Королева Кандеса (ЛП)

Памела Ансератт чему-то улыбалась, но глазами с Венерой не встречалась. Принсипе Гвиневера наоборот, старался заглянуть ей в глаза, и явственно пытался подмигнуть; он занимал за столом два места и его мясистые руки упирались в столешницу, как будто он в любую секунду готовился вскочить на ноги и что-то возвестить. Рядом с ним сел Август Вирилио — вид у него был довольный. Он клевал носом — наверно, это был результат героической выпивки, которой он предался после того, как она простила долг его нации. Эти трое были на ее стороне — или так хотелось бы ей надеяться.

Прочие великие семейства были представлены младшими членами или, как в трех случаях, послами. Двое из послов носили плащи и маски; направившие их семьи, Гаррат и Оксорн, были окутаны тайной, изолированы и параноидальны, как умеют только древние семейства Большого Спайра. Никто не знал, что производят их нации — только что продукция идет по сказочным ценам и раскрытие ее сути перед внешним миром грозит смертью.

Три из двенадцати определенно на ее стороне. Возможно, и еще трое, если ее отчаянное расточение буридановского достояния совершило то, на что она надеялась. Но это пока под большим вопросом. Ей потребуются все до единой крупицы ресурсов и изворотливости, чтобы завершить вечер невредимой и свободной.

Члены Совета расселись и дождались, пока новая прислуга Венеры расставит на столе графины с вином и высокие бокалы. Затем встала Памела Ансератт и улыбнулась сидящим за столом:

— Приветствую вас, господа. Я надеюсь, присутствующие нации в добром здравии, и гостеприимность нашей хозяйки испробовали и оценили все? Да? Тогда начнем. Мы собрались этим вечером, чтобы решить, восстановить ли в правах Буридан как активную нацию, в лице женщины, заявляющей, что она — Амандера Трейс-Гайлс, наследница упомянутой нации. Я...

— Почему вы одна? — Герцог Эннерсин обращался непосредственно к Венере. — Почему мы должны верить слову этой личности о том, кто она такая? Где прочая ее нация? Почему она тут появилась именно сейчас, после столетий отсутствия?

— Да-да, мы собираемся перейти к этим вопросам, — смягчила обстановку леди Ансератт. — Сперва, однако, следует покончить с некоторыми формальностями. Притязания Амандеры Трейс-Гайлс бессмысленны и немедленно объявляются недействительными, если она не предъявит документы, указывающие на ее происхождение и родословную, так же как акты и права собственности нации, плюс ключ. — Она лучезарно улыбнулась Венере. — Есть ли все это у вас?

Не говоря ни слова, Венера встала и подошла к столу. Она водрузила толстую пачку принесенных с собой бумаг напротив Ансератт. Потом скрутила тяжелое кольцо-печатку с пальца и поместила поверх связки.

Таков был ее первый ход, но она не могла рассчитывать на его эффект.

— Вижу, — сказала леди Ансератт. — Я могу исследовать кольцо?

Венера кивнула, возвращаясь к своему сидению. Леди Ансератт взяла плоскую коробочку с какими-то огоньками, и задержала ее над кольцом. Коробочка просияла и издала мелодичное бомм.

— Удостоверено должным образом, — сообщила леди. Она бережно отложила кольцо в сторону и приступила к пачке. Большая часть ее содержимого была подлинной. Венера нашла акты и права собственности в башне. Ушло несколько дней кропотливой работы на то, чтобы расширить семейное древо на несколько столетий, и вставить в конец себя. Она намеревалась использовать собственные — не столь уж незначительные — таланты в подлоге, но занемогла, и все проделал Гарт, демонстрируя поразительные умения. Очевидно, в прежней жизни он был не только жиголо. По мере того как бумаги переходили туда и сюда по столу, Венера хранила на лице светское выражение. Она попробовала вино и снова поправила складки платья.

— Убедительно, — сказал Джекоби Сарто, пролистав бумаги. — Но всякая вещь не обязательно истинна лишь оттого, что она убедительно выглядит. Она всего-навсего убедительна. Чем вы можете доказать истинность ваших притязаний?

Венера склонила голову набок.

— Это будет невозможно сделать ко всеобщему удовлетворению, сэр, как вам будет невозможно доказать что вы, без всякого сомнения, Джекоби Сарто из Нации Сакрус. Я скорее склонна думать, что долг этого собрания — опровергнуть мои притязания, если оно сможет.

