Страница 3 из 6
– Рыжий это у нас кто будет? – полюбопытствовал я.
– Как кто, – хмыкнул Аэрроп. – Так Птолемей же.
Странные у них в Эгее отношения. Не поймёшь, то ли он со своим зятем драться собрался, то ли просто по-родственному тумаками обойдётся. Непонятен и статус этого александроса: то ли он при государстве, то ли сам по себе. Главное, конечно, есть ли деньги. Я решил, что уйти всегда можно, а пока кормят, можно и расслабиться.
– А жрец ваш отчего погиб? – Маржик своей въедливостью мог и богов взбесить, но эгейцы остались спокойны, даже ироничны.
– Да сунулись мы не туда, – Аминтор хмыкнул, – по ночам не спится, приключения на задницу ищем.
– Интересно, – Маржик хитро окинул эгейцев взглядом.
Вот же кабан похотливый. Ладно, пусть эгейцы сами с ним разбираются. Я навалился на горячую готовую еду. Мы в школе больше голодали. Храм тоже вносил свою долю в ахеменидские подати, на нас и экономили. Ели мы с Маржиком за двоих, словно не двоих эгейцы жрецов нанимают, а всех четверых. Они-то вон какие гладкие и холёные, я у них готов просто за еду пахать.
– На приведение нарвались, – тихо пояснил Аэрроп.
– Сколько раз говорить, приведений не бывает, – отмахнулся от него Аминтор. – Наверняка какие-то жреческие штучки.
– А вот и бывает, сам видел, – вмешался Маржик. – Я знаю, что в храме Экаты они живут.
– На что спорим, что приведений не существует? – завёлся александрос.
– Если ты прав, у тебя год бесплатно жрецом буду, – Маржик самодовольно оглядел эгейца. – А уж если я прав, уж не взыщи, ты у меня год рабом будешь.
– Ребят, вы чего! – мне как-то этот спор неуместным показался. Да и Маржика я знаю не с лучшей стороны, в храме о нём слухи разные ходят. – Всё равно не проверите, мы же в Ифес едем. Нам в другую сторону.
– Ради такого дела можно немного и в сторону свернуть. В Ифесе нам в любое время рады, – решил Аминтор.
Видать, парень заводной, тут же повёлся:
– Кто спор судить пойдёт?
– Я с вами. Когда я ещё просто так в храм Экаты попаду? Посмотреть-то хочется.
Храм Экаты
– Отпущу тебя одного, мне сеструха, мать твоя, голову оторвёт, – Аэрроп покачал головой. Видать, правда приведений боялся. – Придётся идти. Ну кто тебя за язык тянул?
– Да ладно, чего бояться? Наверняка у них механизм какой-то, – отмахнулся юноша. – Что я, жрецов не знаю? Главное, страху на верящих напустить.
Вот так я молодой красивый образованный наглый и голодный, но уже состоявшийся жрец влез в эту авантюру. И компания подобралась под стать. То, что Аминтор безбашенный, это я понял, когда мы действительно завернули в сторону Карии, в Лагины. Каких-то 800 с гаком стадий. При такой кормёжке это приятная прогулка в хорошей компании.
Пятым к нам примкнул юноша. Звали его Таннес, худенький маленький парнишка лет шестнадцати, вместе с Тором учащийся в Ифестионе.
Я сначала думал, что это девчонка переодетая, сестра александроса или любовница. Бывают такие девчонки, ни кожи, ни рожи, но решительные и смелые, бойкие такие, которые и мужику не уступят. Думал, что как раз такая с эгейцами затесалась, а это парень из Сидона оказался. Ещё и одет по-восточному во что-то обтягивающее, а на голове мягкая шапочка без тульи. Он за пазуху убрал ножи, хоть какое-то оружие.
Сидонец оказался другом Тора, так македонцы называли своего александроса. Этот мелкий, учившийся в Ифесе, тоже оказался азартным технарём, не верящим в божественные пути и привидения. Хотя каждый знает, что если человек неправильно погребён, то его дух не упокоится и привязан к этому миру останется. Так и появляются приведения. Но кузнецам это не объяснить, вот и теперь пойдём смотреть привидения. Договорились идти ночью, чтобы страшнее и загадочнее было.
– А если жрицы Экаты обернутся чёрными суками и набросятся на нас, зажрут, как охотника Актеона? – с ехидцей поинтересовался Маржик. – Или потом побегут по нашему следу. Сучий нюх лучший.
