Где ты?

— Сиривена. — отец обошел по кругу старшую дочь — Лицом ты ничего, но слишком уж худа. Стащить юбку — и от мужика не отличишь. Бефира. Хороша девка, только вот не всем такие нравятся. Похудей до приглашения в Елор, тогда я подумаю. Атилоя. Да сними ты с морды эту тряпку! Думаешь, я не знаю, как ты мужиками вертишь?!

Атилоя дрожащими руками отстегнула вуаль, сняла сеточку для волос.

— И косы распусти, в Елоре другая мода.

Блестящие тугие локоны заструились золотом по покатым плечам. Личико, как у фарфоровой куколки, глазищи огромные, испуганные, небесно-голубые.

Отец смотрел на нее долго, вглядывался, изучал, наконец, сказал:

— Да, ты хороша. И у тебя есть все шансы выскочить за Эгирона. Жаль только, что стерва. Смотри у меня, покажешь характер свой принцу — голышом на улицу выгоню. А теперь пошли вон отсюда, вертихвостки. Одна — худеть. Вторая — тренироваться в доброте и смирении. Быстрее б вас всех сплавить, дармоедки бестолковые.

Из кабинета девицы вылетели, как ошпаренные, посмотрели друг на друга, дружно фыркнули и разошлись по своим покоям. Атилоя снова вернулась к зеркалу, пристально изучила собственное безупречное отражение и не нашла ни одного изъяна. Кто бы сомневался в том, что она краше сестер!

***

Эгирон был бы рад закатить пирушку со своими сокашниками по поводу выпуска из академии, но отец потребовал его домой. И так вместо веселой студенческой попойки придется скучать на балу, так еще и папа что-то важное сообщить хочет, после бала. Если бы не Яур, принц бы давно с треском вылетел из академии, не смотря на происхождение, только друг всегда спасал его в любых ситуациях, нередко даже вину на себя брал, так и закончили, вместе. Собирая самые дорогие, как память, вещи, Эгирон смотрел на друга с небольшой коробочкой в руках:

— Это что, все твои пожитки?

— А много ли зверю надо? — Яур вопросительно поднял светлую бровь.

Брови у Яура по форме напоминали ивовые листы. Тонкие, длинные, изогнутые и высокие, они с первого взгляда вызывали симпатию к их хозяину, правда, не у всех.

— Ты не зверь.

— При дворе так не думают.

— Мне наплевать, что они там думают. И тебе, кстати, тоже. — отрезал наследник — Ты будешь моей правой рукой, и никто больше. Я больше никого не потерплю рядом с собой.

— Мое мнение не учитывается? Может, я хочу в лес уйти? Ну, или жениться и спокойно заниматься земледелием?

— Жениться — пожалуйста, хоть пять раз и все разом, но уйти — нет. Никуда ты от меня не денешься, дружище.

— Как скажешь, Твое Высочество. — вздохнул Яур. С настроением у него в последнее время было что-то не ладно.

— Кстати, что там в этой твоей коробочке? — Эгирон потянулся к поклаже Рыси, но тот ловко спрятал ее за спину:

— Может у меня быть и личная жизнь?

— Конечно, может. — согласился принц — Но не ценой моей смерти от любопытства.

Эгирон прыгнул на друга в попытках добраться до маленькой шкатулки. Рысь мог бы не дать ее, но он посопротивлялся для приличия, и шкатулка перекочевала в руки принца. Эгирон приподнял резную крышку и увидел на бархатной подушечке серьгу. Тонкая серебристая цепочка, заканчивающаяся капелькой алмаза. На ухе Яура висела такая же.

— Не понял. Ты решил вторую вдеть?

— Нет. — Рысь покачал головой — Когда меня нашел твой отец, именно эта серьга была на мне. Но с ней что-то было не так, мне не сказали, что именно, и ее заменили на идентичную, а настоящая перекочевала в эту шкатулку.

— То есть? Это же просто украшение, что с ним может быть не так?

— Я уже не помню, так как был ребенком. И закроем эту тему.

— Странный ты. — Эгирон пожал плечами, но тему продолжать не стал.

***

Дикиор тайком смотрел на прибывших мальчиков. Эгирон напоминал ему самого себя в юности: вроде и не глупый, но разгильдяй тот еще. Яур напротив сдержанный, собранный и спокойный. Из одного выйдет прекрасный правитель, когда повзрослеет, из другого — отличный советник, когда заматереет. Они оба сильно возмужали за время учебы.

