Страница 59 из 108
— И что нам теперь, смириться с воровством и грязью вокруг? — задался вопросом ещё один мамкин революционер.
— Выбирайте свой путь, я свой выбор сделал. Если не можете найти себе нигде применения, то это исключительно ваша вина, и ничья больше. Если вы не видите перспектив развития общества или вам они не нравятся, то учитесь разглядывать эти перспективы или меняйте общество ко всем чертям. Но вам просто не хочется. Вы желаете быть тем, кем являетесь сейчас, не переучиваться и не менять своё место жизни. Для этого же работать нужно! Вот бы вам остаться тут, получать в разы больше и жить в хорошей обстановке, а? Но сейчас всё не так работает, и я уверен полностью, что будь у вас возможность, то свалили бы из России, прикупив себе домик где-то в Италии и Великобритании, не так ли?
— Конечно же, что тут ловить? В рашке-то, — отозвалась ещё какая-то деваха.
— Так в чём проблема? Наши чинуши так и делают, у них есть возможность. И будь на их месте вы, то поступили бы точно так же. Это как в воду глядеть. Тут же забыли бы свои лозунги и крики, главное, что есть бабки. Становись чиновником, олигархом и уезжай, ну или, это, конечно, из разряда фантастики, реализуй свои мечты о России будущего и помогай людям. Вы видите соринку в чужом глазу, но в своём бревна не замечаете.
— Мда, Сергеев, ну ты и козёл, — вякнул ещё кто-то из толпы. — Я думал, ты хороший человек, а ты лишь хер с горы.
— Всегда себя так и позиционировал вообще-то. Очень приятно, когда глупые люди отзываются обо мне плохо — это, своего рода, комплемент.
В камеру зашёл полицейский.
— Сергеев? — заговорил он, выискивая меня в толпе дуралеев.
— Я, — ответил по-военному.
— На выход, — заявил он, после чего я поднялся и пошёл за ним. В спину мне уже сыпались «лестные» словечки, но слушать я никого не хотел. Услышал знакомые жалобы идиота с колонкой (вернее, уже без неё), он решил присоединиться к общему засиранию меня, и это было в духе слабого человека — присоединиться ко всем. Они все тут были слабы. Эти люди никогда не признают своих ошибок, как, собственно, и я. Поэтому я не любил политику: в ней каждый по-своему прав, но общей истины никогда не найти. Я понимал этих людей, но не хотел становиться на их сторону, у меня были свои причины для этого, которые им уже озвучил. Меня не слушали и не хотели слышать, потому я был благодарен полицейскому, который избавил меня от необходимости метать бисер перед свиньями. Я хоть и нейтрален в политике, а покидаться грязью в обе враждующие фракции совсем не прочь, и это моя слабость. Не люблю вороватых чиновников и их прихвостней, не люблю обещающих что-то изменить дураков, которые сами ждут момента дотянуться до источника доходов, а потом съебать в другую страну с чужими деньгами. Так было раньше, так есть сейчас, но хочется верить, что не будет потом. К сожалению, жизнь всегда найдёт способ убить любые надежды на лучший исход, поэтому нужно было лишь принять это. Мне попалась дьявольская тетрадь, с которой я мог изменить чужие жизни, но истины, как заметил выше, не существует. Всегда найдутся недовольные.
Наконец довели до места, у стола сидел какой-то капитан и заполнял бумагу. Рядом с ним был Лука, одаривавший меня уставшим, но спокойным взглядом. Радость встречи с ним казалась невероятной, но она была, и это добавляло диссонанса в ощущения.
— Присаживайтесь, — сказал полицейский. У них в сленге принято говорить «присаживайтесь», потому что «сесть всегда успеешь». Я сел. — Итак, товарищ Сергеев, вы потрудитесь объяснить, что делали на митинге?
— Потружусь, пожалуй. Попал в этот сраный митинг случайно, шёл по своим делам. Думал, праздник какой, ну и ладно, а когда меня взяли ваши парни, то тогда понял, как ошибался, двигаясь по этому маршруту.
— Интересно. То есть вы там были совершенно случайно? Проходили мимо, так сказать?
— Ну да. Я же не совсем глупец, чтобы ходить на подобного рода мероприятия. И даже не пьян. Если нужно, то сдам все анализы.
— Не нужно, я думаю, это лишнее, — ответил капитан, записывая что-то в бумажке. — Вот, подпишите тут.
— Секундочку, — Лука подвинул бумагу к себе, прошёлся по ней взглядом, и только далее подал её мне. Не доверял он полиции, хотя в наше время это не удивительно. Никому нельзя верить, даже себе. Себе даже чаще. Я поставил свою подпись, после чего встал, но капитан остановил меня.
— Сергей Сергеевич, — он сунул мне стикер, — не могли бы вы автограф оставить? Моя жена любит ваше творчество, так что, сами понимаете…
— Да, конечно, — я черканул на бумажке свою дежурную закорючку, после чего мы с Лукой отправились на выход.
Нас выпустили из главных дверей, но на этом наши проблемы ещё не закончились. Там стояла огромная толпа журналистов, которая ждала выходящих людей. Видать, кто-то знатный из их шайки там тоже присутствовал. Когда появились мы, то они бросились к нам. Лука предупредил, чтобы я воздерживался от резких комментариев.