя мать.
- В этот раз ничего не получится, Гуннар, - ответил Дэв.
- О, капитан, пусть малыш сбегает к мамочке, - вмешался другой голос. Лейтенант Жискар Барре из Гаскони, государства в составе Европейской Федерации. - Мы его прикроем.
Дэв был немного удивлен, когда, познакомившись получше с рейнджерами, понял, что они очень дружны, хотя в полку собрались представители не менее десяти наций, в том числе из Европы и Америки. Былое соперничество так просто не уходило. Половина государств Европейской Федерации ненавидела другую половину, и, несмотря на Тейкоку-но Хейва - Имперский Мир, - в некоторых частях континента злоба и враждебность всё ещё тлели, грозя в любой момент вспыхнуть ярким пламенем. Но это на Земле. Здесь же, вдали от дома, националистические распри исчезли, а чувство общей родины ещё теснее сплачивало мужчин и женщин, знавших, что им не на кого положиться, кроме самих себя. Такая близость, спаянность редко распространялась на местных, хотя большинство колонистов на Эриду были из Центральной и Северной Европы, а также из восточной части Северной Америки. Земляне не любили местных - а после гибели Дуарте даже ненавидели их, потому что полковник пользовался огромной популярностью у своих людей, - но по истечении определённого испытательного срока уже начинали думать иначе и воспринимали новобранцев, вроде Кляйнста, как коллег-джекеров, а не местных или, как их еще называли, минеи. Особенность человеческой психологии, размышлял Дэв, состоит в том, что солдаты-уроженцы Европы могут ненавидеть местных, европейцев по происхождению, и при этом считать одного из них товарищем по оружию, даже включая его семью в категорию "своих".
- Извините, ребята, - ответил Дэв на предложение Барре. - Но у нас приказ, а от него нам нельзя отступить ни на шаг. Нет времени... а потом, не думаю, что ВОКОГ одобрит общение с противником.
Он сказал это в шутку, но на этот раз шутку не приняли.
- Моя мать не противник, - обиделся Кляйнст.
- Ох уж этот долбаный ВОКОГ, - добавил кто-то, чей голос Дэв не узнал. Кажется, тот великан-голландец, лейтенант Деврейс.
- Да, дисси остались в городе, - вступил ещё один. - А здесь просто люди.
"Дисси" обычно называли тех, кто активно выступал против Гегемонии. Слово это происходило от "диссиденты", но несло резко негативную эмоциональную окраску.
- Всё, ребята, тихо, - приказал Дэв. - Канал открыт.
Он надеялся, что ВОКОГ не слушает все эти разговоры. Весьма сомнительно, чтобы Военное Командование Гегемонии в лице высших своих чинов и представители Империи, вроде Омигато, спокойно восприняли даже намёк на близкие отношения между войсками и местными жителями. Что касается его подразделения, то для него врагом мог стать любой чужак, будь то местный, гражданин Империи или какой-нибудь жирный гегемонийский генерал, преспокойно сидящий в уютном кабинете на синхроорбите.
Они спускались по пологому склону холма в район, известный как Евфратская Долина. Ничего общего со своим земным тёзкой он не имел. Плодородная почва, сочная, пышная растительность, открытые леса, где в просветах между кронами деревьев блестело какое-то легкое и сияющее небо. Здесь, вблизи южного полюса, Мардук редко садился за горизонт. Тут царил постоянный полумрак, солнце или висело низко над землей, красное и большое, или скрывалось из вида, заливая небо прозрачным серебристым сиянием. Деревья вокруг - характерные многоярусные грибоподобные растения достигали в высоту 50 метров, но росли более редко, чем в экваториальных областях, а потому меньше встречалось сапрофитов. Флора здесь не отличалась такой активностью, как на экваторе. Низкое положение солнца меняло угол падения лучей, уменьшая жёсткое ультрафиолетовое излучение, отчего и уровень температуры и уровень радиации спускались до вполне приемлемых умеренных показателей.
Евфрат, одна из крупнейших рек Эриду, протянулся более чем на три тысячи километров до своего впадения в Море Кларка. Названия городов, городков и поселков, разбросанных по течению и в районе дельты реки, будили воспоминания о Ближнем Востоке: Ур и Лагаш, Ассирия и Сидон, Карнак, Танис и Долина Царей.
Названный в честь города, существовавшего когда-то в дельте Нила, Танис представлял собой покрытое куполом поселение - точнее, деревню, - с населением около 1800 человек. Большая часть подобных поселений в Евфратской Долине являлись сельскохозяйственными комбинатами того или иного рода с небольшими текстильными предприятиями, составляющими основу местной промышленности. Дениграсс, характерное для этих областей растение, давало превосходное сырье для тканей, легко окрашиваемое, мягкое и эластичное, напоминающее во многих отношениях синтетический шёлк. В отличие от них Танис был шахтёрским поселком. В скалистых склонах Синайских Высот пробили туннели, где и добывали теперь торидит. Сам процесс горнодобычи в основном был автоматизирован, и большинство населения Таниса трудилось на перерабатывающем предприятии, расположенном по соседству с куполом самой деревни.