Скрежет ручки в залитой вином комнате

И следующее утро ознаменовалось одной лишь мыслью — нужно выпить. Нужно было пить, чтобы не мириться с происходящей за окном тупостью: восемь часов плюс дорога в никуда, восемь или меньше на сон, а остальное на восстановление своих сил в развлечениях типа просмотра футбола. Меня такая херня не устраивала, если уж честно, то осуждаю такое просирание времени. Моя ругань в интернете и та заслуживает больше внимания, чем всё вышеописанное. Хотя в итоге мы все умрём, так что это я зря, делайте, что душе угодно.

И всё же я открыл упаковку успокоительных, выпил на пару сверх дозы и ждал эффекта. Накрывать меня не должно было, но смириться со всей ерундой всё же вышло бы. Я отзвонился маме, сказал, что с дедом всё хорошо, за исключением того злосчастного матраца; она слегка выругалась. В целом всё шло своим чередом. Через минуту позвонил Лука.

— Чего? — ответил я.

— Ты так и не ночевал у себя на квартире, верно? — заявил он.

— Да, мне тут больше нравится. Тут вином пахнет, тут душа поёт, тут творчество живёт, и тут Вульвазавр Рекс на стене, — произнёс я, поглядывая на картину «Происхождение мира». — Это — моё убежище от жестокого мира, который сводит меня с ума!

— Понятно, — с большим выдохом произнёс Лука. — В общем, как я и предполагал, продажи книг сильно упали после выходки в участке. Тобой меньше стали интересоваться люди.

— Мною и раньше, как я понимаю, интересовались исключительно малолетки, а теперь за разницу в политических взглядах мне приходится получать по кошельку. Что же, меня устраивает. Пусть хоть обдрочатся, глядя сами на себя, а мне плевать.

— Мы теряем прибыль, Сергей, это не есть хорошо.

— И что ты предлагаешь? — открывая бутылку вина, заметил я.

— Я предлагаю извиниться перед всеми за свой неуважительный поступок.

— Что?! Да хуй там! Я никогда не буду просить прощения у этих тупых ублюдков, возомнивших себя революционерами и героями отчизны!

— Эти «ублюдки», как ты выразился, завтра, быть может, власть в стране перевернут.

— И пусть переворачивают! И пусть народ наш страдает от глупости своей, если не хотят понимать всё так, как это задумано! — я выпил из бутылки. — Я ненавижу всех их, так что пусть сначала почувствуют геройский момент славы, чтобы потом потомки смешали их с грязью и говном. Это может продолжаться вечно, и что, мне перед каждым теперь извиняться за то, что говорил правду? — я рассмеялся.

— Нужно следовать тенденциям развития рынка, Сергей, — отвечал мне этот ушлый еврей.

— Да мне плевать! Я не проститутка, чтобы отдавать свои прелести тому, кто больше заплатит! — когда я злился, то начинал больше пить. Отпил я надёжно и крепко, чуть ли не до самого конца, пролив слегка себе на грудь и на пол. — И не «приличная» девушка, скачущая на хуях в надежде выбрать лучший из них. У меня есть стойкие взгляды, и я их буду придерживаться.

— Ты, кажется, не понимаешь, Сергей. Все эти сказки о несгибаемости и верности своим убеждениям лишь для глупых людей. Мы должны думать прагматично и из расчёта нашей выгоды с продаж твоих книг.

— Нет, это, кажется, ты не понимаешь, Смит. В этом мире можно купить многое: вино, машину, квартиру, женщину (твою жену, наверняка, тоже), детей, власть, купить за деньги деньги. Это всё можно, но нельзя сделать только одного, — я был зол, так что открыл ещё одну и отпил, давясь каждым глотком, — нельзя купить мыслей и мнения Сергея Сергеева!

— Ох, ладно…

— Ты не охай и не ахай, как завещал Маяковский, Смит!

Он положил трубку. Порой мне казалось, что я сложен на подъём, и вообще нужен особый дар терпения, чтобы вынести разговоры или даже простой трёп со мной.

Я стал вяло двигаться по комнате — вино брало своё, но мне думалось, что и таблетки сыграли свою роль в моих нынешних муках. Херовило меня будь здоров, ноги шли, а руки тянулись в сторону одного лишь инструмента в моей жизни — ноутбука. И всё же организм подвёл, подкосив ноги и выключив питание в мозгу.

С этого промежутка времени местонахождение моё было где-то в неизвестности.

Сначала я стоял посреди тропиков, где передо мной, за листьями папоротника, вырисовался пустынный пляж с двумя гамаками на нём. Погода была солнечной, прибой так и манил искупаться, но я следовал заветам одного мудрого человека: если есть где прилечь — приляг, что я и сделал. Обернувшись в сторону другого гамака, мне удалось увидеть пред собой обнажённую женщину со светлыми волосами, полными грудями, мелкими сосками и чертовским взглядом. Она улыбнулась и стала себя трогать в самых интересных местах.

— Кажется, я попал в порнофильм, — заявил я, разглядывая все её действия.

— Отчего же? Ты попал в Ад, дорогой мой Серёжа, — улыбалась она, продолжая «теребить фасолинку».

— Как-то я по-другому себе Ад представлял. Ну что же, может, тут и выпить приносят? — я огляделся, но кроме нас на этом острове никого не было.