Пороги безмолвия

*

Уже когда аврор Шеклболт как можно деликатнее пытался увести за собой шокированную девочку, она резко остановилась прямо напротив Поттера и посмотрела ему в глаза. К своему удивлению, подросток увидел в её взгляде лишь любопытство.

— Скажи, — медленно произнесла рэйвенкловка, — что все-таки меня выдало? Как ты узнал, что это была я?

Гарри хмыкнул.

— Не бывает абсолютных дураков, Хант.

Она надменно хмыкнула и отвернулась. Следом за ней аудиторию покинули профессора МакГонагалл и Спраут. Флитвик чуть задержался возле Гарри, глядя на своего ученика абсолютно несчастными глазами.

— Мой факультет доставил вам много боли в этом году, мистер Поттер, за это я приношу свои глубочайшие извинения.

— Вы не виноваты, профессор, — улыбнулся мальчик.

Невысокий волшебник сокрушенно покачал головой и вместе с ожидающим его директором вышел. Снейп подошел ближе и положил руку на плечо студента.

— Не вините себя, Поттер, вы поступили правильно.

— Вы так думаете, сэр? — с сомнением протянул он.

— А, по-вашему, этой особе следовало остаться в школе, чтобы дальше отравлять ваше существование? — насмешливо поинтересовался зельевар. — Вам так скучно живется?

— Мне кажется, она просто запуталась, сэр, — вздохнул подросток.

— Это уже не ваша головная боль, Поттер. Прекратите брать на себя ответственность за других и жалеть всех подряд. Слизеринцам не идет альтруизм.

— Я запомню, сэр.

— Прекрасно, — мастер зелий чуть помедлил и, поняв, что мальчик хочет остаться один, отправился портить нервы директору и Флитвику за столь вопиющий недосмотр в отношении учеников факультета Рэйвенкло.

Как только все разошлись, Гарри шумно выдохнул, сбрасывая с себя образ грустного, ранимого мальчика, и рухнул на ближайший стул. Рядом послышался шорох ткани и в пяти шагах от Поттера прямо из воздуха появился Том. Бросив на парту мантию-невидимку, он, скрестив руки на груди, уставился на друга.

— Я же говорил, что план отличный, — самодовольно заявил он.

— Ты говорил, — передразнил Гарри. — Это я придумал. Ты ей просто хотел мозги вышибить!

— Зато надежно и навсегда, — парировал Арчер. — И потом ты хотел одного Люпина притащить в качестве свидетеля, что крайне неразумно, так как показания оборотня в Министерстве не котируются, гений.

— Я не был уверен, что прав, — напомнил Гарри. — Ты хоть представляешь, что было бы, если бы мы ошиблись?

По губам Арчера скользнулся дьявольская ухмылка.

— Скандал.

— Именно! Мне, по-твоему, охота ещё и с этим разбираться?

— Ой, да брось! — отмахнулся Том. — С Хант всё было ясно уже давно. Достаточно было сложить два и два.

— И что же никто кроме меня не сложил-то? — фыркнул Поттер.

— Ну, должен же ты хоть немного погеройствовать, — глумливо пропел лучший друг, ловко уворачиваясь от подзатыльника. — Эй, эй! Давай-ка без рукоприкладства!

Гарри, наконец, рассмеялся, избавляясь от остатков напряжения после разговора с Мелиссой.

— И всё-таки это, по-моему, ужасно, — посерьёзнев, вздохнул он.

— Хм? — Том вопросительно приподнял бровь.

— Она же помешалась на своей ненависти, — Гарри покачал головой. — Мне её даже почти жалко стало.

— Ой, брось, Гарри. Любишь же ты жалеть всякий мусор, — он глянул на часы. — Идем, скоро начнется обед.

Поттер соскочил с парты и, запихнув в сумку мантию-невидимку, последовал за другом, размышляя о том, что одной проблемой у них стало меньше.

*

Конечно, арестовывать Мелиссу никто не стал. В Хогвартс приехал её отец и, потребовав личной встречи с Поттером, долго вымаливал у мальчика прощения за свою дочь. Подавать в суд на тринадцатилетнюю дурочку, спятившую на почве своей зависти, никто, естественно, не собирался.

