На пороге ночи

– Ох, что-то я уже проголодалась, – с улыбкой сказала она, изучая стол. – О-о, у вас сегодня тосты и миндальные пирожные. Обожаю и то, и другое.

– Ты, должно быть, по-прежнему по утрам не завтракаешь, – обеспокоилась Дария.

– Ну, мама, ты же знаешь, по утрам я только пью кофе.

– И голодной на работу, – укоризненно покачал головой Филипп.

– Да все в порядке. Потом часов в одиннадцать я завтракаю в ресторанчике неподалеку от моего офиса.

– Полагаю, что такое бывает не всегда, – сказала Дария. – Если работы много, ты и вообще забываешь поесть. Так?

– Нет, мама, не так, – мягко возразила Ани. – Я не забываю поесть, сколько бы ни было работы. Я всегда помню то, чему ты меня учила.

– Я тебя многому учила, – улыбнулась Дария. – Что именно ты имеешь в виду?

– Что я имею в виду? – Ани с аппетитом ела тост с абрикосовым джемом. – То, что нужно беречь свое здоровье. Потому как здоровье – это главное наше богатство.

Родители одобрительно кивнули.

– Золотые слова, дочь, – сказал отец.

– Я всегда надеялась на твое благоразумие. Ну, расскажи, как твои дела? – спросила Дария.

– О, все просто замечательно. Дела идут, поступают заказы – крупные и мелкие, всякие. Да, я забыла вам сказать, что скоро мы завершаем наш едва ли не самый шикарный проект. Несколько месяцев назад префектура юго-западного округа подала заявку на разработку целого архитектурного ансамбля.

– Что за ансамбль? – заинтересовался Филипп. – Что собираются строить?

– Хотят построить в комплексе театр, деловой центр, парк отдыха. Очень интересная задумка. О, мы напряглись. Все так сразу загорелись. Работали без устали до позднего вечера. Мои люди молодцы. Вы и не представляете, какие они молодцы. Проект уже почти закончен, теперь вот только надо защитить.

– Не сомневаюсь, что тебе это вполне по силам, – вновь улыбнулась Дария.

– Дома как? – решил коснуться неприятной темы Филипп – Что Юрг? У него-то, наверное, все без перемен?

– Папа, ты меня спрашиваешь о делах Юрга? – притворно удивилась Ани. – Он ведь работает в твоем концерне, значит, я у тебя должна спрашивать о его делах.

– Это ты зря, – пожал плечами Филипп и протянул руку к блюду с пирожными, – ты забываешь, что он работает простым художником-дизайнером, тем более, в производственном корпусе у черта на рогах, так что мы не встречаемся. Мне с ним видеться на его рабочем месте как-то не пристало, да и недосуг, и он ко мне не заходит. Полагаю, не хочет выказать среди коллег наше с ним родство.

– Филипп, ты по-прежнему несправедлив к нашему милому мальчику, – добродушно заметила Дария, обменявшись понимающими взглядами с Ани. – Что значит, работает простым художником? Это и плохо, что он все еще работает у тебя простым художником. Уже давно следовало его перевести в управляющий офис, дать хорошую должность, сделать, в конце концов, его своим помощником. Он ведь не кто-нибудь, а муж твоей дочери.

– Ну, положим, помощники у меня есть, – возразил Филипп, – причем, заметь, проверенные временем. И не раз.

– Мама, что ты, – запротестовала Ани. – Юрга все устраивает. Зачем ему должность в управлении? Он ведь художник. Для него творчество важнее. Да и потом с этой работой у него остается время еще и для домашней мастерской, там накопилось уже порядком картин, мы даже подумываем о выставке.

– Надеюсь, эта-то выставка все-таки увидит свет, – заметил Филипп.

– И не сомневайся, папа, обязательно увидит. А я ему помогу.

– Ну, в том, что у тебя получится ему помочь, лично я не сомневаюсь.

Дария с нежной улыбкой обратилась к Ани:

– Мы так давно не виделись с тобой. Расскажи еще что-нибудь о себе.

– Да особо-то нечего рассказывать: работаю, работаю, работаю, – весело сказала она, принимая из рук матери еще одну чашку кофе.

– Дорогая моя, тебе надо больше отдыхать, – обеспокоилась Дария. – Часть работы поручи своим подчиненным, в крайнем случае, найми еще людей. Я смотрю, у тебя глаза усталые. Это не порядок. Так нельзя.

– И, правда, милая, прислушайся к словам матери, – поддержал жену Филипп.

– Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Просто я не могу без работы. Не знаете, от кого это у меня?

– Со своей работой и дом родной совсем позабыла, – попенял дочери Филипп.

– Да, это так, каюсь, – сокрушенно вздохнула Ани. – Но обещаю впредь бывать чаще.

