Страница 98 из 147
— Интересно? — Дамблдор выглядел озадаченным. — Как необычно. Я не слышал раньше, чтобы хоть что-то могло остановить ярость оборотня. Хотелось бы узнать, как Гарри это удалось.
— Какая разница, как ему это удалось? У паршивца уже давно не все дома, я бы тоже на месте волка задумался, стоит ли нападать на такого неадекватного субъекта. Вдруг это заразно, — фыркнул Снейп. — Не о том здесь речь. Оборотня пора вышвырнуть из школы, пока он никого не покалечил!
— Я за этим и пришел, — печально улыбаясь, сказал Люпин.
— Ремус...
— Он прав, профессор. Я опасен. Моя неосторожность могла стоить жизни ученику. Я не готов так рисковать. Я и правда опасен, сэр.
— Мы уже говорили с тобой об этом, мой мальчик, — напомнил Дамблдор, — тогда произошло нечто подобное. Ты помнишь, что я тогда сказал тебе?
— Да, директор, — вздохнул оборотень.
— И сейчас я скажу тебе то же самое. Не твоя вина, что ты проклят, Ремус. Ты не выбирал для себя такой судьбы и никогда не хотел навредить людям. Но любая боль и любое несчастье это также великое благо. Через это мы учимся быть сильнее. Не сдаваться. Бороться. Не презирай себя за то, что тебе неподвластно и от тебя не зависит.
Снейп нахохлился, догадываясь какой другой случай упомянул директор. Как это похоже на старика! Вытирать сопли психованному оборотню, после того, как он пытался разорвать на куски студента. Можно подумать это его психотерапия сильно поможет.
— Хочу заметить, что дверь запереть было вполне в его власти, — сухо сообщил он. — Тут волка винить сложно. Как можно быть таким дураком? Или ты ждал, что ликантропное зелье превратит тебя в карликового пуделя, болван?
— Я прекрасно понимаю, что это моя ошибка! — неожиданно взорвался Ремус. — И признаю это! Чего еще ты хочешь, Северус?! Чтобы я уволился?
— Я хочу, чтобы ты заставил работать свои атрофированные мозги! Тебе уже не шестнадцать, нельзя списать все на подростковый идиотизм! Хватит без конца оплакивать свою трагическую судьбу и жалеть себя! Отвечай за свои поступки, черт тебя дери, а не разводи нюни!!
— Северус, прекрати! — посуровев, осадил зельевара Дамблдор. — Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— О, я прекрасно понимаю, о чем говорю, Альбус! — огрызнулся Снейп, поворачиваясь к Ремусу. — И я скажу это только один раз, — он подался вперед, оказавшись лицом к лицу с вервольфом: — Если по твоей вине мальчик пострадает, я лично тебя прикончу, — прошипел он. — И мне будет плевать, кто несет за это ответственность, ты или зверь. Тебе ясно?
— Да. Ясно, — через силу выдавил из себя оборотень, не сводя сердитого взгляда с зельевара.
— Тогда этот разговор окончен, — Снейп поднялся с кресла. — Прошу меня извинить, директор, у меня еще есть дела.
Дамблдор устало кивнул, отпуская мастера зелий восвояси. Вести конструктивный диалог, пока тот в таком настроении, совершенно не представлялось возможным. Увы, нетерпимость Северуса к Люпину с годами не ослабевала.
Оставшись наедине с профессором ЗОТИ, Альбус в молчаливой задумчивости посмотрел в окно.
— Скажи, Ремус, — медленно заговорил он, не глядя на молодого волшебника напротив, — встречал ли ты хоть раз человека, который вызвал бы у твоего волка не гнев, а любопытство?
Люпин размышлял над ответом не больше нескольких секунд, после чего покачал головой:
— Никогда. Но быть может дело в зелье? Возможно, он меняется?
— Боюсь, что дело здесь не в звере, — вздохнул Альбус, по-прежнему глядя в окно. — Это Гарри.
— Гарри? Но как он может...?
— Не знаю, Ремус, не знаю. Но я не впервые слышу о том, что мальчик удивительно легко ладит практически с любыми существами, как волшебными, так и обычными. Мистер Поттер будто... зачаровывает их. И Хагрид, и профессор Граббли-Планк так или иначе упоминали об этом на учительских собраниях.
— Вы полагаете, что Гарри может обладать некой способностью, хм, приручать животных?
