Страница 125 из 126
- Забавно. Мне казалось, что наоборот.
- Не знаю, почему вам так казалось. Видимо, потому, что у вас не все в порядке со зрением. Иной причины я не вижу.
- Да, наверное, все дело в этом, - хмыкнул Сенмар, - а может, в том, что ты надеялась на большее?
- На что это вы намекаете? - Нарсин вытаращила глаза, - я ни на что не надеялась. Я не полная дура. Мне этого и в голову не приходило. Князь Делир был для меня правителем Арджанты и моим работодателем. Я никогда не представляла его в другом качестве. К тому же, он очень неприятный человек.
- А я думал, что самый неприятный - это я.
- Вы вне конкуренции, - съязвила она.
- Да, конечно, я знаю. Странно только, что ты меня тогда не убила.
Нарсин одарила его тяжелым взглядом.
- У вас скверный характер, - проговорила девушка медленно, - и терпеть вас в самом деле очень трудно, как справедливо заметил ваш знакомый. Но за это не убивают. Во всяком случае, я - нет.
- Интересно, - глубокомысленно произнес он, - правитель Арджанты тебе неприятен, меня ты терпеть не можешь. Но на сторону Кеарес почему-то не перешла. Ведь она тебе нравилась, хоть этого не отрицай.
- Она велела убить мою сестру.
- Да, в этом все дело.
- И потом, я не хочу становиться на сторону людей, которые с такой легкостью убивают своих родственников.
- Это было сделано ради власти.
- Да ради чего бы то ни было. Родственники - самые близкие люди, ближе никогда не будет. Если человек убивает своих близких, значит, для него нет ничего святого.
- Приятно слышать, что ты хоть кого-то любишь.
Нарсин промолчала. Любой нормальный человек, а она считала себя нормальным человеком, любит своих близких. Даже если он при этом является наемным убийцей.
- Все-таки странно, - заговорил Сенмар снова, - зачем они убили твою сестру? Ей предложили работу, она отказалась, обычное дело. Они знали, что она будет молчать, этого требует их кодекс. Зачем же было убивать ее, тем более, когда уже прошло достаточно много времени?
Тут Нарсин уставилась на него круглыми глазами. Она внезапно все поняла.
- Зачем убивать? Боги, какая же я дура!
- В чем дело? - не понял он.
- Эримджан была бы жива, если бы я не проболталась. Я сказала Этан о том, что меня предупредили о покушении. Я сказала! - она прижала ладони к щекам и тут же отняла их.
- Перестань. Откуда ты могла знать, кто она?
- Я вообще не должна была никому говорить об этом. Вы совершенно правы: я - тупоголовая ослица, пустоголовая идиотка, кретинка и дура.
- Я говорил это? - слегка опешил Сенмар, - послушай…
Нарсин замотала головой. Ее сестра была бы жива, если б не ее идиотский треп. Ну зачем она тогда сказала Этан о предупреждении? Пожаловаться захотелось на свою несчастную судьбу и незавидную участь. Как же, служить под началом у "последней сволочи" Сенмара.
- Они знали ее фамилию. Рано или поздно, все равно пришли бы к выводу, что от нее следует избавиться. Твоей вины в этом нет. Слышишь меня? - и Сенмар положил руку ей на плечо, - не нужно винить себя в ее смерти. Не ты ударила ее ножом в спину. И более осторожные и изворотливые люди попадали в такие ловушки.
Может быть, так оно и было. Но легче от этого не становилось. С этим грузом предстояло жить до конца дней и думать о том, что все могло быть иначе, если бы только она придержала язык.
- Ты отомстила за нее, это главное.
- Мстить за мертвых - бесполезное дело, - вяло проговорила Нарсин, - никого этим не вернешь.
- Зачем тогда мстила? Значит, от этого все-таки есть польза. Отомщенные души легко вознесутся на небо и получат возможность родиться вновь.
Сенмар легким движением остановил коней. Взял Нарсин за плечи и повернул к себе.
- Ты не должна об этом думать. Ты все делала правильно. Ты только слишком часто лезла вперед, из-за чего я все время боялся, что тебя убьют.
Она взглянула ему в глаза, находящиеся слишком близко и поняла, что он не шутит. Но ведь это же совершенно невозможно! Что он делает? Наверное, солнце светит слишком ярко и у Сенмара поднялась температура.
- Ты в самом деле меня терпеть не можешь? - вдруг спросил он.
- Я уже не помню, когда так думала в последний раз, - ответила Нарсин.
Предложение князя, вполне определенное, вызвало в ней гнев и недоумение. Теперь же ей не было сказано ничего определенного и тем не менее, все было ясно. А все последующее вполне естественно. Она не возражала, когда ее обняли, сильно стиснув ребра, словно хотели сломать. Напротив, она была этому только рада. Неизвестно почему, но теперь ей казалось, что этого она ждала давным-давно. Только до сих пор у нее не было времени подумать об этом как следует.