Хищные птицы

Сэр Фрэнсис с облегчением улыбнулся, увидев, что здесь все точно так же, как он оставил много месяцев назад. Осторожно убрав камни от щели, он отложил их в сторону, и вот уже отверстие стало достаточно большим, чтобы он мог забраться внутрь.

В пещере за входом было темно, однако сэр Фрэнсис встал и потянулся к каменной полке над головой; там он нащупал кремень и железное кресало, оставленные им прежде. Когда на принесенной им свече затрепетал огонек, капитан огляделся.

Все сохранилось нетронутым с момента его прошлого посещения пещеры. Пять ящиков стояли вдоль задней стены. Это были трофеи, добытые на «Хеерлик Нахт», в основном пластины серебра и сотня тысяч гульденов в монетах, которые предназначались для жалованья голландскому гарнизону в Батавии. Рядом со входом лежало разобранное подъемное устройство. Сэру Фрэнсису понадобилось почти полчаса, чтобы приладить тяжелый деревянный брус со шкивом на опорную раму так, чтобы он выступал за вход в пещеру, а потом опустить канат к лодке внизу.

– Быстро, крепи первый ящик! – крикнул он Хэлу.

Хэл привязал ящик, и сэр Фрэнсис потащил его вверх – шкив скрипел от его тяжести. Ящик через несколько минут исчез, а конец веревки снова упал вниз, болтаясь на таком уровне, чтобы Хэл мог достать.

Хэл привязал второй ящик.

Понадобилось намного больше часа, чтобы поднять все слитки и мешки с монетами и сложить их в глубине пещеры. Потом они принялись за бочонки с порохом и связки оружия.

Последним наверх отправился самый маленький предмет: ящичек, в который сэр Фрэнсис уложил компас и квадрант, рулон морских карт, найденных на галеоне, кремень и кресало, набор хирургических инструментов в просмоленном парусиновом мешке и кое-что еще, что могло помочь выжить людям, застрявшим на этом диком, неисследованном побережье.

– Поднимайся сюда, Хэл! – крикнул наконец сэр Фрэнсис.

Хэл вскарабкался на утес со скоростью и живостью молодого бабуина.

Когда юноша добрался до отца, тот удобно сидел на узком выступе, свесив ноги, и занимался тем, что набивал табаком свою глиняную трубку.

– Помоги-ка мне немного, парень. – Сэр Фрэнсис махнул трубкой в сторону вертикальной щели в поверхности утеса. – Закрой снова вход.

Хэл потратил полчаса, укладывая камни у входа, чтобы скрыть его и не соблазнять чужаков. Конечно, вероятность, что кто-то забредет в это далекое ущелье, была слишком мала, но Хэл и его отец прекрасно знали, что сюда могут вернуться бабуины. А они так же любопытны и вредны, как любой человек.

Когда Хэл собрался было спуститься со скалы, сэр Фрэнсис остановил его, коснувшись плеча.

– Незачем спешить. Остальные вряд ли уже набрали достаточно воды.

Они какое-то время сидели на уступе молча. Сэр Фрэнсис курил. Потом сквозь облако синеватого дыма донесся его вопрос:

– Что я делал здесь?

– Прятал нашу долю добычи.

– Не только нашу, – поправил его сэр Фрэнсис. – Но и долю короны и всех матросов на борту. Но почему я это сделал?

– Серебро и золото – сильный соблазн, даже для честного человека. – Хэл повторил то, что отец много раз вбивал ему в голову.

– Но разве я не должен доверять собственной команде? – спросил сэр Фрэнсис.

– Если ты никому не доверяешь, никто тебя не разочарует, – снова повторил заученный урок Хэл.

– Ты сам в это веришь?

Сэр Фрэнсис повернулся, чтобы видеть лицо сына, когда тот отвечал. Хэл замялся.

– Ты доверяешь Эболи?

– Да, я ему доверяю, – неохотно признал Хэл, словно это было каким-то грехом.

– Эболи – хороший человек, лучше не бывает. Но ты ведь заметил, что я не взял его с собой сюда. – Сэр Фрэнсис немного помолчал, потом спросил: – А мне ты доверяешь, юноша?

– Конечно.

– Почему? Я ведь такой же человек, как любой другой, а я тебя учил не доверять ни единому человеку, так?

– Но ты мой отец, и я люблю тебя.