— Нет, — старик улыбнулся, наконец взглянув на Люпина. — Он не “приручает” их, он просто неким образом влияет на их поведение и эмоции, — Альбус чуть нахмурился, — и мне думается, что в некоторой степени это “влияние” отчасти распространяется и на людей.
— Тогда как это объяснить?
— Именно на этот вопрос я пока не могу найти ответа, — расстроенно признался директор.
*
А в это время главный объект обсуждений в директорском кабинете перевернулся на спину, вздохнул и завозился на узкой софе, пытаясь устроиться поудобней. Тишина тайной Библиотеки Слизерина располагала к неторопливым размышлениям, чем мальчик и занимался последние сорок минут. Его лучший друг, следящий за всеми этими вздохами из-за своей книги, наконец, не выдержал:
— Даю галеон за твои мысли, — объявил он. Гарри скосил на него задумчивый зеленый взгляд и сдул со лба упавшую на глаза чёлку.
— Вот скажи мне, Том, — с мрачной торжественностью произнёс он, — чисто гипотетически, представь себе, что мы с тобой дружим, дружим, потом однажды я решаю, что хочу спрятаться, скажем, от злого волшебника, предположим, под чарами Фиделиус и делаю тебя хранителем тайны.
— Ну?
— Ты пойдешь и расскажешь об этом злому волшебнику, чтобы он пришел и меня убил?
— Не понимаю намёка, — нахмурился Арчер.
Гарри закатил глаза.
— Ну просто представь!
— Представил.
— И?
— Ты сам-то понимаешь, что несешь?
— Бредово звучит, правда?
— Не то слово...
— Хорошо. А теперь давай добавим в эту фантазию то, что мы оба учимся на Гриффиндоре, и у тебя характер, как у Фреда или Джорджа Уизли.
Том смерил лучшего друга очень красноречивым взглядом:
— У тебя жар?
— Вот и я считаю, что все это выглядит как полная ахинея, — тоскливо признался Поттер, — как ни посмотри, бессмыслица выходит, да?
— Знаешь, я бы реагировал на твой занятный монолог куда живее, если бы ты потрудился объяснить мне, где можно начинать смеяться.
Гарри фыркнул и пересказал Тому то, что узнал от Люпина. Лучший друг долгое время молчал и наконец покачал головой, словно сдаваясь.
— Похоже, твой отец паршиво разбирался в людях.
Поттер рассмеялся.
— Я сказал Люпину то же самое, слово в слово.
— А он?
— А он сказал, что Блэк псих и непредсказуемый.
— Странно.
— Что?
— Ну ведь Блэк был не только другом твоего отца, — начал объяснять Том, — он был и другом Люпина. Почему профессор так уверен в виновности Блэка? Разве друзья не должны верить друг в друга?
— Думаю, учитывая ситуацию, сложно было не поверить. Потому что только Блэк мог рассказать о том, где находятся мои родители. Да и потом, ты же читал статьи? Он смеялся, когда ему выносили приговор, говорят, он смеялся до самого Азкабана, — Гарри закинул руки за голову и уставился в потолок. — Может, и правда рехнулся?
Арчер пожал плечами:
— Кто теперь разберется, — философски отметил он, — сейчас главное держаться от него подальше, потому что если он не свихнулся двенадцать лет назад, то вполне мог выжить из ума за последнее десятилетие. Как ни посмотри, такой срок в компании дементоров курортом не назовешь.
— Ну, да.
— Гарри?
— А?
— А сам-то ты что по этому поводу думаешь?
— В смысле?
— Ну о предательстве Блэка, смерти твоих родителей... обо всем, что рассказал тебе Люпин.
— О! Ты об этом! — Поттер задумчиво почесал бровь. — Сам не знаю, — наконец со вздохом признался он. — Я думаю, что должен злиться, так? Но почему-то не злюсь.
— То есть тебе все равно? — Том удивленно поднял брови.
— Нет! Я просто пока не разобрался во всем этом.
— М-м-м, — Арчер выдержал небольшую паузу, — и что случится, когда ты разберешься? Будешь искать мести?
— Да что вы все заладили со своей местью?! — Гарри всплеснул руками. — Можно подумать, мне больше нечем заняться!
— То есть ты не захочешь отомстить человеку, по вине которого погибли твои родители и из-за которого ты провел всё детство у никчемных магглов, превративших твою жизнь в кошмар? — Том говорил неторопливо и спокойно, но Гарри почудилась злость в его словах.