Страница 11 из 13
- Ты не в том порядке думаешь, - сказал он. - Мескалито действительно играл с тобой. Об этом следует подумать. Почему ты не кайфуешь на этом вместо того, чтобы кайфовать на собственном страхе.
- Разве это было так уж необычно?
- Ты единственный человек, которого я видел играющим с Мескалито. Ты не привык к жизни такого рода. Поэтому знаки прошли мимо тебя. И, однако же, ты серьезный человек, но твоя серьезность прикреплена к тому, что ты думаешь, а не к тому, что происходит вне тебя. Ты слишком много кайфуешь на самом себе. В этом беда. И это делает ужасную усталость.
- Но что еще можно делать, дон Хуан?
- Ищи и смотри на чудеса повсюду вокруг тебя. Ты устаешь от глядения на самого себя, и эта усталость делает тебя глухим и слепым повсюду ко всему остальному.
- Ты попал в точку, дон Хуан. Но как мне перемениться?
- Думай о чуде Мескалито, играющего с тобой. Не думай ни о чем другом. Остальное придет к тебе само.
Воскресенье, 20 августа 1961 года.
Прошлой ночью дон Хуан начал проталкивать меня в царство своего знания. Мы сидели перед его домом в темноте. Внезапно после долгого молчания он начал говорить. Он сказал, что собирается дать мне совет теми же словами, которыми воспользовался его благодетель в первый день, когда он стал его учеником. Дон Хуан, видимо, запомнил наизусть эти слова, так как он повторил их по несколько раз, чтобы быть уверенным, что я не пропущу ни одного слова из них:
- Человек идет к знанию так же, как он идет на войну, полностью проснувшись, со страхом, с уважением и с абсолютной уверенностью. Идти к знанию или идти на войну как бы то ни было иначе - является ошибкой. И тот, кто совершает ее, доживет до того, чтобы сожалеть о содеянных шагах.
Я спросил его, почему это так, и он ответил, что, когда человек выполняет эти условия, то для него не существует ошибок, с которыми ему придется считаться: при любых условиях его действия теряют бестолковый и мечущийся характер действий дурака. Если такой человек терпит поражение, проигрывает, то он проигрывает только битву, и по этому поводу у него не будет начальных сожалений.
Затем он сказал, что собирается учить меня о союзнике тем самым способом, каким его учил учитель.
- Олли, - сказал он, - есть энергия, которую человек может внести в свою жизнь, чтобы она помогала ему, советовала ему и давала ему силы, необходимые для выполнения действий, будь они большие или малые, плохие или хорошие. Олли необходим для того, чтобы укрепить жизнь человека, направлять его поступки и укреплять его знание. Фактически, олли есть неоценимая помощь в познании. Олли позволит тебе видеть и понимать о вещах, о которых ни одно человеческое существо, вероятно, не просветит тебя.
- Олли - это что-то вроде сторожевого духа?
- Нет, это не сторож и не дух.
- Мескалито - это твой олли?
- Нет, Мескалито - это энергия другого рода. Уникальная сила, защитник, учитель.
- Что делает Мескалито отличным от олли?
- Его нельзя приручить и использовать, как приручают и используют олли. Мескалито вне тебя. Он показывается во многих формах тому, кто стоит перед ним, будь это колдун или деревенский мальчик. С другой стороны, для того, чтобы заполучить олли, требуется точнейшее учение и последовательность стадий или шагов, без малейшего отклонения. В мире много таких сил олли, но сам я знаком лишь с двумя из них, с тем, что в "траве дьявола" (вид дурмана) и с тем, что в "дымке" (особая курительная смесь).
- Какого типа силой является олли?
- Это помощь. Я уже говорил тебе.
- Как она помогает?
- Олли - есть сила, способная вывести человека за границы его самого. Именно таким образом олли может осветить те вопросы, которые не может осветить никто из людей.
- Но Мескалито также выводит тебя за границы самого себя, разве это не делает его олли?
- Нет, Мескалито берет тебя из тебя самого для того, чтобы учить, олли выносит тебя, чтобы дать силу.
Я попросил объяснить этот момент более детально или описать разницу в действиях того и другого. Он долго смотрел на меня и расхохотался. Он сказал, что учение через разговор не только никчемность, но и идиотизм, потому что учение является наиболее трудной задачей, какую может взять на себя человек.
Дон Хуан говорил с глубоким уважением о том, что Мескалито является учителем правильного образа жизни. Я спросил его, как Мескалито учит "правильному образу жизни", и дон Хуан ответил, что Мескалито показывает, как жить.
- Как это он показывает? - спросил я.
- У него много способов показать это. Иногда он показывает это на своей руке или на камнях, или на деревьях, или прямо перед тобой.
- Это как картинки перед тобой?
- Нет. Это как учение перед тобой.
- Говорит ли Мескалито с людьми?
- Да, но не словами.
- Как же тогда он говорит?
- Он с каждым говорит по-разному.
Я чувствовал, что мои вопросы надоедают ему, и больше не спрашивал. Он продолжал объяснять, что нет точных шагов к Мескалито, к тому, чтобы узнать его. Поэтому никто не может учить о нем, кроме самого Мескалито. Это качество делает его уникальной силой. Он не был одним и тем же для каждого человека. Достижение же олли, напротив, требует точного учения и следования стадиям без малейшего отклонения. Его собственный олли был в "дымке", сказал он, но не стал распространяться о природе дыма. Я спросил его об этом. Он промолчал.
Он попросил меня вспомнить время, когда я пытался найти мое место, и как я хотел это сделать, не выполняя никакой работы, потому что я ожидал, что он вручит мне эти сведения. Если бы он так поступил, сказал он, то я бы никогда не научился. Но осознание того, как трудно было найти свое место и, главное, осознание того, что оно существует, дает мне уникальное чувство уверенности. Он сказал, что пока я "привязан" к своему месту, ничего не может мне нанести физический вред потому, что я имею уверенность, что именно на этом месте мне лучше всего. Я имел силу отбросить прочь все, что могло бы быть вредным для меня. Если же, допустим, он рассказал бы мне, где это место находится, то я бы никогда не имел той уверенности, которая необходима для того, чтобы провозгласить это истинным знанием. Таким образом, знание действительно явилось силой.