Где ты?

— Да постой ты! Яур!

Яур не обернулся, продолжил шагать в том же направлении, когда на его плечах сомкнулись руки Эгирона:

— Яур, я же не серьезно!

— А я вполне серьезно! — Рысь ухватился за эти самые руки, перекинул наследника через себя, невзирая на разницу в росте, и, перешагнув через кряхтящее от встречи с паркетом тело, продолжил путь.

— Мне расценивать это, как покушение?

— Ага. И папочке пожалуйся.

Эгирон в три прыжка догнал друга, заломил руку и, опрокинув, ткнул Яура лицом в пол:

— Справлюсь без папочки.

— Неужели? — хмыкнул Рысь и вывернулся самым немыслимым образом.

Эгирон и сам не понял, как оказался на полу, лицом вниз, а Яур уселся на него верхом, однако не обиделся:

— Я уже выбрал невесту.

— Да? Луиску? — съязвил Рысь.

— Нет, Луиске придется искать другого мужа.

— Что же так?

— Потому, что на Яуре я сам женюсь! Такое ловкое тело и все мое!

— Придурок! — Рысь отвесил наследнику подзатыльник и, освободив от хватки, слез с его спины.

Эгирон вздохнул, поднялся, отряхнулся:

— Ладно, твоя взяла. Пойдем смотреть принцесс.

Первый же потрет, попавший в руки, принадлежал Аорнике из государства Виртас. Эгирон брезгливо оглядел холст, на котором была изображена полненькая девушка с румяными щеками, пухлые ее губы обнажали в улыбке ровные мелкие зубки, высокий лоб ее обрамляли темные спиральки кудряшек.

— Толстуха.

— Ты на глаза смотри. — посоветовал Яур.

Глаза у принцессы были большими, глубокого карего цвета и лучились добротой.

— Художники явно приукрасили. — фыркнул принц и небрежно откинул свиток в сторону.

Следующей попалась Этеса из Ликира. Весь образ этой девушки был будто соткан из солнечных лучей. Белокурые непослушные локоны, распущенные по худеньким плечам, огромные бледно-голубые глаза в пол лица, маленькие кукольные губы бледно розового цвета, кожа светлая, будто прозрачная.

— Это не девушка, это какая-то нимфа. — Эгирон долго смотрел на портрет, потом свернул и осторожно положил на столик.

Яур развернул следующий:

— Савигена, дочь степей.

— Ну, это вообще ребенок! Я не готов ждать пять лет! — ответил наследник, внимательно рассматривая портрет смуглой девочки с огромными карими глазищами и черными волосами.

— Да будь твоя воля, ты вообще бы никогда не женился. — фыркнул Рысь, разворачивая следующий свернутый в свиток холст — Уара, дочь северных пустынь.

Образ северной принцессы был словно пропитан холодом: белые волосы, белая кожа, холодные ярко-синие глаза, похожие на льдины, взгляд непривычно прямой и холодный, а все черты красивого личика выражают отстраненность и равнодушие.

— Красивая, холодная. — прокомментировал принц, и второй свиток отправился на стол.

— Меитит из Соры.

— Страшна! — восхитился Эгирон — Ей бы не королевой быть, а заведующей королевской библиотекой!

— А эта? — Яур развернул перед принцем следующий свиток — Аорет из Зайнара.

Эгирон вгляделся в строгую, гладко причесанную худенькую девушку. Глаза принцессы были опущены ниц и цвета не разглядеть.

— А этой быть храмовой мышью. — отрезал наследник, отправляя свиток в дальний полет.

Туда же отправились и портреты Маливики из Даолии, поскольку на мужика смахивает, и Зулилы из Роя, поскольку черна, как уголь.

Остались портреты Атилои и Эилин. И от этих двух Эгирон был в полном восторге, даже больше, чем от Уары, снежной дочери. Яур же не мог сказать ничего определенного, девицы несомненны были хороши собой, но как насчет ума? А характера? Эгирона же эти качества не интересовали совсем, он даже про Этесу и Уару забыл напрочь, оставив у себя в лидерах портреты нежной красавицы, похожей на ангелочка Атилои и роскошной во всех отношениях соблазнительной Эилин. Рысь едва за голову не схватился, но промолчал. Он знал, что его друг далеко не глуп, верил, что красивые мордашки его не одурачат, и он все же сделает правильный выбор.

