Страница 46 из 62
Скоро.
Даллас
Далласу было всего девять, когда мать преподала ему урок, который определил его судьбу.
Жизнь на ферме была тяжелой. Мир, который знала его мать, был мертв уже десять лет, но она никогда не отворачивалась от реальности, как многие другие. Ей было девятнадцать, когда пришли бури. Шесть месяцев спустя она родила его. Мать держалась за клочок земли, которым владела, даже под дулом пистолета. Она делала все, чтобы защитить своего сына и людей, которые полагались на ее ум и силу.
Она могла быть хладнокровной, его мать, но она не позволяла себе безделье. Ярость могла дать силу выжить в мире, сошедшем с ума, но не тогда, когда она была лишена цели. Так что в тот день, когда она застала его в драке с парнем вдвое меньше себя, она не стала его воспитывать. Нет, она притащила Далласа к ближайшему корыту за шиворот, макала его в воду, пока он не начал захлебываться, и потом потащила его в сарай, чтобы он мог выместить свою ярость на поленнице.
«Разозлись, — сказала она ему в тот день и дюжину раз после этого. — Сначала разозлись, а потом что-то делай. Не дерись, если у тебя есть выбор, и не трать времени. Заканчивай быстро».
Так он и делал. Даллас злился, казалось, каждый день своей взрослой жизни. И он превратил этот гнев в бизнес, потом в банду, а потом в целый гребаный сектор, которым управлял так же, как его мать управляла своим маленьким ранчо. Она никогда не держала в своих руках столько жизней, но ее совет все еще был полезен. Это работало.
Большую часть времени.
Она не увидела его взрослым. Она не знала Лекс, женщину, которая могла довести его до такой ярости, что было удивительно, что он до сих пор не захватил все сектора.
Он видел, как она ушла из зала с двумя парнями, бойцами. Бросила это ему в лицо.
Я тебе не принадлежу.
С таким же успехом она могла закричать это. И он даже глазом моргнуть не мог, потому что она ему не принадлежала. Даллас, блядь, О’Кейн, не мог желать того, чего не мог иметь, потому что Даллас О’Кейн мог получить все, что хотел.
— Сделай что-нибудь, — проворчал он, пинком открывая дверь в мастерскую.
Пиломатериалы выстроились у стены высокими штабелями. Кто-то вытащил из досок гвозди, разрезал их на удобные куски и все сложил. Скоро их сплавят вместе и вобьют в ящики для выпивки.
На другой стороне комнаты Брен уже склонился над верстаком. Даллас полагал, что этого тоже следовало ожидать.
— Брен.
— Сэр. — Он засунул карандаш за ухо, прежде чем поднять взгляд. — Готов приступить к работе?
— Еще бы. — Даллас закрыл дверь и подошел к столу. — Готовишь ящики для следующей партии, да?
Брен издал нечленораздельный звук согласия и потянулся к стопке досок. Он запустил ленточную пилу, и ее жужжание было громче, чем мысли в голове Далласа.
Не то чтобы это удерживало его от размышлений. Иногда молчание Брена было благословением, но сейчас Даллас не мог отвлечься от образа Лекс, уводящей прочь двух мужиков.
Он не мог позволить ей узнать, что она его достала. Иначе она будет осознавать свою власть над ним. И эта мысль заставила его вбить первый гвоздь в дерево — так сильно, что доска раскололась пополам.
— Блядь.
Брен выключил пилу и бросил последний кусок дерева на стол.
— Вопрос.
Слава Богу.
— Да?
— Если тебя это беспокоит, зачем позволять этому продолжаться?
Если Брен нашел ситуацию достаточно серьезной, чтобы заговорить об этом, все действительно вышло из-под контроля. Если бы это был кто-то другой, Даллас отмахнулся бы от него, но Брен был ближе к нему, чем кто-либо, кроме Джаспера, и Джасперу не пришлось бы задавать этот вопрос. Он уже понял ответ на уровне интуиции.
Брен пока учился.
— Если я начну обращаться с женщинами, как Уилсон Трент, на кой черт им будете нужны вы?
— Нет, я имею в виду… — Брен хмыкнул, скорее, самоуничижительно, нежели с юмором. — Вариантов не особенно много.
