Победителей не судят

========== Глава 9. Ночь, две стопки и кровать. ==========

Глава Девятая.

Ночь, две стопки и кровать.

Два зрачка горели в темноте, как огромные бриллианты сияют, переливаясь всеми цветами радужного спектра. Только никаких ярких красок в них не было. Одна боль да и только.

По-началу я попытался сделать вид, что уже давным давно сплю и вижу двадцать первый сон, однако хватило моей железобетонной позиции лишь на пару минут. За это время она несколько раз ворочалась, утыкала нос в подушку, пыталась заглушить свои же эмоции, задушит всхлипы, но удавалось это едва ли. Последним толчком к тому, чтобы моя рука потянулась к кнопке включения прикроватного торшера, было стянутое напрочь с меня одеяло, которое также послужило для звукоизоляции.

Я сел на постели,одной рукой пытаясь отогнать от себя сон, а другой в это время зажег тусклый огонь в большой комнате, обращая взгляд на огромный плачущий кокон.

-Марина,-одеяло было в следующий миг стянуто с девушки, а она утихла, замирая лёжа на постели лицом в подушку.

-После того, что ты выпила, тебе априори не может быть плохо,-воздух из легких устремился наружу под давлением межреберных мышц, а блондинка так и не шевелилась. Такое поведение начинало меня понемногу злить вместе с той идиотской ситуацией, в которую мы оба загремели. Я вновь лёг на подушку, но уже не на свою. Оказавшись так близко к ней вновь, меня начало погружать в какую-то сладкую пелену.

Такое состояние я не мог объяснить ничем. Вот просто сознание туманится, отправляя к чертям здравый смысл. Мои губы коснулись жгучей кожи виска, а ладонь уже интуитивно легла на голую поясницу, освобождённую мной от тонкого платья пару минут назад. Спазм со всех ее мышц будто разом растворился, а взгляд искоса упёрся в мои глаза, наблюдавшие за ним же.

Замечая его таким одновременно деловым и домашним, терять времени смысла совершенно не было. С поясницы ладонь чересчур быстро скользнула на бедро, но перед этим все тело Марины не менее быстро скользнуло на тело Олега. Лишь по привычке стирая проступившие слезы запястьем, лицо покрылось пунцовой краской, а уже следом было крепко-накрепко сшито с его лицом губами к губам. И это ей нравилось в разы больше пьянящего опиума, и слез, и подушки под его затылком.

И он был на против. Такой расклад событий теперь его не только вполне устраивал, но и, в какой-то степени, приводил в состояние счастья. Нет, он не был бабником, да и статусом любителя потрахаться с девочками тоже не обладал. Разговоры и обычные мимолетные поцелуи ему доставляли большее удовольствие.

С ней все пошло против правил.

-Брагин, или как там тебя. Олег, вот,-губы разорвались совсем не быстро, а лишь тогда, когда воздуха из отёкшего от плача носа стало категорически не хватать. Тонкие пальцы быстро заправили влажные остатки кудрей на волосах за уши, после те же самые ладони уперлись в постель по обе стороны от груди мужчины, заставляя бюст несколько развратно смотреться в новеньком кружевном белье.

-Ты такая сволочь, честно… но в этом мире, есть ещё одна сволочь по-хуже,-и тут решительный настрой растворился на дне винной бутылки: нижняя губа укололась о резцы, начиная краснеть, а когда глаза новь стали наполняться сеткой капилляров, не было вариантов успокоительного лучше его губ.

Кровать застонала протяжными и тихими скрипами, пока за окном ночь становилась только темнее и гуще - такими со временем стали и их поцелуи.

***

Луна обогнула половину неба, когда укутанное в одеяло тело девушки сидело на балконе перед плетёным столом. Бутылка водки, две стопки и одинокая омская свеча с тусклым пламенем увенчивала весь банкет.

-Я не буду,- глухо пробормотала она, наблюдая за вскрытой без особого энтузиазма тарой. Тело ее горело изнутри и снаружи, точно также, как и душа ее сейчас. С одной стороны, в ее жизни никогда не было «романтического ужина» из бутылки водки на балконе в холодном конце осени. С другой стороны, тот, мысли о котором грызли все изнутри, сейчас даже не ворочась, спит в ее постели с другой. С третьей стороны, понимание, что все это - месть, не давало ее ногам спокойно сложёнными сидеть на стуле.