Глаза сэра Фрэнсиса слегка затуманились, и он поднял руку, словно желая погладить сына по щеке. Потом вздохнул, опустил руку и уставился на реку внизу. Хэл ожидал, что отец осудит его ответ, но этого не случилось. Через какое-то время сэр Фрэнсис задал следующий вопрос:

– А что насчет прочих вещей, которые я здесь спрятал? Порох и оружие, и карты, и другое. Зачем я положил это здесь?

– На случай непредвиденного в будущем. – Хэл ответил уверенно – он достаточно часто слышал в прошлом этот вопрос. – У умной лисицы всегда много выходов из норы.

Сэр Фрэнсис кивнул.

– Все мы, кто ходит под парусами каперов, всегда рискуем. И однажды эти несколько ящиков могут спасти нам жизнь.

Сэр Фрэнсис снова замолчал, докуривая последние крошки табака в трубке. А потом тихо произнес:

– Если Господь к нам милостив, придет время, и, может быть, довольно скоро, когда эта война с Голландией закончится. Тогда мы вернемся сюда, заберем свою награду и поплывем домой, в Плимут. Я давно мечтаю о том, чтобы владеть особняком в Гейнсборо, возле Уилда… – Он резко умолк, словно боясь искушать судьбу такими фантазиями. – Если со мной что-нибудь случится, ты должен знать и помнить, где я храню все наши трофеи. Это станет моим наследством для тебя.

– Ничего и никогда с тобой не случится! – взволнованно воскликнул Хэл.

Но это была скорее мольба, чем убежденное заявление. Хэл просто не мог себе представить существования без этой величественной опоры в центре мира.

– Не существует бессмертных людей, – мягко произнес сэр Фрэнсис. – Все мы в долгу перед Господом, всех ждет смерть.

На этот раз сэр Фрэнсис все же позволил своей правой руке на мгновение легко лечь на плечо Хэла.

– Идем, юноша. Мы еще должны наполнить все бочки и вернуться к лодке до темноты.

Когда баркасы не спеша ползли по краю темнеющей лагуны, Эболи занял место сэра Фрэнсиса на весле, и теперь отец Хэла сидел на корме, закутавшись в темный шерстяной плащ от вечерней прохлады. Лицо его хранило мрачное и отстраненное выражение. Хэл, сидевший на весле, тайком рассматривал его. Их разговор у входа в пещеру встревожил его, породив предчувствие чего-то дурного впереди.

Хэл предполагал, что, после того как они бросили якорь в этой лагуне, его отец изучил собственный гороскоп. Хэл видел карту зодиака, покрытую таинственными значками, – она лежала на столе в каюте отца. Это могло иметь отношение к странному настроению отца, к его погруженности в себя. Как говорил Эболи, звезды были его детьми и он знал все их тайны.

Внезапно сэр Фрэнсис вскинул голову и принюхался к вечернему воздуху. И тут же его лицо изменилось: он всмотрелся в опушку леса. Никакие, даже самые мрачные мысли не могли поглотить его до такой степени, чтобы он перестал замечать все вокруг.

– Эболи, рули к берегу, будь любезен.

Они повернули лодку к узкой полосе песка, и вторая лодка последовала за ними. Когда все они выскочили на берег и закрепили оба баркаса, сэр Фрэнсис чуть слышно приказал:

– Берите оружие. Идите за мной, только тихо.

Он повел их в лес. Они крались через подлесок, пока не вышли вдруг на отлично утоптанную тропу. Капитан оглянулся, убеждаясь, что остальные не отстают, и зашагал по этой тропе.

Хэл совершенно не понимал действий отца, пока наконец не почуял легкий запах древесного дыма и не заметил легкое свечение над вершинами густого леса. Должно быть, именно оно и насторожило сэра Фрэнсиса.

Выйдя на маленькую поляну, сэр Фрэнсис резко остановился. На поляне находились четверо мужчин, которые не заметили его. Двое из них лежали, как трупы на поле битвы, один еще держал в ослабевших пальцах квадратную коричневую бутылку ручной выдувки, другой храпел, пуская слюну из уголка рта.

Вторая пара была полностью поглощена своим занятием: стопками серебряных гульденов и игральными костями, лежавшими между ними. Один сгреб кости и потряс ими возле уха, прежде чем бросить на клочок утоптанной земли.

– Ох, мать всех свиней! – проворчал он, обозревая итог броска. – Похоже, сегодня не мой день.