Страница 33 из 126
- Кто это тебя так?
Турен пощупал рукой здоровенную шишку на скуле и заплывший глаз, после чего сморщился.
- А тебя? - отозвался он.
- Ты не увиливай, - сдвинула брови Нарсин, стараясь казаться строгой, - я первая спросила.
- Да скажу я, скажу. Получила мою записку?
- Получила. Скажи, что ты там такое нарисовал?
- Дубинку, как и просила.
- Дубинку? Так это дубинка была! А я подумала, огурец.
- И зачем мне огурец рисовать было? Хоть бы подумала.
- Значит, тебе нужна помощь. Это я уже поняла и без дубинки.
- Все-таки, - заметил Турен, - кто тебя-то отлупил? Меня-то ладно.
- Да, я знаю, сироту каждый обидеть может. Это Сенмар, чтоб ему пусто было.
- Зачем? - парень попытался вытаращить глаза, но по-видимому, это было больно, и он снова поморщился и зашипел.
- Зачем? - Нарсин невесело усмехнулась, - таким образом он приводит мои умения в надлежащую норму. Тренировки каждый день.
- Он бьет тебя каждый день? - с ужасом повторил Турен, - боги! Я-то думал, мне одному так хреново, а тебе, оказывается, еще хуже.
- Давай не будем говорить обо мне. Я уже почти привыкла. К тому же, все не совсем так, как ты вообразил. Я даю ему сдачи. Точнее, пытаюсь, - тут она состроила такую жуткую гримасу, что парень отступил на шаг назад и уперся спиной в стену.
- Спокойно, - велела ему Нарсин, - а теперь выкладывай, кто бьет тебя.
Он тяжело вздохнул. Видимо, воспоминания об этом не доставляли ему радости. Нарсин пришлось набраться терпения, чтобы выслушать его и понять наконец, в чем дело.
Выяснилось, что в повреждениях Турена виноваты наемники. Те самые, что по идее должны охранять любого жителя Арджанты и защищать от нападений. Их было четверо. Впервые они привязались к парню неделю назад, поймав его возле таверны, куда он отправился поужинать. Для начала шмякнули его как следует спиной об стену и доходчиво объяснили, кто он такой и что представляет по сути своей. Потом речь зашла о родителях, в частности, о давно почившей маме Турена, которую поминали особенно часто. Этого он не выдержал и достойно ответил. За это ему выбили зуб и как следует попинали ногами напоследок.
Но этим дело не закончилось. Наверное, наемникам понравилось чесать свои кулаки об Турена, чем они и занимались вот уже третий раз за неделю.
Нарсин выслушала парня с очень хмурым выражением лица. Когда он закончил, она минуту молчала, а потом спросила:
- Что им нужно от тебя?
- Не знаю, - не менее мрачно ответил он, - наверное, просто тренируются, как и Сенмар твой, сволочи.
- А ты случайно ничего у них не стащил? Может быть, они тебя заметили?
- У таких громил я никогда ничего не тырю, - обиделся Турен, - мне что, жить надоело?
- Что ж они тогда к тебе пристали? Должна же быть какая-то причина.
- Да не знаю я, не знаю! - завопил он, не выдержав, - какая там причина может быть у этих уродов! Что пристала?
Нарсин малость опешила, а Турен закрыл лицо руками и всхлипнул.
- Боги, - она притянула его к себе и погладила по плечу, - успокойся. Я просто спросила, на всякий случай. Где именно они к тебе пристают?
- Везде. Вчера, например, на базаре поймали, - прорыдал парень, уткнувшись головой в ее куртку, - они что, думаешь, объясняют? Это тебе за маму, это за папу, а это за моего дедушку?
- Пойдем-ка, поищем их.
Турен даже плакать перестал. Он поднял голову и посмотрел на нее с изумлением.
- Чего?
- Глухой? Или они тебе и уши повредили?
- Ты сдурела! Их четверо. Четверо! И все здоровые мужики, шире тебя в два раза и выше на голову. И между прочим, не просто так, а служат в княжеском войске. Думаю, их там тоже тренируют регулярно.
- Вот и посмотрим, как тренируют. Пошли, - девушка крепко сжала его руку и потянула за собой, - шагай, говорю.
- Никуда я не пойду, - уперся Турен, - я вовсе не для того вызвал тебя, чтобы потом хоронить.
- А для чего ты меня вызвал? Тебе помощь требуется? Вот, ты ее и получишь.
Он душераздирающе вздохнул.
- Ты с ними не справишься, - жалобно проговорил Турен, - Нарсин, я серьезно.
- Посмотрим.
- Ты совсем свихнулась, да? Тебя твой Сенмар по голове часто лупит?
- Не мой Сенмар! - прорычала девушка, - и вообще, не напоминал бы ты, а то накличешь. Слышать не могу это мерзкое имя!