-Будешь,-мужской голос был грубым и стеклянным, прямо как маленькие стаканы, а глаза, в следующий момент стрельнувшие прямо в ее душу, были раскалёнными. Непонятно только от чего.

-Ты же понимаешь, что это месть ему?

-Тебе было хорошо вчера ночью? Тебе было хорошо пять минут назад? Поэтому замолчи и пей, а завтра утром мы мило поболтаем на тему того, какой он козел,- понимая, что этот орешек не такой уж и хрупкий, когда протянутая к ее лицу стопка была игнорирована, он усмехнулся, без особых усилий поднимая девушку на руки и направляясь к краю балкона.

-Зачем вообще жить, если это был последний мужчина на планете, и он не твой? Все, существовать можно прекращать,-с такими словами бёдра в одеяле были опущены на силикатное ограждение балкона шириной в один кирпич.

-Последний поцелуй и полетели?

Взгляд девушки устремился вниз, где не было видно абсолютно ничего. Мрак и темнота. Волосы на голове встали дыбом, а в следующий момент перед глазами повисла пелена слез, беззвучно наполнявших закрытые веки.

-Его член не единственный, и , я скажу тебе больше, не последний в этой вселенной. Зачем он тебе вообще нужен после того, как смог пойти налево, потом выставить тебя в том состоянии, в котором ты пришла в место не столь отдалённое. Решила попытать судьбу и проверить, какого это быть расфасованной по кулькам или оставленной где-нибудь на трассе? - этот метод явно здесь не подходил и не работал, потому место дислокации вновь было изменено на кресло, только вот сидела она не в нем, а на коленях Олега, собиравшего ее мокрые волосы в пучок на макушке.

-Тебе надо послать его к чертям и жить дальше. Найти мужика, который тебя будет любить, а не на сторону бегать от «сладкой жизни».

Слушали это все абсолютно стеклянные глаза, закусывающие губы зубы, стекающие по щекам слезы и стынущие стопки. Пользуясь моментом, одна из них, незаметно для самой девушки, оказалась внутри, отзываясь жжением в горле и пищеводе, которое потом начало растекаться по телу. Будто рыба, она начала глотать ртом воздух, а после того, как мужские ладони шлепками по щекам вернули ее в чувства, Марина наконец прекратила реветь.

-Знаешь, трахаться у тебя получается намного лучше, чем успокаивать,- на ее губах мимолетно проскользнула улыбка, а затем она легким движением уперлась лбом в мужское плечо.

-Завтра же, мы поедем и заберём твои вещи. Жить где, я тебе найду, а на счёт работы… кто ты там в бурденко?

-Нейрохирург, только , видимо там я уже не работаю. Да и, навряд ли, мой потенциальный начальник решится меня оставить после всего случившегося,-нервный смешок на конце, заставил улыбнуться даже Олега, запускающего в это время ладонь в светлые прядки волос.

-Вот пьяная ты мне нравишься в разы больше. Я не обещаю, но попробую поговорить со своей заведующей. В склиф, первую хирургию, отделение фарша и потрохов хочешь?-он засмеялся в ответ, а она на полном серьезе подняла глаза на Брагина.

-А ты всем, с кем спишь две ночь подряд предлагаешь работу?

-Ну, можно сказать всем. Знаешь, никогда с одной и той же подряд две ночи не спал,- на этом аккорде романтический ужин на «террасе» был окончен. Свеча была легко затушена ветром, а девушка сама поднялась с места, направляясь в спальню.

Сидеть здесь одному смысла не было, да и без одеяла холодно. Оказавшись у порога комнаты, она остановилась, оборачиваясь и улыбаясь.

Ее взгляд медленно прошёлся по крышам высоток, каждая из которых была ниже этого балкона. Где-то светились лишь единицы таких же бездушных, как и этот город, окон, а где-то горели целые этажи и подъезды. Где-то вдали мелькали пики кремля и спасской башни, а рядом не было видно ничего, тьма, как и внизу, кромешная.

Эти глаза медленно но верно добрались и до Олега. Он тоже был частью этой выставки «Квартира мечты с видом мечты, мужчиной мечты и ребёнком мечты». Улыбка разрисовала завитками женское лицо, помогая тому притянуть к себе мужское внимание, а его обладатель спустя минуту стоял перед ней. Улыбка была настолько глупой, что заставляла отводить взгляд вниз, начинать смеяться от собственной безысходности, и, уткнувшись макушкой в соседнюю грудину, в ее мыслях будто что-то встало на место.