Страница 10 из 51
10 октября. Дозорные задержали в лесу военнослужащих в форме пограничников. Один назвался подполковником Любитовым, другой — старшим лейтенантом Цирульником. Привели их ко мне. Любитов рассказал, что он работал в Киеве в НКВД УССР. Начальником его был заместитель наркома Строкач. По заданию ЦК КП(б)У они помогали работникам ЦК организовывать партизанские отряды. Руководил этим делом непосредственно ЦККП(б)У.
— А теперь вот, после сдачи Киева, выходим из окружения мелкими группами. Товарищ Строкач пошел на Гомель, а я стал пробираться на северо-восток вдоль железной дороги.
Он ненадолго умолк, снял фуражку, вытащил из-под подкладки аккуратно свернутый лист бумаги и подал мне.
— Это наша листовка, товарищ командир. Мы нашли ее недалеко от Бахмача, еще свежая. В листовке была напечатана сводка Совинформбюро о положении на фронтах, о героической обороне Одессы, об упорных боях под Москвой и на подступах к Ленинграду. Рассказывалось о зверствах фашистов в Кривом Роге, в деревнях Украины и Белоруссии, о росте сопротивления нашего народа фашистским захватчикам, о смелых действиях партизан в районах Тарту, Луги, Николаева. Приводились выдержки из дневников и писем пленных гитлеровцев, в которых они с унынием отмечали, что война в России намного тяжелее, нежели им обещали гитлеровские генералы.
Сведения эти для нас имели огромное значение. Геббельсовская пропаганда непрерывно плела паутину из небылиц, пытаясь запугать легковерных, подавить у людей волю к сопротивлению, заставить их думать, будто гитлеровская Германия непобедима. Фашисты уже давно кричали о взятии Москвы, а у нас не было, как выражаются юристы, вещественных доказательств для опровержения. Одной горячей веры в то, что Москву не сдадут, что разгром фашистских захватчиков неминуем, порой было мало.
Зная, как населению нужна правда о положении на фронтах, я отложил беседу с Любитоным, созвал разведчиков и предложил немедленно переписать и огласить текст листовки во всех селах, где они будут в ближайшие дни.
Продолжая затем беседу с Любитопым, я спросил:
— Что вы видели и слышали по дороге?
— Видели много ужасов, о них говорить не хочется. От Коно-топа мы взяли на север, шли мимо Бочечек, Казацкого, Хижков. Последнюю остановку сделали в хуторе Анютин Конотопского района. Здесь нам рассказывали, что гитлеровцы сгоняли людей и объявляли, будто они уже взяли Москву... В селах возле вашего леса немцы меньше бывают. Колхозники говорят — партизан боятся...
Рассказ Любитова дополнил наши сведения о геббельсовской пропаганде. Неделю назад в Путивле оркестр оккупантов целый день играл бравурные марши якобы в честь взятия Москвы.
— Ну, а как вы думаете, где сейчас может быть фронт? — спросил я, хотя и знал, что фронт проходит в районе Харькова.
Ответы Любитова не вызывали сомнений. Похоже, наш человек. «А что, если послать с ним за линию фронта партизана? — подумал я.— Может, удастся установить связь».
— Ну, хватит вас разговорами кормить, идите поешьте, да отдыхайте,— предложил я чекистам. Когда они ушли, я собрал товарищей. Высказал сомнение — не подосланные ли это изменники? Пропадет тогда и наш связной и отряду не поздоровится.
— Тихон, ты, помнится, в прошлом году в Киев ездил и в НКВД был? — спросил Коренев у разведчика — рыжеватого, не по возрасту быстрого Тихона Николаевича Козаченка.
— Был.
— А у кого?
— У замнаркома Строкача.
— Так пойди поспрашивай этого пограничника. Сам знаешь как.
— Знаю. Если врет, уличу, никуда не денется...
Спустя полчаса Козаченок доложил:
Правду говорит подполковник. Все как есть рассказал: и какой из себя замнаркома, и какой у него кабинет, назвал даже одного сотрудника, а тот мой земляк. Словом, не сомневайтесь, товарищ командир, наши это люди, советские.
Решили воспользоваться случаем и вместе с Любитовым послать связного к командованию армии, оборонявшей Харьков, надеясь, что ему удастся получить рацию, в которой мы очень нуждались.
На это сложное и опасное дело уполномочили Алексея Ильича Коренева. Человек он смелый, выносливый, хорошо знает дороги к фронту и местные условия. Ушли товарищи в ночь с 10 на 11 октября. Тепло проводили их всем отрядом.
15 октября. Вот они, плоды трудных и опасных ратных подвигов наших отважных партизан! На дороге Путивль — Берюх подорвалась вражеская пятитонная машина с боеприпасами. Севернее села Вязенка на воздух взлетели три грузовика и тоже с боеприпасами. На дорогах Путивль — Глухов и Путивль — Рыльск подорвались семь машин, а между городом Путивлем и хутором Бобин — танк, грузовая и легковая автомашины.
Фашисты встревожены, а в народе из уст в уста передают рассказы о делах партизан из Спадщанского леса. Каждую ночь выходят из лесу минеры на места, указанные разведкой. После каждой вылазки то с одной, то с другой стороны доносятся отдаленные взрывы. Руководит минерами Георгий Андреевич Юхновец, в прошлом работник Омегской спичечной фабрики в Белоруссии. Смелый, находчивый партизан и прекрасной души человек.
17 октября. Пришла разведка из партизанского отряда Руднева: начальник штаба Григорий Яковлевич Базыма и боец Бабинец. Они сообщили, что их отряд перебазировался из Новослободского леса к нам в Спадщанский и сейчас находится на опушке леса невдалеке от села Новая Шараповка. Чуть подкрепившись и отдохнув, Базыма и Бабинец поспешили за своими боевыми друзьями.
18 октября. В 8 часов утра отряд Руднева в полном составе прибыл к нашему штабу. Трогательная это была встреча. Настроение у всех было такое, словно одержана большая победа.
Руднев и Базыма рассказали о делах своего отряда за прошедшие полтора месяца войны. Известие о взятии Путивля немцами застало их в Сумах. Решением бюро обкома партии отряд был направлен в Путивльский район через линию фронта, которая в то время проходила по левому берегу Сейма.
12 сентября в районе села Теткина отряд перешел линию фронта и остановился в Новослободском лесу. Здесь загодя была подготовлена продовольственная база. Знал о ее местонахождении только один человек, но он оказался предателем, дезертировал. Отряд был обречен на голод. Оставалась единственная надежда связаться с нашим отрядом. К нам, и Спадщанский лес, пошел боец Коханов и не вернулся. Позже выяснилось, что он попал в лапы фашистов.