Страница 30 из 50
— И убедись, что ты на Рождество останешься в школе, — отпустил Малфоя Рон.
Блондин мешком свалился на пол, зажимая место клейма. За использование Империо и передачу проклятого предмета его ожидал тяжелый приговор. Вплоть до смертельного.
— Если Кэти выживет, — с брезгливостью сказал Поттер, — То после окончания войны я сниму печать. Убедись, что мать в безопасности. За нее Луна переживает.
А я почувствовала, как что-то тянет, словно вдруг появилась тонкая веревочка на правой руке. А потом так же резко прекратилось. Малфой, подняв голову, скривился. Долг жизни. Я могу потребовать от Малфоя все, что захочу. Но я не слышала, чтобы долг принимался за столь отложенное спасение жизни.
— В чем дело, Луна? — Поттер обнял за плечи.
— У меня теперь есть должник, — ответила я.
— Уходим отсюда, — напомнил Рон, — Сейчас его тупицы позовут Снейпа, а он в подземельях все ходы знает.
Гарри кивнул, уводя меня прочь. Я же оглядывалась на Малфоя. Жалкий, скрючившийся на полу. Яркое доказательство тому, что я все еще не воспринимаю происходящее во всей полноте. И вообще-то не хочу. Мир магии, такой яркий и приветливый, не желал превращаться в мир, где идет война и брат убивает брата.
За ужином в Большом зале было как никогда тихо. Настроение было ужасное. Где-то за моей спиной сидел Малфой и прожигал мне спину взглядом. Больше всего хотелось вновь проснуться в Воющей Хижине, в обнимку с Поттером. И чтобы всех этих мыслей, что сводят с ума, попросту не было.
Ноябрь пролетел словно мимо меня. Я тяжело осознавала происходящее. За завтраком многие читали газеты, рассказывали о смертях знакомых. Я почти закончила свой проект. Закончились напряженные дни работы старост: все медкомиссии закончились до мая, а там будет быстрый осмотр на выявление патологий, всего пара дней. Меня, как новенькую среди старост, пока не пускали на патрулирование коридоров. А когда впервые поставили в очередь на начало декабря, старостой шестого курса Гриффиндора внезапно стал Гарри Поттер. Крайне счастливый Рон потирал руки:
— Оказывается, нужно было просто отправить Луну в Ночной дозор.
Я сомневалась, что это можно считать опасным, все же задачей старост было отлавливание тех, кто не зашел в комнаты до отбоя. Походить по коридорам нужно было с десяти до одиннадцати. В это же время прогуливались и преподаватели, так что ничего ужасного, теоретически, мне не угрожало. Но когда Поттер появился на пороге МакГонагал, она, едва посмотрев на его решительный вид, спокойно сказала:
— Да, я уже переставила все смены.
Я лишь пораженно качала головой. И как ему это удается? Но все же в среду вечером, надев теплую мантию, я подошла к кабинету МакГонагал. Она говорила, где нужно пройти нам, а где пройдутся два дежурных преподавателя. Обычно маршрута было четыре, но сегодня чудесным образом их стало три.
— Спасибо, профессор, — искренне поблагодарил ее Поттер.
— Бросьте. Я уже попробовала воевать с вашим отцом. Это не услуга. Это сдача без боя.
Я смеялась минут пять. Поттер лишь улыбался.
— Я рад, что ты снова смеешься.
— Я была такой букой эти дни? — нахмурилась я.
— Я беспокоился. Ты как будто чего-то испугалась. Очень сильно.
— Может я смерти испугалась? Вот так зайдешь в туалет. А тебя под Империо. А может и сразу убьют. И все из-за какого-то никчемного мерзавца.
— И ты еще удивлялась, что я тебя до туалета провожаю, — хмыкнул Поттер.
— А ты вообще параноик.
— Постоянная бдительность! — весьма натурально гаркнул Поттер.
Ходить по замку в обнимку было даже забавно. Я не могла перестать смеяться, когда из какого-то алькова Поттер вытащил парочку.
— Сами гуляют, а нам нельзя, — ворчал парень, топая до своей гостиной.
— Кстати, — Поттер обнимал меня за плечи, — А ведь мы знаем, где прогуливаются Флитвик и Вектор. Та скамеечка была хороша.
— Гарри! — возмутилась я.
— Ну ладно, любовь моя, давай погуляем.
