Пороги безмолвия

— Спасибо, сэр, — Поттер искренне улыбнулся старику, кажется, впервые испытав к нему нечто сродни симпатии.

В конце концов, временная передышка и правда была очень кстати, пока Гарри знакомился со своей обновленной магией. По крайней мере, теперь ему не придется делать вид, что он всё ещё способен пользоваться волшебной палочкой.

На этом вопрос с обучением подростка был временно решен. Но проблемы с колдовством так никуда и не делись. Том и Гарри перерыли море книг в библиотеке Слизерина, но так и не нашли ни одного труда, который мог хоть отчасти пролить свет на сложившуюся ситуацию. И когда разум и логика потерпели крах, Поттер решил обратиться к тому единственному человеку, который всегда поражал его своим нестандартным мышлением.

*

— Привет.

Луна, сидящая на поваленном дереве возле поляны фестралов, медленно повернула голову и отстраненно улыбнулась слизеринцу.

— Здравствуй, Гарри. Как ты себя чувствуешь?

Подросток присел рядом с ней, поплотнее закутавшись в зимнюю мантию. Февральские ветра пробирали до костей, и находиться на улице было почти невыносимо. И всё же Лавгуд безо всякого вреда для здоровья часами могла торчать на свежем воздухе и, похоже, даже не особенно мерзла. Немного поразмыслив над её вопросом, Гарри вздохнул.

— Сам не пойму, — признался он. — С моей магией творится чёрт знает что.

— Это нормально, — откликнулась она и, вытащив из кармана пакетик с фруктовыми конфетами, задумчиво забросила одну в рот.

— Я не могу колдовать, — глухо сказал Поттер. — Ни с палочкой, ни без неё. Я пытаюсь заставить свою магию работать, но совсем не понимаю, как это сделать.

— Вот именно, — девочка предложила ему конфету и слизеринец, подумав, принял угощение. — Ты так и не понял главного, Гарри. Её не нужно заставлять.

— Но как тогда...

— Она ослаблена и ранена. Она спит. Не буди её пока.

— Отлично, — проворчал Поттер, взяв из пакетика ещё одну конфету. — И что будет, когда она проснется?

Луна неопределенно пожала плечами:

— Как знать, — она обратила на него пристальный взгляд огромных бледно-голубых глаз. — У тебя крылья.

— Что? — мальчик резко вскинул голову.

— За спиной крылья, — повторила она, и Гарри невольно глянул себе через плечо, словно у него они и правда могли быть, но ничего не увидел. Луна тем временем продолжала внимательно его рассматривать: — Сломанные.

— Хм?

— По этим крыльям струится энергия. Пока они не исцелятся, зверь будет спать.

— Знаешь, я вообще ничего не понимаю, — со вздохом признался подросток.

— И не надо, — девочка загадочно улыбнулась. — Необязательно понимать. Главное чувствовать.

— Чувствовать что?

— Всё, — она подняла голову, разглядывая холодное зимнее небо. Ветер путал её длинные светлые волосы и трепал полы мантии, но рэйвенкловка совсем не замечала холода. — У человека есть пять основных органов чувств, — заговорила она, — зрение, слух, вкус, обоняние, осязание. У некоторых магов есть шестое — восприятие. Многие ощущают собственную магию, её присутствие и движение в пространстве. У тебя, Гарри, — она чуть склонила голову, скосив на него глаза, — есть седьмое. Оно совмещает в себе все шесть чувств, обнуляет их и одновременно обостряет.

— Разве такое вообще возможно? — с сомнением спросил Поттер.

— В материи — нет, — она прикрыла глаза. — Но ведь волшебники всегда видели больше магглов. А ты сможешь видеть и чувствовать больше волшебников.

Гарри вдруг вспомнил нечто важное.

— Я могу чувствовать заклинания. Когда они формируются.

— Я знаю. Но сам ты больше не сможешь колдовать так, как привык. Нельзя схватить рукой ветер, — Луна глубоко вздохнула. — Но если достаточно хорошо прислушаться к нему, можно уловить все его оттенки, можно узнать, что движется в потоке воздуха, уловить запахи хвои, сухой травы, шерсти — всего, к чему прикоснулся ветер. Ты можешь узнать так много, только прислушавшись к тому, что он шепчет. Но ты не слушаешь. Ты пытаешься его поймать. Нельзя поймать ветер. Магия как он. Не лови её. Слушай.