Он поговорит с ними после бала в честь совершеннолетия наследника. В честь совершеннолетия их обоих. Король еще раз бросил взгляд на своего дуралея-сына и его Рысь, и тихо удалился из тайной ниши, откуда имел привычку наблюдать за происходящим во дворе замка. Дикиор давно понял, кто этот дикий мальчик, потому и берег его, как собственного сына, и воспитывал вместе со своим ребенком, и доверял наследника только ему. Яуру же только еще предстоит узнать, кто он и какова его истинная роль в этом мире.

Яур же тем временем бежал во дворец наперегонки с Эгироном и, разумеется, обогнал. Принц задыхался от быстрого бега, а Рысь нет.

— Вот же, мчишься, как бешеный пес! — фыркнул наследник, раздосадованный тем, что никогда не мог обогнать друга.

— Кот. — поправил тот — Как бешеный кот.

— Да хоть хомяк! Но есть кое-что, что я делаю лучше тебя.

— И что же?

— Еще не знаю. Но что-то точно есть. — уверенно заявил принц.

И они уже спокойным шагом дошли до своих комнат. Яур по-прежнему жил рядом с Эгироном. У них были смежные комнаты, и в любой момент один мог прийти к другому, а в целом покои были одни на двоих. Так вышло только потому, что принц никогда не желал расставаться с ним, они всюду появлялись вместе.

Яур быстро ополоснулся с дороги, достал из шкафа более удобную для себя одежду — широкие шелковые штаны темно-бордового цвета с завязками на щиколотках и короткую курточку без рукавов того же цвета. Опрометью выскочил из комнаты и побежал в конюшню.

— Янтарь, соскучился по мне?

Рыжий мощный конь обернулся на его голос, нетерпеливо затанцевал в стойле. Яур подошел ближе, присел перед ним на корточки, коротко, по-лошадиному всхрапнул. Янтарь поднял копыто, позволяя человеку рассмотреть подковы, и так на всех ногах. Рысь не любил запрягать лошадей, прекрасно осознавая, какое мучение доставляют им удила, да он и не нуждался ни в удилах, ни в седле. Животные и так позволяли ему все, что от них требовалось, не нужно было их принуждать.

Нарезая круги по выгону на гладкой спине Янтаря, Рысь просто наслаждался скачкой, летним душным ветром, бьющим в лицо, и ни на что не обращал внимания. Потому и не заметил, что за ним наблюдает пара глаз цвета пасмурного неба. Девушка пряталась за стеной барака конюхов и провожала тоскливым взором каждое движение гибкой бронзовой фигуры молодого человека. Тонкие белые пальцы нервно сжимали ткань подола, а сердце билось так часто, что казалось, сейчас вырвется из груди.

Но вот он остановился, спрыгнул с коня и, обняв его за шею, что-то заговорил в чуткое ухо. Почувствовав взгляд, Яур обернулся, рассеянно полоснул янтарным взором по баракам и, не найдя ничего подозрительного, повел коня обратно в стойло. Девушка тихо сползла спиной по шершавой стене, облегченно прижимая руки к груди. Не заметил.

Она мысленно ругала себя. О чем только думает? Она благородных кровей, дворянка, а он всего лишь домашняя зверушка наследника престола, безродный дикий кот. И все же не думать о нем, не смотреть исподтишка, пока он не видит, она не в силах.

***

— Эх, наш выход. — зевнул Эгирон.

Яур привычным жестом поправил на нем синий с золотой вышивкой камзол и подтолкнул к двери.

— Его королевское Высочество, наследник престола, принц Эгирон из рода Аоддион! — рявкнул церемониймейстер, да так, что наследник едва не остался глухим.

Поморщившись, Эгирон прошел в зал, вслед за ним тенью скользнул Яур. Придворные согнулись перед принцем в поклонах и реверансах, тот же спокойно дотопал до возвышения рядом с отцовским троном и встал на вторую ступеньку. Яур встал гораздо ниже, но рядом.

— Потерпи, дружище. — не размыкая губ прошипел наследник — Клянусь, мы сбежим отсюда.

— С твоего собственного праздника? — так же незримо со стороны прошипел в ответ Яур — Глубоко сомневаюсь, Твое Высочество.

— Зануда.

— Разгильдяй.

— Его Величество король Елора, Дикиор из рода Аоддион и Ее Величество королева Наора из дворянского рода Хуолэ!