Для Гарри было достаточно простого исключения Мелиссы из Хогвартса, а дальнейшая её судьба была ему совершенно безразлична. И всё же во время разговора с директором клиники святого Мунго он на время впал в печальную задумчивость, жалостливо повздыхал, и даже немного рассердился для вида, чтобы мистер Хант осознал, какое огромное одолжение ему сделали. И он воистину осознал, без конца пожимая Гарри руку и рассыпаясь в благодарностях. Подросток даже подумал, что для отца психованной Хант, как называл её теперь Арчер, этот человек был слишком уж мягок.

Таким образом, вопрос решился более-менее мирно. Мелиссу забрали на домашнее обучение, дело замяли и репутацию семьи Хант сберегли, что вполне устраивало всех. Кроме Тома, который хотел, чтобы они страдали, но так и не дождался “показательной порки”.

Гарри же, как обычно, было совершенно все равно. Его внимание уже было полностью переключено на повседневные хлопоты: квиддич, однокурсников, учёбу и переписку с Блэком, которого определили в Мунго на лечение. Нужно отдать должное мистеру Ханту, после произошедшего он лично проследил, чтобы Сириуса наблюдали лучшие целители и даже вызвал какого-то блестящего специалиста из Германии, который должен был не просто поставить анимага на ноги, но и полностью восстановить его психологическую целостность, подорванную годами заключения в Азкабане.

Гарри был доволен, зная, что его крёстный находится в надежных руках, а сам он теперь может навещать его, когда вздумается, потому что глава Мунго лично выдал подростку специально зачарованный портключ, который мог перенести Гарри к Сириусу в любую минуту.

— Видишь? — говорил он Тому. — Во всем есть выгода. А что бы мы делали, оторви ты ей голову?

— Списали бы на несчастный случай, — равнодушно пожимал плечами лучший друг.

*

Время шло. В Хогвартс с первыми дождями пришел апрель, завесив небо серыми тучами и нагнав на всех сонливость. Всё больше времени стало уходить на домашние задания и годовые проекты. Студенты целыми днями заседали в своих гостиных или библиотеке, бродили по коридорам, словно призраки, и еле шевелили мозгами на уроках. Даже в выходные большинство юных магов предпочитало отсиживаться в школе за книгами.

Снег быстро таял, и вскоре вся территория школы стала походить на огромное грязевое болото. С этого момента уход за магическими существами для всех стал самым ненавистным предметом. Толпе сонных и злых детей приходилось пересекать двор, пробираясь до леса по колено в грязи, после чего они были вынуждены два часа торчать на улице, наблюдая, как их отвратительные, склизкие питомцы, которые за зиму вымахали в огромных червей с длинными жалами, барахтаются в грязи под умиленное бормотание Хагрида. К концу уроков непокусанным ходил один только Поттер, у которого был на редкость покладистый соплохвост и которому чёрной завистью завидовал весь класс. Драко Малфой даже утверждал, что когда Гарри дотрагивался до твари, та начинала мурлыкать от удовольствия.

Сам Поттер слухи опровергал, хотя всё чаще начинал задумываться о словах Луны, когда девочка сказала, будто он — заклинатель. Он ведь и правда на удивление легко находил общий язык с любым созданием, волшебным или нет, стоило только захотеть. Исключением были только Василиск, с которым Гарри как-то не успел наладить отношения, да бульдоги тётушки Мардж, которых сам подросток искренне не переваривал. Конечно, не то чтобы мальчик пылал большой любовью к своему соплохвосту, но он вроде как ухаживал за этим жутким созданием и кормил, а этого, похоже, хватило, чтобы гигантская личинка по-своему к нему привязалась.

Только вот значит ли это хоть что-нибудь? И как бы проверить? Дар заклинателя считался мертвым наследием, что автоматически делало Поттера единственным в своём роде. И у кого тогда спрашивать совета? Библиотекарь сказала, что Гарри — Тот-Кто-Говорит. Тоже самое сказала Луна. Выходит, легенда о стражах — не такая уж и выдумка, и Гарри каким-то образом унаследовал ту крохотную крупицу дара, которая долгое время была утеряна. Итак, оставалось только найти нужные источники и проверить, правдивы ли истории. Именно тогда подросток вспомнил, что ему открыли доступ для ещё одного посещения Архива Министерства Магии. И теперь у него как раз появились те самые вопросы, на которые он должен был получить ответы. Только как ему их найти? Ведь Хранитель Архива исчез навсегда.