Август Вирилио слегка приоткрыл один глаз.

— Почему нам не начать с вашей истории? Мне всегда нравятся добрые истории после ужина.

— Превосходная идея, — сказала Памела Ансератт. — Герцог Эннерсин спрашивал, отчего вы стоите здесь перед нами сегодня, не раньше и не позже. Можете ли вы объяснить, почему ваша нация скрывалась так тщательно и так долго?

Венера и правда знала на это ответ — он был написан обезображенными телами солдат в башне и в каракулях последних признаний мертвой женщины в спальне.

Сложив руки «домиком», Венера улыбнулась прямо Джекоби Сарто и заявила:

— Ответ прост. Мы знали, что, если покинем башню Буриданов, нас убьют.

То был гамбит номер два.

Члены совета при ее откровении выразили разные оттенки удивления, шока и удовлетворения. Джекоби Сарто скрестил руки и сел.

— Кто бы вас убил? — спросила Ансератт. Она все еще стояла, подавшись теперь через стол вперед.

— Изоляция буридановской Башни не была случайной, — сказала Венера. — Или, по крайней мере, не совсем случайной. Это результат атаки — и атакующими были две из великих наций, присутствующих сегодня за этим столом.

Август Вирилио сонно улыбнулся, но Принсипе Гвиневера вскочил на ноги, отбрасывая стул.

— Кто? — забушевал он. — Назовите их, прекрасная леди, и мы увидим, как свершится правосудие!

— Я пришла сюда не бередить старые раны, — ответила Венера. — Хотя я признаю, что мое положение здесь рискованно, у меня не было другого выхода, кроме как покинуть башню. Все остальные в ней мертвы — за исключением меня и моего слуги. Месяц назад какая-то занесенная птицами болезнь унесла жизни пятерых наших последних людей. Я препоручила их тела ветрам Вирги, как мы теперь делаем уже целые столетия. До этого мы вырождались, несмотря на скрупулезные и порой невыносимые ограничения на перекрестные браки и на постоянный аскетизм... Мы выживали на птицах и воздушных рыбах, которых ловили сетями, и дополняли диету овощами, выращенными в заброшенных спальнях предков. Умри я в этом месте, и наши враги действительно бы победили. Я избрала попробовать последний шанс и пришла сюда.

— Но война, о которой вы говорите... она была столетия назад, — сказала леди Ансератт. — Почему вы считаете, что на вас по-прежнему станут охотиться после стольких лет?

Венера пожала плечами.

— У нас были оптические трубы. Мы видели, как процветают нации наших врагов. И еще мы отчетливо видели часовых с пулеметами, окруживших башню. Я была воспитана в убеждении, что, если мы сядем в подъемник и попытаемся достичь Малого Спайра, эти пулеметчики уничтожат нас прежде, чем мы поднимемся на сотню метров.

— Нет-нет! — Гвиневера ужасно огорчился. — Часовые были для вашей защиты, мадам! Они должны были удержать мародеров снаружи, не запирать вас внутри!

— Допустим. — Венера опустила взгляд. — И отец так думал, но еще он говорил, что мы так сократились в числе, что не можем рисковать ни единой душой ради того, чтобы это проверить. И изоляция... становится привычкой. — Она многозначительно взглянула на послов Оксорна и Гаррата.

Сарто громко загоготал:

— Ну-ну! А как насчет десятков попыток связаться с башней? Семафоры, громкоговорители, дымовые сигналы... да господи боже мой! Все их перепробовали, и никто ни разу не ответил.

— Мне неизвестно, чтобы кто-то пытался связаться с нами за время моей жизни, — отвечала Венера. Это было так, насколько она выяснила за последние несколько дней. Сарто придется уступить очко. — И я не могу ничего сказать о мотивах моих предков хранить молчание.

— Все это может быть, — продолжал Сарто. — Слушайте, я скажу прямо. Сакрус действительно замешан в том первом злодеянии. — Он поднял руку, когда Гвиневера громко запротестовал. — Но, джентльмены и леди, это было столетия назад. Мы готовы признать свое преступление и выплатить репарации совету, когда эта женщина будет уличена как мошенница, каковой она и является.