Страница 8 из 85
Из разных мест пути их высочества отправляли письма и даже небольшие посылки в Петербург и игрушки для своих мальчиков. Мария Фёдоровна писала о достопримечательностях, с которыми познакомилась, о впечатлениях во время путешествия. Свекровь-императрица, в свою очередь, подробно сообщала о «прелестных детях» великокняжеской четы, пересылала их короткие письма-записки: «Александр Павлович третьего дня просил меня, чтобы я ему достала ещё брата... и просил, чтобы я отписала к Вам его просьбу, чтобы Вы привезли ему третьего брата...» А в другом письме императрица писала: «Благодарю, милая дочь, за прекрасное платье, которое Вы велели вышить для меня в Вене, оно мне очень нравится».
В конце апреля великокняжеская чета прибыла во Францию. Но самые счастливые минуты своего путешествия Мария Фёдоровна провела конечно же в своём родном Монбельяре, где по случаю приезда дорогих гостей из России собралась вся многочисленная вюртембергская семья. Встреча с родителями, родственниками и друзьями сопровождалась слезами радости. Ведь со времени разлуки прошло целых шесть лет: уехала принцесса София Доротея семнадцатилетней девушкой, а приехала супругой наследника российского престола Марией Фёдоровной, матерью двоих сыновей.
Пребывание в милом сердцу Этюпе длилось целый месяц. Затем вновь страны и города: Швейцария, Южная Германия и снова Вена. В Петербург великокняжеская чета возвратилась 20 ноября 1782 года, ровно через четырнадцать месяцев, проехав в общей сложности тринадцать тысяч вёрст. Возвратившихся путешественников государыня встретила радостно, казалось даже, что «потеплело» и её отношение к сыну.
Зиму Мария и Павел провели на своей половине в Зимнем дворце. Они посещали придворные собрания и торжества, а каждый понедельник сами давали бал. В эту зиму они потеряли человека, которого считали единственным своим другом и советником при императорском дворе. Умер граф Никита Панин, воспитатель великого князя. Он скончался в последний день марта на руках своего питомца, прибывшего вместе с женой при первом же известии, что графу стало плохо. Горько переживал Павел эту утрату. Чувствительна эта смерть была и для Марии. Она до самой своей смерти хранила золотое кольцо с прядью волос покойного графа, его вензелем и обозначением дня его кончины. В своём духовном завещании императрица Мария Фёдоровна впоследствии напишет, чтобы это кольцо было передано родственнику Панина.
Между тем великая княгиня вновь ждала ребёнка. В ожидании приближающихся родов супруги переехали в Царское Село. Несмотря на беременность, которая в этот раз протекала не совсем гладко, Мария следила за работами по обустройству Павловска и за строительством там дворца, вникая при этом во все мелочи хозяйственных забот. Близость Павловска к Царскому Селу позволяла ей лично руководить отделкой, меблировкой и убранством дворца.
В конце июля 1783 года великая княгиня Мария Фёдоровна родила дочь. Назвали её Александрой в честь старшего брата. Екатерина II хотела бы иметь ещё одного внука, и рождение девочки не вызвало у неё особого восторга. Тем не менее в связи с рождением ребёнка императрица пожаловала сыну «мызу Гатчину с тамошним домом», как она назвала в соответствующем указе великолепный Гатчинский дворец, построенный по проекту итальянского архитектора Ринальди. Он принадлежал ранее её фавориту Григорию Орлову, который скончался за несколько месяцев до этого. Екатерина II купила дворец у родственника графа Орлова, получившего его в наследство. Гатчина, расположенная к юго-западу от Петербурга на лесистых холмах среди прекрасной северной природы, представляла собой большое поместье с образцовой фермой и небольшими деревнями, в которых проживало около двух тысяч жителей. Здоровый климат, роскошный сад, озёра с прозрачной водой придавали особый колорит этому замечательному селению, ставшему после некоторой перестройки по личному вкусу Павла его излюбленным местом пребывания. Супруга великого князя предпочитала, однако, Павловск, который стал со временем как бы частичкой её самой, её внутреннего мира, её творением. Карлу Кюхельбекеру, который ведал Павловском и был исполнителем воли великой княгини, она как-то написала: «Гатчина соперница опасная».