***

Тем временем в Зайнаре было уже раннее утро. Сонные служанки проводили утреннюю уборку, шестеро принцев досматривали последние сны, а их фаворитки собирали предметы своего туалета, чтобы успеть ретироваться. И весь этот мирный порядок потряс нечеловеческий вой.

Выла нянька принцессы, старая надменная фрейлина, бывшая некогда фавориткой деда своей воспитанницы. А выла потому, что Аорет снова не было в кровати — сбежала до зари.

Нет, Аорет не была развращенной девицей, убегавшей на ночные свидания, но хулиганкой была точно. Вот и в этот раз она встала до петухов, чтобы успеть наловить лягушек в королевском пруду, очень уж хотелось подсунуть живую жабу в тарелку своей старой чопорной няньке. В общем, Аорет искали по всему дворцу пока она, придерживая руками намокшие подолы платья, на цыпочках пробиралась обратно в свои покои. Только успела спрятаться в уборной, как в дверь заколотили.

— Ваше высочество! Ваше Высочество, Вы тут? — звала горничная.

— Да тут я! — рявкнула принцесса — Леди Аира снова вой подняла, не потрудившись постучаться в уборную, а я, между прочим, жду свое платье.

— Конечно, Ваше Высочество, сейчас будет.

Аорет быстро стянула с себя намокшее платье и, запихав его под бадью с водой, быстро омыла ноги от тины. Вышла она аккурат к тому моменту, когда чистое платье было разложено по кровати вместе с чистой сорочкой, чулками и прочими атрибутами женского туалета. Под халатом вякнула выловленная лягушка, и горничная, конечно, услышала подозрительный звук.

Аорет смущенно улыбнулась:

— Так рано, а я уже проголодалась. Иди, я сама облачусь.

— Но… — попыталась возразить горничная.

— Я сказала, что сама! — для убедительности она даже ножкой топнула.

В общем, служанка была выпровожена, лягушка аккуратно посажена в вазу с широким горлом, чтобы не ловить ее потом по всем покоям, а сама принцесса собственноручно облачена в серое, закрытое наглухо платье. Русые волосы она собрала в аккуратный пучок на затылке, проверила, не перекошен ли ворот. В собственной внешности Аорет не находила ничего особого: маленькая, худенькая, вся серая, как и весь ее гардероб, и волосы серые, и глаза, и кожа тоже казалось серой. А они ее еще замуж за принца Елора сватают. Нужна она была ему, бледная мышь. Да и ее саму не привлекали пустоголовые красавцы, а про Эгирона говорили, что он красавец. Портрет «жениха» Аорет даже смотреть не стала. Зачем? Даже если каким-то чудом он из всех красоток выберет мышь, она все равно сделает все, чтобы не выходить за него.

Аорет мечтала только о приключениях, но никак не о любви. Тайком, пока не видела нянька, она взахлеб читала расследования детективов, приключения морских волков, научные труды и трактаты философов, а вот благовоспитанные романтические истории и религиозные писания всячески избегала, как зубной боли. Какой толк от таких глупостей?

За завтраком она таки умудрилась незаметно подсунуть в блюдо леди Аиры пойманную в пруду зеленую красавицу. На этот раз няня не визжала, она сразу упала в обморок. Аорет подавила хулиганский смешок и приняла полностью благовоспитанный вид, едва ли не засияла от благолепия. Конечно, никто не обманулся ее видом, но и доказать вину не смогли.

***

До прибытия невест оставалась всего неделя, но покои уже были готовы, на случай если кто-то явится раньше. Эгирон уже не бесчинствовал, он мирно спал в своих покоях, утомившись делами государственными, которыми наградил его венценосный батюшка. Яур же сидел на подоконнике в одном из пустых коридоров дворца и смотрел через узкое стрельчатое окошко на закат. Смуглые тонкие пальцы задумчиво вертели копию серьги, подаренную Дикиором. Нет, он не думал о том, откуда он взялся, и почему оказался с дикими кошками, как не думал и о серьге, найденной на нем. Просто была у него привычка такая: вертеть алмазную каплю в пальцах, и, хоть и не принято было в Елоре мужчинам носить серьги, снимать ее он даже не думал.

Он давно привык к себе такому, какой он был. А сейчас он и вовсе ни о чем не думал, просто отдыхал и смотрел на закат. Присматривать за наследником, пусть и взрослым, работка та еще. И Эгирон не знал, что его друг исполняет роль его персональной няньки. Не приведи боги, узнает — визгу будет.