Где ты?

Первые тяжелые капли дождя падают на его запрокинутое к небу лицо. Он ждет, но ответа нет. «Юнэми, ты жив?» В небе раскатисто грохочет гром, молнии бьют прямо в землю. «Отзовись, я найду тебя» Порывы ветра почти сбивают его с ног, но он все еще ждет ответа.

Ответа нет. Он не сдался, он будет его искать. Опустив голову, человек накинул капюшон плаща и растаял в воздухе. Осталось только поле, грозовые тучи и проливной дождь.

***

Дорога до Елора была долгой и утомительной. В закрытой карете было душно и скучно, даже читать из-за тряски не было никакой возможности. Занавеси на онах были плотно задернуты, и открывать их строго запрещали охранники. Потому принцесса маялась, как неприкаянная душа грешника, то подсматривая в щелку между занавесями на окружающий мир, то на потолок кареты, лежа на мягких сиденьях. Благо, ей не приходится делить эту тесную клетушку с фрейлинами, общаться с кем бы то ни было, Атилое решительно не хотелось.

Бефира так и не смогла похудеть до нужных размеров, ее счастье. Даже если бы и похудела, рядом с ней, первой красавицей Иорна, ей ничего не светит. Старшая сестра, глядя на ее новые наряды, только и делала, что краснела и бормотала «стыд-то какой». А батюшка на платья расщедрился: все до единого сшиты по моде Елора, украшены камнями, расшиты драгоценными нитями. Загляденье, а не платья! Только вот цена этих нарядов — Эгирон, любой ценой.

Атилоя прекрасно знала, что сделает с ней отец, если она не сможет очаровать принца Елора. Он уже сказал, что выгонит ее на улицу голышом, а слов на ветер он не бросает.

И, снедаемая этими мрачными мыслями, она в тысячный раз за этот путь достала крохотное зеркальце. Стекло тут же отразило миленькое личико с нежно-розовой кожей, небесно-голубые глаза и пухлые розовые губы. Нет, напрасно она сомневается. Она — красавица, истинная королева. И у нее обязательно получится заполучить эту корону. Любой ценой.

***

Как может так себя вести девушка, Деор не понимал. Он тихо стоял в нише и наблюдал, как его сестра бегает по двору с двуручным мечом наперевес. Ноги обтянуты кожаными штанами, руки и вовсе голые, потому, что курточка без рукавов, в таком костюме нетрудно разглядеть всю ее жилистую фигуру с ровными буграми мускулов.

Да, отец отправил ее на смотрины в Елор, но сам Деор, хоть и любил сестру, прекрасно понимал, что Эгирон на нее даже не взглянет. А отношения с Елором надо как-то налаживать.

Сама Маливика о замужестве думала менее всего. Она мечтала остаться возле брата и стать генералом его армии. Не зря же она с раннего детства обучается военному искусству? Портрет потенциального жениха она зашвырнула куда подальше, едва взглянув. Ну, подумаешь, красавчик? С лица воду не пить, знаете ли. Только вот батюшка уперся на своем. Придется ей ехать в этот Елор.

Маливика не то чтобы тренировалась, скорее уж выпускала пар после ссоры с отцом. Она всегда знала, что мужчинам нравятся изнеженные слабые барышни вроде Атилои или Этесы. Она со своими мужицкими замашками никогда не понравится Эгирону, да ей это и не нужно вовсе.

— Маливика. — окликнул ее нежный, почти женский голос. Она ни с кем другим не перепутала бы его.

— Да, брат?

Он немного вышел из ниши и теперь внимательно смотрел на нее большими тепло-карими глазами. Деор был невысок, очень худ и болезненно бледен. Его темные и прямые, как у нее, волосы всегда были так трогательно растрепаны в беспорядке, словно он подросток. Только в облике принца от смешливости не было ничего. Деор был всегда необычайно спокоен, собран и холоден.

— Что ты тут делаешь? — мягкий нежный голос обманчив, Маливика это знала. Таким голосом он и хвалил, и приказы высечь отдавал.

— Тренируюсь. — неловко промямлила она.

Со стороны выглядело нелепо, как робеет крупная мускулистая девица перед тонким бледным юношей. Деор не был жесток ни к кому, но она побаивалась его острого проницательного ума, его обманчиво теплого взгляда и такого же всегда мягкого и спокойного голоса. И не только она, ее старшего брата побаивались все, от придворных и чиновников, до простого люда.

