Ключ от Снов

– Знаете, о чем я все время думаю? – окликнула товарищей Эгле, бодро вышагивая по дороге, слегка припорошенной снегом, легким, как пух цветущих июньских тополей. – Да погоди ты, Збых, завывать!

Март обиженно умолк и засопел носом. Травник, морщась от боли в плече, незаметно похлопал его по спине – ничего, мол, брат, не серчай.

– Я вот иду сейчас, и мне отчего-то все время кажется, что вот это вот солнце, что никак не сядет уже битый час, эти земли унылые, края глухоманьские – все они нас тоже все время окрашивают в какие-то свои цвета! – воскликнула Эгле. – Брошу взгляд на вас – а ты Симеон вдруг мне представляешься каким-то синим, ну прямо как небо бывает в мае – ни облачка. А Мартик – тот весь какой-то серый!

– И вовсе я не серый, – огрызнулся Збышек. – Признайся, что тебе попросту подразниться опять приспичило? Вот и шутки тут… разводишь!

– Насчет цветов ты, девочка, пожалуй, права, – откликнулся Травник хотя бы ради того, чтобы прекратить эту вечную перепалку между молодыми людьми, которая то угасала, то возгоралась снова. – В Сокрытых землях зачастую человек меняет свои цвета, иной раз – даже на противоположные. Как-то тут все иначе проявляется… То, что в обычной жизни скрыто порой глубоко-глубоко, Другие Дороги вытаскивают на самую поверхность. Так весной лед тает на озерах, и со дна поднимается всякое… разное.

Травник замялся, почувствовав, что сравнение он подобрал не из удачных, но было уже поздно.

– Кто был въедливой выжигой, тот им и останется, – многозначительно заметил Март, старательно не поднимая взора от придорожного снега. – А кто к людям не приставал, не задирал носа и не ставил себя выше всех, того Другие Дороги, может быть, еще и вознаградят.

Травник приготовился к очередной перепалке, но к его удивлению Эгле не приняла вызова, а только грустно вздохнула и с сожалением глянула на юношу.

– Большой, а глупый, – сокрушенно пробормотала она. – Да если хочешь знать, я тебя никогда прежде в этом цвете и не видела, вот!

– А ты все видишь в истинных цветах? – поинтересовался Травник.

– Все – не все, а людей – часто. Правда, только тех, кого хорошо знаю, или же наоборот – вовсе мне незнакомых.

– Верховная друидесса обучала тебя Правилам Цветов? – осведомился Травник.

– Она рассказывала мне об этом, – кивнула девушка и горестно шмыгнула носом. – И о Цветах, и о Соцветиях. А потом – о Веществах и Сплавах, Едином и Смешанном, о Качествах и Свойствах, о том, что в них общего и чем они отличаются…

– У тебя была хорошая наставница… – улыбнулся Травник и вновь поморщился – в раненом плече что-то остро и царапающе дернуло несколько раз, будто там проснулся скрытый нарыв.

– Я знаю, – согласилась Эгле. – Но интереснее всего мне было узнавать все-таки про Цвета.

– Может быть, оттого, что именно с ними Знающие связывают дальнейшие судьбы людей? – предположил Травник.

– Судьбу свою я знаю, – пробормотала девушка. – Во всяком случае, мне всегда это так казалось. А вот здесь отчего-то приходят… не знаю, как сказать… сомнения что ли.

– Другие Дороги часто проявляют даже те Цвета, что, казалось бы, безнадежно Выцвели, – заметил Симеон. – А у некоторых здесь порой открывается другое зрение, и они вдруг начинают очень даже не любить яркие и сильные Цвета, которые прежде казались им такими привлекательными. Так тоже бывает…

– Когда бабушка рассказывала мне о Правилах Цветов, они вовсе не показались мне правилами, – сказала Эгле. – Мне это больше напоминало, будто кто-то сидит рядом с тобой, обязательно в тепле, у огня или в теплой комнате, и рассказывает то, что он некогда понял сам. Ну, открыл для себя. А потом уже понял, что это – только первая страница, и надо идти дальше, если хочешь уяснить для себя суть магии. Я ничего таинственного или необычного в Правилах Цветов так и не нашла – так только, хорошие мысли, соображения всякие. Но мне всегда казалось, что ты тоже можешь что-то к ним добавить, и даже было у меня такое желание – написать к ним продолжение, ну, наподобие своих собственных правил, – при этих словах девушка смутилась, но тут же гордо вскинула голову. – И мне вовсе не кажется, что у меня получилось бы хуже! Хотя сейчас это выглядит, наверное, самоуверенно, чуть ли не хвастовством каким-то.

– Вовсе нет, девочка, – покачал головой Травник. – В том и необычность правил Цветов, что они не выглядят как Великие Откровения. С ними даже можно поспорить и при случае – уверен, можно даже попытаться выиграть в этом состязании. Более того – Правила Цветов именно этого и хотят.

– Как это – хотят? – недоверчиво протянул Март. В глазах Эгле тоже было искреннее удивление, во всяком случае, Травнику так показалось.

– В этом нет ничего удивительного на самом деле, – ответил Травник. – Тот, кто придумал Правила Цветов, думаю, хотел именно спора. Он искал себе собеседника. И в итоге им стал каждый, кто впервые принимался изучать магические искусства! Представляете? Не случайно, Правила Цветов их автор поместил в самое начало Свода Магических искусств.

– Но, насколько я знаю, большинство начинающих адептов магии пролистывают Правила Цветов вполглаза – уж слишком просты они кажутся искателям глубоких истин и откровений, да и слава у этих Правил равно как у предписаний для начинающих подмастерьев. Все просто и – ясно. Разве не так, Симеон? – воскликнул Март.

– Нет, далеко не все здесь так просто, как, быть может, кажется на первый взгляд, – не согласился Травник. – Но у нас еще будет время поговорить об этом. Пока же я предлагаю: давайте остановимся на ночлег вон в той деревушке. – Симеон указал на виднеющиеся неподалеку, как раз на их пути, десяток-другой покосившихся домов. – Как я понимаю, все деревушки тут заброшены еще давно. Знать бы только – почему?

– Может быть, ночные хозяйничают? – неуверенно предположил Збышек.

– Не думаю, – ответил Травник. – Что-то здесь другое. Если помнишь, мы и в первый раз не встретили ни одного жилого хутора, кроме деревни Мотеюнаса.

– Давайте зайдем, – тоже предложила Эгле. – Я, честно говоря, так давно уже хочу к костру.