Я постаралась сделать свой вздох как можно более сердитым. Но с каждым днем злиться на Поттера получалось все меньше. Задумалась о железной выдержке Гермионы: и как она все еще умудряется придерживаться правил? А ведь пообщавшись с ней, поняла ее гораздо лучше. Несколько замкнутая, бесконечно влюбленная в волшебство и новые знания, она была из тех людей, что старательно ищет недостатки в себе, а уже потом в других. И правила соблюдала не из страха быть наказанной. А потому что не соблюдение приведет к неудобству и даже угрозе жизни и здоровью других людей.
— Луна, а давай потанцуем?
— А что ты меня так старательно танцевать зовешь?
Поттер опять тихо засмеялся:
— Помнишь бал на Тремудром турнире?
— Вроде того, помню, что он был. Но меня там не было.
— Я не умел танцевать. Меня Сириус уже потом научил. Я еще ворчал, что кому это нужно и все такое. Но он сказал, что когда приглашу любимую девушку — пойму.
— О, так ты хочешь проверить правоту Сириуса?
— На самом деле, я осознал его правоту еще когда понял, что влюбился в тебя.
— Если я оттопчу тебе ноги…
Но Поттер уже обнял меня, ведя в вальсе. Сколько лет я не танцевала вальс? Наверное, с последней годовщины свадьбы родителей… А Луна и вовсе не умеет танцевать парные танцы.
Коридоры в Хогвартсе были просторные, было где развернуться. Но все равно, танцевать без музыки было сложно. И я начала напевать единственную мелодию вальса, которую знала:
— Dancing pairs, painted wings…
Было в этом что-то… зыбкое. Пустой коридор, высокие готические потолки, полумрак, злой ветер за окном. И во всем этом мы кружимся в вальсе, а мой голос отражается от пустых стен, как в соборе. Но как-то все это растворяется, потому что есть только любимый человек напротив, его улыбка и глаза, в которых действительно тонешь, как бы избито это не звучало.
И как-то само собой получается, что вы уже не танцуете, а лишь целуетесь прямо в центре этого коридора.
— Идите-ка вы по комнатам, — мы оба аж подскочили от голоса МакГонагал, — все равно толку от вас…
— Простите, профессор, — тут же взмолилась я.
Перед ней было особенно неудобно. Она столько мне объясняла, помогала, книги давала, а я нарушаю порядки именно в тот момент, когда меня поставили за порядком следить.
— Ничего страшного, — как-то грустно улыбнулась она.
Поттер потянул меня к башне Райвенкло. Он вытащил часы из кармана, было почти одиннадцать, нам и дежурить осталось не много.
— Спасибо, — Поттер легко коснулся губами виска, — Это было прекрасно. И ты красиво поешь.
— Тебе любовь затмила глаза, — посочувствовала я. — Пою я посредственно. Но и тебе спасибо.
Тот опять подхватил на руки и закружил по коридору:
— Да поставь ты меня уже! — взмолилась я, но все же не смогла сдержать смех.
Сегодня было таким прекрасным, что не хотелось, чтобы оно закончилось. Но, получив еще один поцелуй и пожелание сладких снов, я зашла в общую гостиную воронов. Даже кричать на тех, кто еще не лег, не было желания. Я была слишком счастлива для этого. Поэтому проскользнула наверх, зашла в ванную, которая давно уже стала моим пристанищем одиночества.
Я вновь представила наш танец, улыбнулась:
— Экспекто Патронум.
Из палочки выскользнул и непонимающе пробежал по ванной комнате пятнистый лесной кот-оцелот. До этого у меня не получалось вызвать телесного патронуса. Я улыбнулась теперь и этому сияющему зверьку, но он уже растаял в воздухе. Глупая улыбка не покидала меня, даже когда я легла в кровать.
В эти выходные должен состояться смотр школьных проектов по трансфигурации. В первую очередь ученики демонстрировали свое умение изменять предметы и создавать их прямо из воздуха. В эту часть я даже не записывалась. Нам на уроках давали стандартные схемы превращения, это что-то вроде ступеней, по которым проходит трансфигурация. Здесь же школьники эти схемы изменяли. Уже не было мышей, превращенных в бокалы. Ученики должны были превратить во что-нибудь совершенно отличное сначала цветок в горшке, потом броненосца крайне несчастного вида. Кто справился с заданием, должен был создать из воздуха письменный стол.