— Я вижу. — не сводя с нее глаз, он шагнул вперед, сестра попятилась — А что ты на самом деле сейчас должна делать?

— Мерить новые платья. — еще тише ответила она и, словно внезапно почувствовав силу, вспыхнула — Но я не хочу!

— Не хочешь платьев, или не хочешь замуж? — мягко уточнил Деор, приближаясь к сестре вплотную.

— Ни того, ни другого не хочу! — на ее высоких скулах вспыхнул гневный румянец — Неужели вы не понимаете, что корона Елора мне не светит?! И не нужна она мне!

— Это твой долг, сестренка. Даже если не корона, то отношения с этой страной ты обязана наладить. Думаешь, я хочу быть наследником? Думаешь, мне нравится моя жизнь? Но я хоть раз сказал, что я не хочу?

— Нет. — Маливике стало стыдно — Просто… я боюсь. Что мне делать среди разряженных в пух и прах дам? Разве ты не видишь меня?

— Я вижу тебя. — он осторожно, даже нежно, взял ее за руку — А ты видишь кого-нибудь, кроме себя?

— Но ты умный! — попыталась оправдаться она.

— А ты сильная. У всех свои таланты. — Деор едва заметно приподнял уголки бескровных губ, словно улыбаясь — Идем мерить твои платья.

***

На вторые сутки безвылазного пребывания в своей спальне Рысь начал медленно сходить с ума от безделья. Не привык он целыми днями почивать на шелковых подушках, и очень сильно тосковал по движению и свежему воздуху. Только лекарь леди Париоти, навязанный на его и без того невезучую голову, запретил открывать окна, опасаясь, что пациента просквозит. Простыть Рысь, конечно, не боялся, но навестивший его в первый же день Эгирон взял с него слово, что тот во всем будет слушаться дядю лекаря. Слово, на свою голову, Яур дал, а нарушать обещания был как-то не приучен. Вот и страдал теперь от собственной дури. Знал бы, чем все это обернется, и под пытками не пообещал бы.

Поворочавшись немного в постели, Яур воровато оглянулся и аккуратно сполз с кровати. Солнце стояло в зените, а значит, и Эгирон, и Дикиор заняты. Никто не должен нагрянуть к нему в это время суток. Подойдя к окну, он нерешительно протянул руку к створке и так и замер. Желание подышать свежим воздухом боролось внутри него с опрометчиво данным обещанием. В этом положении и застала его леди Париоти, решившая навестить пострадавшего.

Стук в двери был коротким и быстрым, Рысь даже не успел отреагировать. А затем она просто вошла.

— Что вы делаете? — спросила она, застав его у окна с протянутой рукой. Дымчато-серые, цвета пасмурного неба, глаза смотрели внимательно, с беспокойством.

— Э… Нет, ничего такого. — он повернулся к ней и быстро заложил руки за спину — Что вас привело ко мне, леди?

И только теперь она осознала, что вламываться вот так в спальню мужчины не очень-то хорошо. Яур стоял перед ней в одних спальных штанах белого цвета, длинные светлые волосы рассыпались по голым плечам, бронзовая грудь мерно вздымалась и опускалась. Но его это, похоже, не сильно смущало. А вот ее смутило.

— О! Я… — она густо покраснела и никак не могла с собой справиться, сердце, казалось, сейчас выскочит из горла — Я просто… навестить вас хотела.

Рысь, казалось, забавлялся ситуацией, поняв, отчего эта воспитанная сверх меры леди превратилась в нескладно блеющую девицу. Мало того, что ее лекарь над ним издевается, так теперь еще и сама явилась.

— Перестаньте! — с ноткой иронии протянул он — Как же вы замуж собираетесь выходить с такой-то скромностью?

Леди моментально вспыхнула и пошла в наступление, воинственно сверкая серыми глазами:

— Перестаньте ребячиться! Разве господин Аркис не велел вам лежать в постели? Зачем вы встали?

— Мне душно. — Рысь невозмутимо повел плечом — А ваш господин Аркис запретил мне даже окно открывать. Мне, по-вашему, следует тут задохнуться?

— Нет, не следует. Лягте.

Повелительный тон при пунцовых щеках показался Яуру забавным, и он улыбнулся.