— Для тебя, возможно. Для меня… — Даллас пожал плечами и потянулся за новой доской. — Не всегда хорошо быть королем.
— Правда? — Брен занялся тем, что соединил четыре куска вместе, чтобы сформировать дно ящика.
Иногда было трудно сказать, закончил он или просто ждет.
— Если тебе есть, что сказать…
Брен улыбнулся.
— Это моя роль? Придворный шут? Я могу спокойно говорить все, что захочу, потому что кто-то должен говорить правду королю?
— Скорее, доверенное лицо, — мягко поправил Даллас. — Ты и Джас, оба. Он не позволит мне быть слишком жестким, а ты не позволишь мне быть слишком дураком.
Брен уперся кулаками в стол и уставился на лежащие перед ним доски.
— Не думал, что тебя можно испугать, вот и все.
Он мог легко отбить эту подачу, сказав, что не боится Лекс, и это было бы правдой. Сама Лекс его не пугала. Мысль о том, как быстро она может возненавидеть его… — Я не боюсь. Я просто осторожен.
— Осторожность — это разумно. Замечательно.
— Не мог бы ты сказать это еще менее убежденно?
— Наверное, нет, хотя мог бы попробовать.
Даллас вздохнул и воткнул гвоздь в ящик.
— Ты паршивый шут. Всю правду, никаких шуток.
Брен пожал плечами.
— У меня нет чувства юмора, разве не так все говорят?
Все, кроме Джаса, который всегда считал, что Брен забавен. Даллас думал, что все намного проще.
— В последнее время тебе не над чем смеяться.
— Да и другим тоже, разве нет? — Брен протянул руку и выхватил молоток из руки Далласа. — Однажды я пытался клеймить Лекс. Она тебе когда-нибудь говорила?
Кулак Далласа сжался в воздухе, но Брен был слишком умен и предупредил его движение заранее. Не то чтобы Даллас замахнулся бы молотком на одного из своих людей — но одного импульса было достаточно, чтобы заставить его остановиться.
— Нет, она никогда не упоминала об этом.
— Меня это не удивляет.
Даллас старался говорить ровным голосом.
— Так. Ты пытался.
— Я был еще новичком, — объяснил Брен, пожав плечами. — Я ничего не знал.
Хорошее заявление. Его собственная ловушка, та, что должна была заставить его спросить, «не знал чего»? Как будто ответ не висел в воздухе — все думали, что Лекс принадлежит ему, как и он сам, и Даллас не собирался никому доказывать обратное. И она тоже, да благословит ее бог.
По крайней мере, большую часть времени.
Мысль о двух мужчинах, которые увели Лекс, заставила его снова изменить направление беседы.
— Как поживает девушка? Сикс? Она уже начала нам доверять?
— Нет. — Брен замер с молотком в руке. — Думаю, для этого еще слишком рано. Она все еще наполовину уверена, что от нас стоит ждать подвоха. Что мы заставим ее страдать.
Даллас приподнял бровь.
— Так делал Трент?
— Да. Возможно, самое худшее, что он делал.
Это было не в духе Трента — порочная игра, которая требовала терпения и способности лгать, и Даллас предположил, что один он этого сделать не смог. А, может быть, это просто никогда не было ложью — может быть, он просто был этаким гребаным ребенком. Ребенком, который лелеял свою любимую игрушку, пока ему не стало скучно, а затем разбил ее, чтобы никто больше не мог с ней играть.
Вероятно, здесь было что-то очень личное, но Даллас не хотел задумываться.
— Она должна доверять тебе, хотя бы немного.
— Делаю все возможное.
Брен перевернул ящик и положил полоски дерева на дно.
Даллас отказался от попытки изображать деятельность и перешел к дальней стене, где Брен уже разжег огонь. Мэддокс потратил год на усовершенствование электрического нагревательного элемента для утюгов О’Кейн, но Даллас предпочел старомодный способ. Электричество, которое они выкачивали из энергосистемы Эдема, теперь было намного надежнее, чем в предыдущие годы, но все еще были сбои и отключения. Работа должна была продолжаться, даже когда электричества не было.
Он выбрал два самых больших утюга и поставил в огонь.