Родители проводили Ани до лифта. Махнув рукой на прощанье, Ани нажала на нужный сенсор в панели управления. Дверь скрыла от родителей улыбающееся лицо дочери.

– Как ты думаешь, у нее все в порядке? – задумчиво спросил Филипп.

– Ты имеешь в виду ее отношения с Юргом?

– Конечно.

Дария пожала плечами:

– Кто знает. Она же не скажет. Но, по крайней мере, она мне не показалась встревоженной или опечаленной.

– Но и счастливой она тоже не показалась.

– Ну, знаешь, семейная жизнь – это не прогулка в парке. Всякое может быть.

– Вот именно, что всякое. Ты бы с ней поговорила по-женски. Может, она тебе что-то скажет.

– Хорошо. Я как-нибудь съезжу к ним в гости. Но, сразу хочу тебя предупредить, – она предостерегающе подняла руку, – одна, без тебя. А то ты там начнешь свои замечания выдавать без остановки.

– И расстроишь дорогого зятя, – подсказал Филипп.

– Вот именно.

– Ладно, договорились, я останусь дома. Ты обязательно съезди. Только не откладывай надолго.

– Хорошо, постараюсь вырваться на будущей неделе. Ладно, мне пора.

– Тебя подбросить?

– Нет, я возьму автомобиль.

– Тогда до вечера.

– Может быть, где-нибудь поужинаем?

– Отличная мысль. Выбор за тобой.

– Договорились.

Несмотря на то, что семейная жизнь Ани, была самой болезненной для Филиппа темой, в это утро его мысли быстро ушли в другое русло. Он спешил, сегодня в концерне назначены испытания новой серии косметики для людей зрелого возраста. Относительно этой серии у него были самые радужные предчувствия. Он ожидал, что она сделает фурор, ведь в ее основу положены самые современные методы ученых и годы кропотливого труда.

Глава 4 – Зять Филиппа Бине

Утром, когда Ани уже давно была в своем архитектурном агентстве, Юрг еще только просыпался. Позевывая и сладко потягиваясь в постели, он бросил взгляд на экран видеотелефона. Ему пришла в голову мысль связаться со своим шефом, главным в творческом цеху, где трудился Юрг на благо своего родственника, всеми уважаемого и почитаемого Филиппа Бине. Когда через несколько мгновений Радде вышел на связь, Юрг слабым голосом сообщил ему о своем скверном самочувствии.

– Такая мерзкая простуда, да еще и жар. Очень тяжело. Работать сегодня не смогу, к сожалению.

– Понимаю, на улице теперь очень холодно, – ответил господин Радде, стараясь изобразить сочувствие.

– Да-да, и не говорите, – слабо отозвался Юрг.

– Не беспокойтесь, господин Юрг, ваш эскиз я передам другому художнику. Желаю вам скорейшего выздоровления.

– Спасибо. Вы очень любезны, господин Радде.

Экран погас, а Юрг довольный расплылся в улыбке.

– Как я вас, господин Филипп Бине, мой дорогой тестюшка, а? Пусть работают ваши холуи, а я буду отдыхать.

Юрг лежал в теплой постели и думал о том, что даже и в этом его не совсем блестящем положении есть свои преимущества. Стал бы Радде расшаркиваться перед ним, будь он простым работником. Сколько раз Радде орал на всякого, кто решался вдруг заболеть. Он сыпал едва ли не проклятья на голову несчастного, ведь работы так много, что дизайнеры не справляются с поступающими заданиями, а тут еще эти болезни. Зная вспыльчивость своего ближайшего шефа, художники старались не злоупотреблять его терпением. И только один Юрг не считался ни с характером Радде, ни с загруженностью своих коллег: он уходил «болеть» всякий раз, когда хотел, и никто, даже сам Радде, не смел сделать ему выговор.

В отсутствие Юрга кто-то из дизайнеров вынужден был делать работу отсутствующего зятя главы концерна, задерживаясь в офисе до позднего вечера. Иначе было нельзя, никто бы не отважился пойти к самому господину Филиппу жаловаться на его зятя. Тем более что между ним и Юргом, по рассказам последнего, царило полное взаимопонимание. Он, болтая с сослуживцами, уверял их в том, что отец его жены высоко ценит творческую жертву Юрга, решившего свои выдающиеся способности художника посвятить семейному делу, что Филипп не один раз предлагал ему хорошую должность в управляющем офисе, но он всякий раз отказывался, потому что творчество для него превыше всего. Коллеги, за чашкой утреннего кофе, слушавшие эти излияния, как один, мысленно желали, чтобы высокопоставленный родственник Юрга поскорее забрал бы уже его к себе под крыло.