Гарри уставился себе под ноги.

— Что будет, когда я смогу слышать её?

— Она заговорит с тобой, — Лавгуд повела плечами. — Ты слишком стараешься Гарри. Просто слушай. Просто чувствуй.

— Это сложно.

— Не сложнее, чем ощутить холод или жар, — девочка глянула на него. — Просто к этому ты привык. Ты научился пользоваться физическим телом. Теперь нужно научиться пользоваться магическим.

— А зверь? Что он такое?

Луна послала слизеринцу мечтательную улыбку.

— Зверь, Гарри, это и есть твоё магическое тело. И ты стал с ним единым целым.

*

Как это довольно часто случалось после разговоров с Луной, все неожиданно перестало казаться таким уж безнадежным и запутанным. Гарри, конечно, втайне всё надеялся, что на него внезапно снизойдет озарение, и он мигом разберется с тем, как управлять своей магией, но раз для начала стоит подождать, значит, так тому и быть. Одно было непонятно — как долго придется выжидать, пока его магия восстановится и к нему вернётся способность колдовать. Но этого ему рассказать никто не мог.

В итоге Гарри поступил так, как всегда поступал в непонятных ситуациях — махнул на всё рукой. От необходимости использовать волшебную палочку до конца года он избавлен, а с остальным как-нибудь разберется. Том такую позицию друга воспринял крайне негативно.

— Ты что, думаешь, оно само собой рассосется? — возмутился он, когда Поттер изложил свою позицию.

— Всё равно ничего лучше мы пока не придумали, — Гарри флегматично пожал плечами, переворачивая страницу учебника.

— Можно продолжить исследования.

— А смысл? Мы уже все перепробовали. Так может, пора просто остановиться?

— И что? — саркастично уточнил Том. — Посмотреть, что будет?

— Ну, вряд ли уже станет ещё хуже, — улыбнулся Поттер.

— Знал бы ты, как меня иногда бесит твоя инфантильность, — устало вздохнул Том, но разговор оставил.

Некоторое время оба молчали, уткнувшись в свои книги. Арчер злился и определенно продумывал возможный план действий по укрощению магии Поттера, а тот был совершенно не готов вновь поднимать эту тему.

Подросток и сам не до конца представлял, что может ждать его в дальнейшем. Но тыкать пальцем в небо и строить догадки не намеревался. Проще было вообще об этом не думать и жить спокойно, чем без конца сводить себя с ума разнообразными теориями. Он не хотел говорить об этом и не хотел вспоминать, надеясь, что всё как-нибудь решится само собой.

Увы, Арчер был иного мнения. Гарри знал, что друг не успокоится, пока не разберется с этой загадкой, и тогда Поттер решил, что пришло время для отвлекающего маневра, который он долгое время откладывал по неясным причинам.

— Том, — он захлопнул учебник и серьезно взглянул в глаза друга, — мне нужно кое-что тебе рассказать.

*

Поскольку преподаватель целительства оказался безумной варной, похищающей учеников, занятия отменили, а нового учителя пока не нашли. Совместно с рэйвенкловцами у слизеринцев было не так много уроков, но Гарри все же удалось перехватить Мелиссу после трансфигурации, и когда девочка недовольно поинтересовалась что ему нужно, подросток обезоруживающе улыбнулся:

— Хотел кое-что у тебя спросить, эм, — он чуть смутился, запустив пальцы в волосы, — наедине.

Блэйз, подслушивающий их негромкий разговор весело пихнул локтем хмурого Малфоя.

— Эй, Драко, твой поезд ушел, — хохотнул он, — Поттер пошел признаваться Хант в любви. Смотри, какие голубки.

“Голубки” опалили Забини такими злобными взглядами, что тот мгновенно осознал, как был неправ и торопливо утащил за собой упирающегося Малфоя, которому теперь очень хотелось увидеть продолжение. Том, бросив недовольный взгляд на друга, закатил глаза и, забросив на плечо сумку, неторопливо вышел из аудитории.