Итак, в великокняжеской семье появилась первая дочь, за которой последуют ещё пять. Для новорождённой Александры императрица назначила в воспитательницы вдову генерала Отто Генриха Ливен, урождённую баронессу фон Поссе, мать шестерых детей, проживавшую в то время в своём имении под Ригой. Сорокалетняя вдова, знаменитая впоследствии Шарлотта Ливен, была женщиной доброй и сердечной, но с твёрдым характером, проницательным умом и замечательными педагогическими способностями. Сорок пять лет она будет ревностно служить при дворе и закончит свой жизненный путь с княжеским достоинством и титулом светлости. Благодаря чёткому и неукоснительному исполнению своих обязанностей баронесса приобрела любовь и доверие Марии Фёдоровны, которая до конца дней была безгранично к ней привязана. В помощницы воспитательнице маленькой Александры была назначена фрау Вилламова, дочь скончавшегося инспектора Петропавловской немецкой школы в Петербурге, тоже немка. Она также заслужила расположение матери девочки. Маленькая Александра с милостивого разрешения Екатерины II осталась при родителях.
К подрастающим мальчикам по достижении ими семилетнего возраста были приставлены лучшие преподаватели из Академии наук. Наблюдение за учебным процессом было поручено швейцарцу Лагарпу, человеку республиканских убеждений. Однако воспитанием внуков императрица Екатерина II руководила сама, стремясь дать им образование «просветительское». Она настолько привязалась к детям, что не желала с ними расставаться даже ненадолго. Когда Александру исполнилось десять лет, а его младшему брату Константину восемь, она решила вопреки воле родителей взять их с собой в шестимесячную поездку по стране. Великий князь Павел и Мария обратились к императрице с письмом, в котором изложили своё беспокойство по этому поводу: «...Опасения наши, Ваше Величество, относятся к здоровью детей наших, нежный возраст которых заставляет усомниться в том, чтобы, они вынесли утомление долгого путешествия, предпринятого в суровое зимнее время, и перемену климата, тем более, что наши сыновья не прошли ещё через все болезни, которым обычно подвержены дети. Кроме того, наши беспокойства основаны на том, что это путешествие и развлечения, которые будут естественным его последствием, могут только остановить успехи их воспитания...»
В своём ответе Екатерина II написала: «Дети Ваши принадлежат мне, принадлежат и государству. С самого раннего детства их я поставила себе в обязанность и удовольствие окружать их нежнейшими заботами... Я нежно люблю их... для меня будет утешением иметь их при себе. Из пяти трое остаются с Вами; неужели одна я на старости лет в продолжение шести месяцев буду лишена удовольствия иметь вокруг себя кого-нибудь из своего семейства...»
Получив такой ответ, супруги обратились с просьбой к императрице: «Возьмите нас с собой, и мы будем при Вас и наших сыновьях. Что касается дочерей наших, то им пока нужны только заботы физические, присутствие же отца и матери для них в настоящую минуту не необходимо; мы могли бы обходиться без всего, путешествовать налегке, лишь бы не быть нам вдали от Вас и сыновей наших...»
Екатерина II ответила коротко: «Благодарю Вас за желание мне счастливого пути; в свою очередь, желаю Вам здоровья и благополучия и обнимаю Вас».
Однако победила воля родителей — возможно, потому, что Константин внезапно заболел корью. Дети остались с ними. Лишь в июне по возвращении императрицы они поехали ей навстречу в Москву и сопровождали свою царственную бабушку вплоть до Петербурга.
Для великой княгини Марии Фёдоровны всё это время было тяжёлым, она порой чувствовала себя слабой. Три года спустя после Александры родилась дочь Елена, а в 1786 году ещё одна дочь, получившая имя Мария в честь матери. Роды этих дочерей были тяжёлыми, а появление на свет маленькой Марии повлекло за собой такое ухудшение здоровья, что великая княгиня дала обет в случае выздоровления сделать пожертвование в пользу бедных. Незадолго до рождения третьей дочки она перенесла страшное горе: скончалась её сестра Фредерика, бывшая замужем за герцогом Ольденбургским, оставив двух малолетних детей сиротами. Да ещё беспокойства, связанные со старшими братьями, о которых рассказывалось выше.