Страница 134 из 148
Она поняла, что значит жить с наркоманом, ещё хуже — с наркоманом, который пытается стать нормальным человеком. Взамен он стал безумцем. За какие-то пару дней он изменился так сильно, что порой она сомневалась: случается это всё с ней на самом деле или она спит, грезит, бредит? Изменения коснулись всего. Он отощал. Кожа его побледнела как у мертвеца и была вся сухая и жёсткая, как наждачная бумага. В лице не было жизни; в заострённых чертах затаилась мука. Глаза были налившимися кровью, с огромнейшими чёрными кругами под ними. Даже цвет его глаз, ей казалось, изменился: стал вместо серо-голубого грязно-блекло-голубым. И они выделялись на его лице, особенно сильно, когда он злился. Лекси порой это пугало.
Что было гораздо, во много раз хуже — он стал совсем другим характером. Она понимала, что прежний Форт прячется где-то внутри и когда-нибудь снова покажется снаружи. Пока же её Форта заменило существо с характером переменчивым, как воды океана. Он то был спокоен, как удав, не видел и не слышал её, и у неё не получалось до него достучаться. В такие моменты, правда, было легче всего заставить его нормально поесть или помыться. Он был абсолютно послушен ей. Но в таком состоянии он бывал редко. Чаще всего он корчился на полу, изрыгал проклятия, бился головой, сдирал с себя кожу, рвал волосы — словом, делал всё, что вызывало полнейший ужас у Лекси. Какое-то время Форт берёг её от этого зрелища; он запирался в комнате, баррикадировался, так что она не могла попасть внутрь. Зато она прекрасно могла слышать его вопли, его мольбы помочь ему, жестокие проклятья — чаще всего на её голову. Она с ума сходила от страха, от боли за него. Стивен, которому она незамедлительно позвонила, немного, но всё же успокоил её, сказав, что это — обычное дело. Он уже давно ждал этих признаков и потребовал, чтобы она отчитывалась ему каждый день о том, что происходит с Фортом. И она каждый вечер звонила Стивену, подробно, прерывающимся голосом быстро-быстро рассказывая обо всём. Часто она сбивалась и теряла мысль, а порой и вовсе не слышала, что ей отвечает Стивен: она разговаривала с ним и одновременно прислушивалась к тому, что происходит с Фортом.
Так продолжалось меньше недели. Потом Форту надоело одиночество, и он пришёл к ней. Лекси была так рада, когда, наконец, услышала, как дверь его комнаты открылась. Он вывалился оттуда с бешеными от страдания глазами, полз на коленях, а когда она подбежала к нему и тоже упала на колени, вцепился в её юбку и плакал долго-долго, умоляя никогда не оставлять его больше. Она поклялась, что не оставит.
Но с каждым днём становилось всё мучительнее. Она не знала, как бороться с его болью; его так скрючивало на полу, что она сама едва не кричала от невозможности хоть как-то ему помочь. Она пыталась остановить его, хватала за руки, которыми он калечил себя, но тогда ей доставалось: Форт едва ли понимал, что делает. В моменты приступов у него было столько сил, что он запросто мог раздавить руками, например, пульт управления. У Лекси после такой неравной и бесполезной борьбы с ним оставалась куча синяков на теле.
Она отрезала себя от остального мира. Ей звонила Трейси, настаивая на встрече; она по голосу слышала, что с Лекси творится что-то неладное, и очень хотела помочь. Но Лекси боялась уйти, боялась оставить Форта хоть на минуту. Как бы он без неё справился?.. И она радовала себя короткими беззаботными разговорами с Трейси по телефону. Она попросила подругу, чтобы та не задавала вопросов, а просто говорила с ней о чём-нибудь хорошем. Трейси не стала спорить. А один раз Трейси передала трубку Этану.
— Лекси, милая, держись там. Я знаю, что происходит, — сказал он сходу.
Лекси не удержалась; слова были простыми, прозвучали как-то обыденно, но они так растрогали её, что она разрыдалась прямо в трубку и потом ещё долго слушала неумелые утешения Этана.
— Брось ты его к чёртовой матери, — посоветовал он ей под конец. — Он безнадёжен. Все наркоманы безнадёжны. Он столько раз пытался завязать, и ни хрена у него не вышло. Не порти себе жизнь, Лекси. Уходи, пока можешь.
— Он же твой друг...
— Ты мне тоже друг, — резко заявил Этан. — Ему уже не поможешь, а ты — молодая, здоровая, и у тебя вся жизнь впереди. Выбрось дурь из головы и уходи. Потом по уши в это дерьмо закопаешься и уже не вылезешь.
— Я ему нужна, — вытирая слёзы, твёрдо сказала Лекси.
— Долбаная жертвенность, — прорычал он. — О себе подумай!
Она бросила трубку. Этан больше не звонил, а Лекси старалась не вспоминать его слова. В глубине души она понимала, что он прав. К тому же, она всё равно уйдёт совсем скоро. Стоит ли задерживаться для того, чтобы испытывать поминутно страх, горе, обиду? А потом она как-то поняла: да, стоит, потому что она его любит. И с тех пор ничто уже не могло поколебать её уверенность.
Она стойко переносила все жестокие слова и говорила с ним даже тогда, когда Форт не желал её слушать. Она ухаживала за ним, как за больным: конечно, когда в её силах было к нему подступиться. Но ему не становилось лучше. Стивен в один из дней понял её отчаяние и непререкаемым тоном потребовал, чтобы Форт ложился в клинику. Она, конечно, не была против. Они с Фортом не хотели этого прежде, потому что думали: тогда у них останется слишком мало времени, чтобы проводить его вместе. А теперь они проводили почти всё время вместе, но Форт едва ли это осознавал, а ей такое времяпрепровождение вообще не приносило радости.