– Что же, если это их сущность, – Тор пожал плечами. – Или испугался?
– Дрожите как зайчики? – Аэрроп с интересом окинул взглядом собирающихся ребят.
– Что нам, зайцам, бояться? – хмыкнул Аминтор. – Мы вечно молодые и всегда возродимся. У нас много жизней.
Каждый знает, что зайцы много жизней имеют и, даже когда погибают, на луну поднимаются и, там возродившись, по весне опять на землю возвращаются.
Собирались мы долго. И чем дольше проходили сборы, тем больше холодок страха забирался внутрь. Когда мы наконец собрались, страх надёжно поселился внутри, свернувшись удобным комочком. В любой момент он мог, развернувшись, показать свою звериную сущность.
Надев лямки на плечи и закинув мешок за спину, я собрался одним из последних. Кажется, откуда у голого человека вещи и что он собирал? А вот за это спасибо эгейцам, не оставили сиротку, одели, обули, накормили, нагрузили, и пошёл я со всеми, неся общие пожитки, кои могли пригодиться во время совместной авантюры.
Ночью двинулись в путь. Лезть в храм Экаты ночью – на это способны либо ненормальные, либо такие авантюристы, как мы. Туман липкий, плотный двигался с реки. По нему медленно плыл голубоватый огонь, мерцающий, холодный, отрешённый.
Мы притаились.
– Странник пошёл, – тихо озвучил Аэрроп, хотя и так все знали.
Если присмотреться к этому огоньку, то можно увидеть, что это всадник едет. Но сейчас нам не до всадника. Погружённый в свои мысли, в свою реальность, Странник не страшен.
Никем не замеченные побежали мы к храму. Что-то хрустело под ногами, я гнал от себя мысль о человеческих косточках. Хотя у храма Экаты именно они могли так трещать, напоминая о таких же смельчаках и кровавых ритуалах богини.
Как назло, именно они вставали красочными картинами перед глазами, и отогнать их не представлялось возможным. Я оглянулся на Маржика, тот вообще шёл белый, сам не хуже приведений. А эгейцам хоть бы что. То ли нервы у них крепче, так как едят хорошо, то ли боги у них другие и в наших не верят. Узнать надо потом, а сейчас в смелости им не уступить.
Эката богиня колдовства, ночи, потусторонних сил, мёртвых и приведений, вышедших из неупокоенных душ. Маржик опасается, что мы присоединимся к ним. Вон как насупился. А эти эгейцы весёлые, Тор мне подмигнул и как лось вперёд попёр. Это поразительно, что вообще нашлась компания таких полоумных, как мы, чтобы лезть в логово потустороннего мира. Знание ядов, волшебства, огородничества, синего пламени – всем этим владеют жрицы Чёрной богини. Как Медея, взывая к Экате, я вместе с остальными шёл к храму Великой Богини.
От порывов ветра скрипела старая ива, склонившая свои ветви над небольшим храмовым прудом. По чёрной воде едва пробегала рябь, и тут же вода затихала, словно боялась разрушить древние силы.
– Интересно, а сам храм мёртвые охраняют? – поинтересовался я.
– Тьфу на тебя! – огрызнулся Маржик. – Накаркаешь ещё.
Тор, слыша наш шёпот, обернулся к нам и тихо, улыбаясь до ушей, прошептал:
– Кар, кар…
Определённо, мне этот парень нравится.
– Ну что, зайцы, готовы? – перед самым храмом Аэрроп обернулся к нам. – Может, по-пластунски поползём, чтобы не заметили? Или как воробушки по веткам?
Храм словно вырастал из горы, обращаясь к верующим своими колоннами. Перед главным входом пылал огонь, освещая белые колонны, больше напоминающие зубы. Святая-святых Чёрной богини сокрыта в горных пещерах, и непосвящённым пути туда нет. Именно оттуда, как говорят, выходили привидения, следовательно, и нам надо именно туда, к истокам этих мистических сил. Всё это мне напомнило лабиринт Миноса, очень не хотелось встретить какое-нибудь там чудовище, подобное Минотавру.
Мы забрались на гору, внутри которой находился храм. Лежа в тишине, высматривали внизу укромный вход. Вскоре он оказался найден сбоку в горе, кузнецы доглядели.